Да, он не успел, а я я просто не знал об этом. Когда я приехал в Имение, Валентин был маленького роста, милый и смышленый. Я привязался к нему, а потом в Пределе Верный стал его кормить, лечить, и вот
В Пределе он стал тем, чем был всегда, сказал задумчиво Корс. То, что в нем спало, в Пределе Демона проснулось, ожило и активно развилось.
Да, согласился Арел, в нём сразу проявилась эта проклятая кровь.
Сделай это сейчас. Избавься от него.
Нет, я не могу, я его люблю.
Что?! Да ты же ему глаза выбил! Корс, казалось не верил своим ушам.
Ну и что? Я все равно его очень люблю, Арел подтянул к себе Валентина. Ты слышишь, придурок? Я не могу тебя убить.
Х-хозяин, я нне достоин вашей любви, я расстраиваю в-вас и похож на п-проклятого, убейте меня! Как всегда, от волнения Валентин начал сильно заикаться.
Нет!
Корс был ошеломлён.
Арел, это так на тебя непохоже. Я думал, тебе легко убивать рабов, в его голосе сквозило неприкрытое удивление. Сколько их ты убил в своем Замке, Арел? Мою рабыню, белую полукровку, которую я подарил тебе, ты убил?
Нет, покачал головой Арел. Я очень любил твой подарок Мину и берег ее. Я никому её не отдавал. Она спасла жизнь Нику.
Как?
Нику нужна была «Черная вода», он потерял сознание и впал в кому. Доктор перелил ему кровь белой полукровки Мины, и Ник не умер. И Мина тоже осталась жива, я берег её. Я никому не позволял еетрогать, ни Лису, ни Энрики.
Арел! Корс был растроган. Я люблю тебя, Арел, очень люблю!
Он снова прижал его к себе.
Ты мне тоже как сын. Знаешь, почему я разлюбил тебя тогда?
Потому что я стал грязным.
Нет, мне так казалось. Но с Ником я понял, что люблю грязь. Да, к сожалению, я люблю грязь. Я тебя разлюбил, потому что ты не слушался меня!
Я же всегда тебя слушался!
Ты плохо слушался. Ты не понимаешь, что значит слушаться как следует. Ник более или менее понимает не до конца, конечно, его ещё тоже нужно воспитывать и воспитывать, но он хотя бы пытается меня слушаться так, как нужно. Может, ты тоже постараешься? Корс нежно провел пальцами по упрямо сжатым губам князя, чуть с силой нажав своими не коротко остриженными ногтями на его нижнюю губу.
Нет! сказал Арел, уворачиваясь.
Арел! Вот поэтому, именно поэтому я разлюбил тебя! Я люблю послушание. А ты меня бесишь своей упертостью! Просто бесишь!
Арел отвернулся расстроенно, но Корс, придвинувшись, попытался развернуть его к себе и поцеловал в висок.
Ты постараешься, Арел, постараешься, и у тебя все получится.
Но князь Арел упрямо молчал, и Корс, зная его характер, решил на время сменить тему.
Хочешь, я помогу тебе? Я сделаю это максимально безболезненно для Валентина.
Арел вздрогнул и резко повернулся к Корсу:
Нет! Не смей! Между нами всё будет кончено навсегда, если ты посмеешь без моего разрешения притронуться к нему. Не смей причинять вред Валентину!
Хорошо, хорошо, обижено пожал плечами Корс, я хотел тебе помочь, но раз ты не хочешь да никаких проблем, Арел! Пусть твой раб будет выше тебя ростом, это очень хм оригинально! Но ты ведь всегда был не таким как все, не зря же тебя прозвали «глупый красавчик-князь».
Валентин, все это время стоящий перед ними на коленях, зарыдал, не в силах больше сдерживаться, и слёзы текли из его глаз; и из затянутого бельмом, и из вживлённого глаза нечистого. Арел, как ни странно, не разозлился.
Валентин, я привезу тебя в Чёрный город и отдам своему сводному брату Вилу. Нас трое.
У отца было три сына, тихо прошептал Корс и усмехнулся.
Вил позаботится о тебе, он очень добрый, а я уйду с Ником и Витором в Мир Демонов.
Нет, пожалуйста, Господин, не оставляйте меня! Заберите меня тоже в Мир Демонов! Я буду прислуживать вам и там, господин, когда вы станете Демоном! Пожалуйста!
Нет, Валентин, тебе будет хорошо в моём Замке. Нечего тебе делать в мире Демонов.
Валентин продолжал плакать, размазывая слёзы по грязным щекам со следами шрамов. Корс снисходительно смотрел на происходящее, ему явно было скучно; и эта ситуация, и плачущий Валентин хоть немного развлекли его и отвлекли от бесконечных волнений за сына, который ушёл гулять. Корс сейчас не мог его контролировать и поэтому очень переживал.
