Мне всем нравится южный край, заметил Корс, кроме обилия всякой летающей и ползающей нечисти. Терпеть не могу насекомых, и ещё пауков и змей!
Да, согласился с ним Арел и хлопнул себя по ноге, пытаясь убить внушительного, но уже вялого от дыма и запаха смолы, комара.
Корс скептически посмотрел на Валентина, который без труда поправил и протер тряпицей банку с каменным цветком, висевшую под самым потолком.
Арел, почему твой раб стал таким высоким? Он почти с тебя ростом? Я чего-то не понимаю? спросил Корс, внимательно наблюдая за долговязым Валентином.
Арел не ответил.
Или я о чем-то не знаю? Корс посмотрел на него своим профессиональным взглядом, который раньше всегда наводил страх на тех несчастных, которые на свою беду оказывались в его кабинете. И он продолжает расти. Арел, он скоро догонит тебя и перегонит. Посмотри на его ноги! Какие длинные берцовые кости и голени. Он будет очень высоким, я в этом разбираюсь. Откуда он у тебя вообще взялся?
Это раб из моего Имения, явно нехотя, но всё же ответил Арел.
Сними с него шлем. Я хочу посмотреть на его лицо. Ты всё время тщательно скрываешь его лицо. Сними с него маску.
Валентин очень испугался и невольно замер, вжимаясь в стену подальше от них. Он совсем не хотел, чтобы господа сейчас разглядывали его, так как был вовсе не глуп, несмотря на тяжелые условия жизни и связанные с ними психические нарушения. Валентин все же прекрасно помнил вопросы Арела про господина Честера: он был довольно сообразительным, чтобы понять в тот момент, что является незаконнорожденным ребенком господина Честера от маленькой рабыни; ублюдком, которого не убили только потому, что господин Честер умер раньше. А его хозяин Арел его сводный старший брат.
Валентин также уяснил, что их отец был очень жесток не только с рабами, но и со своим законным сыном. Поэтому Арел всей душой ненавидел своего отца и никогда не произносил его имя, называя всегда только «проклятым». А Валентин, как назло, подрос и возмужал в Пределе, и если сейчас с него снимут шлем Вдруг за это время он ещё больше стал похож на проклятого? И увидев ненавистные ему черты Арел просто убьет его!
Валентина заколотило мелкой дрожью, он панически боялся Арела, и эта неконтролируемая реакция начиналась всегда, когда князь обращал на мальчика чуть более пристальное внимание. Да, Валентин страдал от жары в рабском шлеме, но по крайней мере ему было спокойно.
«Почему я так вырос и изменился?! За что?!»
Нет, шлем я с него не сниму, сказал Арел.
Валентин бастард Честера? Да? спросил Корс. Арел, ты меня хочешь обмануть? Ты забыл, кто я? Мне даже не нужно его лицо, я вижу его телосложение, и это не тело крестьянина и простолюдина. Твой отец развлекался с симпатичными рабынями из Имения?
Да, нехотя ответил Арел, понимая, что от бывшего главы службы безопасности вряд ли удастся скрыть этот факт, и этой девочке было чуть больше десяти.
Сочувствую, понимающе кивнул Корс. Твой отец был очень несдержанным. Скажу больше: Честер был просто напыщенным индюком, уверенным, что только он всегда прав и только его мнение и точка зрения единственно верные. Он умудрился поссориться со всеми! Даже с Леонардо, который изначально очень лояльно и с симпатией относился к нему. Да, твой отец был редкостным дерьмом
Я убил его, спокойно произнес Арел.
От этих слов Валентин замер и сжался еще сильнее.
«Да, теперь хозяин и меня убьет. Точно».
Убил? удивился Корс. Ведь это был несчастный случай, роковое стечение обстоятельств. Честер сгорел при пожаре в вашей родовой часовне, когда возносил молитвы Богам.
Это было уже после, сказал Арел, сначала я убил его, а потом он сгорел в часовне, потому что я её и поджег.
Но! Арел! Как ты справился с ним? Ведь тебе было на тот момент ммм не больше шестнадцати лет, а он был таким здоровым и высоким, опытным воином.
Он стоял на коленях и молился, всё ныл и жаловался Богам на несправедливость и свою несчастную судьбу, как обычно. Я просто тихо подошел сзади и перерезал ему горло, потом всадил нож ему в спину, по самую рукоятку, а потом ещё и ещё Он не ожидал этого: хрипел, хватался руками за шею, пытался унять кровь. Он считал меня слабаком и не брал в расчёт, Арел горько усмехнулся. Он не успел ничего сделать. И я ударил его со спины. Это было нечестно.
Я тебя не осуждаю, Корс протянул руку и ласково погладил Арела по голове, чуть зарывая свои пальцы в густые, расчесанные на прямой пробор пряди, любуясь тем, как золотые перстни на его руке красиво поблескивают в тёмных волосах князя. Твой отец действительно был самым настоящим дерьмом и заслужил такую смерть. Мне жаль тебя, жаль, что ты был вынужден пойти на это, взять на себя эту ношу, совершить этот неправильный поступок, чтобы спасти свою жизнь. Он виноват, он вынудил тебя замараться в этой грязи, потащил тебя за собой в ненависть.
Я тебя не осуждаю, Корс протянул руку и ласково погладил Арела по голове, чуть зарывая свои пальцы в густые, расчесанные на прямой пробор пряди, любуясь тем, как золотые перстни на его руке красиво поблескивают в тёмных волосах князя. Твой отец действительно был самым настоящим дерьмом и заслужил такую смерть. Мне жаль тебя, жаль, что ты был вынужден пойти на это, взять на себя эту ношу, совершить этот неправильный поступок, чтобы спасти свою жизнь. Он виноват, он вынудил тебя замараться в этой грязи, потащил тебя за собой в ненависть.
Арел грустно улыбнулся и неосознанно чуть сильнее наклонил голову, прижимая её к гладящей руке Корса. Тот смотрел на него с искренней любовью и отеческой нежностью.
Я почувствовал такое облегчение тогда, продолжил Арел, это был один из лучших моментов моей жизни: счастье, и немного страх, что я теперь хозяин огромного Замка и не справлюсь со всеми делами. Но все оказалось не так сложно, как я боялся. Я мог жить, не вздрагивая от его голоса, не шарахаясь за угол от звука его шагов по коридору; я мог громко разговаривать и говорить, что взбредет в голову, смеяться, спать сколько хочется, приказывать слугам накрывать на стол в то время, когда я захочу, и есть и пить, что я хочу. Вообще, я наконец смог иметь своё время! И приглашать в гости своих друзей. Не прятать все постоянно от урода
Корс в порыве чувств прижал голову Арела к своей груди, надавливая ему на затылок так же, как часто делал с Ником, и с такой же страстью сказал:
Бедный мой мальчик, и ведь мне на допросе не рассказал ничего, не признался.
Ты ведь и не интересовался им особо.
Да. Все поверили, что он сгорел в этой часовне. На тебя никто и не подумал. Но что делать с Валентином, Арел? вернулся к началу их разговора Корс. Дай я посмотрю, может не так уж он и похож на Честера?
Арел, и Корс с удовольствием это заметил, с некоторым сожалением отстранился от его руки и, достав из кармана ключ, посмотрел на своего застывшего раба.
На колени! Ползи сюда! приказал он, и Валентин тотчас рухнул на пол.
Шлем полностью покрывал его голову и обхватывал шею, он был туго зашнурован и дополнительно закрыт сзади на замок так, чтобы Валентин ни при каких обстоятельствах не смог снять его самостоятельно. Впрочем, Валентин и без этих ухищрений никогда бы не посмел этого сделать. Тем более, что на его горле был надет ещё и железный рабский ошейник, очень похожий на тот, который когда-то носил Ник. Широкий и тяжёлый, закованный наглухо, он закрывал шею, упираясь верхним краем в подбородок, не позволяя Валентину полноценно поворачивать голову.
Чтобы снять шлем с головы Валентина, Арелу пришлось сначала немного ослабить шнуровку. После того, как он расстегнул замок, он наконец с некоторым усилием вытащил края шлема из-под ошейника.
Подними лицо и посмотри на господина Корса, приказал он, открыв своего раба.
Лицо Валентина было грязным, потому что в походе Верному было не до того, чтобы заботиться о мальчишке как следует. Да и Арел редко давал нечистому ключ. Но, несмотря на грязь, глубокие полоски шрамов на щеках и отсутствие одного глаза, явное сходство бедного Валентина с Честером было очевидным, и никакие увечья не могли скрыть этого.
Корс разочарованно покачал головой.
Да уж Арел, похоже, ты был прав. Чёрт возьми! Он практически его копия!
Арел молчал.
Может, закрасить ему лицо чёрной краской? задумчиво предложил Корс, придирчиво рассматривая чумазого и бледного от страха Валентина. Втереть краситель так, как это делает со своими рабами Нурхг? Можно попросить у нечистых краску, наверняка у них есть не только синяя, но и чёрная. Натереть его чёрной краской и ммм отрезать нос, Корс весело улыбнулся своей идее, представляя себе обезображенного Валентина. С чёрным лицом и без носа он перестанет быть похожим на Честера. Нет, всё же во мне умер художник, у меня есть этот талант, и это я передал его своему сыну, а не Инесс, он самодовольно рассмеялся.
Арел промолчал, лишь чуть закатив глаза. Он столько раз в своей жизни слышал эти бесконечные самовосхваления Корса, что давно привык пропускать их мимо ушей.
Да шучу я, шучу, продолжил Корс как ни в чём не бывало. Какой смысл отрезать ему нос? Рост не скроешь, а он будет выше тебя, и, может быть, меня. Арел, он вобрал в себя лучшие черты истинных черных! Ты похож на мать, ты весь в неё. А он Это неприемлемо! Не проще было сразу быстро и безболезненно избавиться от него, раз Честер не успел этого сделать?