Нет, он всё же довольно милый, заметил Корс, наконец, возвращаясь к обсуждению Валентина. Честер был далеко не урод, и эта маленькая рабыня, наверное, тоже была хорошенькой. Приятная внешность. Только ты, Арел, не умеешь обращаться со своими рабами. Валентин у тебя слишком дорого одет, ты позволяешь ему иметь длинные волосы, ни в чём не ограничиваешь толком, не следишь за ним. Он ходит, где хочет, делает, что хочет
Нет, он всё же довольно милый, заметил Корс, наконец, возвращаясь к обсуждению Валентина. Честер был далеко не урод, и эта маленькая рабыня, наверное, тоже была хорошенькой. Приятная внешность. Только ты, Арел, не умеешь обращаться со своими рабами. Валентин у тебя слишком дорого одет, ты позволяешь ему иметь длинные волосы, ни в чём не ограничиваешь толком, не следишь за ним. Он ходит, где хочет, делает, что хочет
Он никуда не отходит от нашей повозки, возразил Арел.
А ты в этом уверен? Ты видел, как ведут себя правильно воспитанные рабы в моём доме? Повар находится на кухне, конюх в конюшне. А рабыня в комнате для развлечений. Каждый на своём месте и не шляется где попало.
Да. Все распределены, как по камерам в тюрьме.
Арел!
И Корс уже по привычке, нисколько не сдерживая себя, также, как он шлёпал Ника, влепил Арелу небольшую затрещину; и тот, так же как и Ник, только чуть сжался и проглотил это, не ответив.
Необходимо надеть на него пояс верности. А то он наделает тебе детей и продолжит порченый род.
Да кому он нужен!
Ты шутишь? Его дорогая одежда, длинные волосы и высокий рост прекрасно будут привлекать крестьянок и рабынь, им этого вполне достаточно. Валентин, а ты слышишь мысли? вдруг спросил Корс, резко переменив тему от неожиданно посетившей его догадки.
И Валентин снова задрожал и робко ответил:
Да, Господин. Совсем немного, только господина Арела, господина Ника и господина Верного.
Корс покачал головой:
Да уж Арел, а всему виной твоя безалаберность и глупость! Боги, что же мне с вами со всеми делать? Как привести в порядок этот бардак?
Надевай обратно, приказал Арел Валентину, кивком указав на шлем, и мальчик сразу принялся натягивать его на свою растрёпанную голову, подсовывая твердый кожаный ворот под ошейник. Он не мог сам затянуть шнуровку на затылке Арел помог ему и снова закрыл сзади на замок.
Корс наблюдал, как Валентин сам надевает на себя рабский атрибут, как показалось Корсу, даже с какой-то радостью или облегчением, как покорно склоняет голову, когда Арел зашнуровывает его.
Но характер у него совсем не такой как у Честера, заметил Корс, или это ты, Арел, выбил из него всю дурь?
Валентин, убирайся, пошёл вон! приказал Арел, и Валентин бросился к выходу.
Нужно было отправить его к Верному хоть лицо умыть, он чумазый как чушка, сказал Корс.
Арел не ответил, ему явно надоело заниматься рабом. Он протянул руку к Корсу.
Иди сюда.
Корс отозвался, и Арел повалил его на шкуры, прижимая к себе.
Арел, ты любишь меня?
Да, прошептал Арел, наваливаясь на Корса всем телом и стягивая штаны.
Глава 5
Зачем ты напился? Я отпустил тебя поиграть в твои долбанные карты! Я разрешил тебе! Пошёл тебе навстречу, потому что знаю, как ты это любишь! А ты нажрался!
Корс кричал на своего Ника, который вернулся к ним в палатку под утро и был изрядно пьян.
Всё ясно! Тупое молчание! Взгляд как у барана!
Корс с досадой пнул ногой их походный топчан, на котором сидел Ник, и Ник быстро отодвинулся в сторону.
Я выпил совсем немного
Ты себя со стороны видел?!
Прости
Да для тебя сказать «прости» как поссать сходить!
Ты же говорил нельзя так выра выражаться.
Почему ты опять нажрался? Я не понимаю, объясни мне?
Ник немного подумал:
Потому что это это очень приятно.
Приятно?! Приятно пить и таскаться со всякими непонятными личностями?
Личностями?
Со всякими отбросами!
Это весело
Корс буквально задохнулся от возмущения:
Весело?! Ну знаешь! У меня просто нет слов! Твои пьяные дружки тебе голову проломят рано или поздно! Мадор тебе расколет твою тупую башку, вот это будет веселье!
Нет.
Да! Этим обычно и заканчиваются подобные похождения, поверь мне, я знаю. И друзей ты выбираешь чётко самое дерьмо!
Ник сполз с топчана и встал перед отцом на колени, склоняясь перед ним и целуя его сапоги. Он знал, что Корсу очень нравится эта демонстрация покорности и послушания: в самом начале их отношений Корс заставил Ника сделать это, разозлив и унизив его, но теперь, по прошествии времени, он приучил сына к подобному выражению любви и благодарности. Ник привык к этому и часто сам, без приказа, ползал у ног Корса, вылизывая его сапоги, словно преданный пес. Корс всегда с удовольствием позволял ему это делать, но сейчас грубо отшвырнул прочь.