Через два дня он вновь увидел Итту. Казалось, что ноги совсем не держали ее. В огромных мужских ботинках без шнурков, она едва могла ими двигать. Слезы безмолвными ручьями стекали по ее посеревшим щекам. У Рауля сжалось сердце.
«Зачем мне жить?» мысль о самоубийстве не покидала Итту. Так сделали уже многие в лагере. Сегодня, разбирая вещи заключенных, она увидела золотые часики своей матери с гравировкой «С любовью навсегда». Их подарил отец в день, когда родилась Итта. А позже Итте попалось и платьице младшей сестры Евы, которую вместе с матерью увели в Гетто неделей раньше, чем ее саму. Платье стало мало семилетней Еве, и мама надставила его кружевом, которое спорола с праздничной салфетки.
Bonjour! Рауль подошел к заграждению так близко, что Итта услышала его. Она вздрогнула всем телом. Что-то близкое и родное было в этой речи. Так говорил с ней отец
Comment vous appelez-vous? продолжил Рауль короткий разговор.
Итта, одними губами прошептала девушка и, не глядя на охранника, пошла прочь. Je dois y aller.
Она знала, что по правилам лагеря ей было запрещено разговаривать с кем бы то ни было. Но сегодня она чувствовала себя так одиноко, что вовсе не думала о каких-то правилах. Ей было все равно
А demain! голос Рауля был спокойным и вселял некоторую уверенность в то, что завтра для Итты непременно наступит
Завтра для Итты действительно наступило. Она шла и искала глазами Рауля. Он ждал ее на прежнем месте.
Ne vous inquiétez pas!
Он уверенно просунул руку между колючими металлическими переплетениями, не задев их, и протянул Итте кусок хлеба, мягкого и белого. Цвет и вкус такого хлеба, казалось, навсегда был забыт.
Ешь сама, никому не показывай.
Ночью под одеялом Итта откусывала маленькие кусочки, которые, возможно, могли спасти ее от голода и облегчить выполнение непосильной работы. Она пережевывала хлеб до тех пор, пока рот не наполнялся сладкой кашицей и только тогда проглатывала. Внутри хлебного ломтика она обнаружила маленькую, туго скрученную записку. От волнения тело ее охватила мелкая дрожь, которая долго не позволяла развернуть послание Рауля.
«Je crains de не смогу поговорить с Вами в следующий раз, поэтому беру на себя смелость писать Вам, Mon cher! Если бы Вы только знали, как Вы мне дороги. Я хотел бы показать Вам мой Париж. Там, в самом центре, на улице Rue Fdolphe-Jullien, стоит уютная булочная моего отца. Запах свежеиспеченных багетов, круассанов, бриошей и киши с самого утра манит жителей соседних домов в царство хлеба, где они могут ощутить его незабываемый вкус. Хлеб, который я передаю Вам, далек от того, что пекут мои родители. И все же я глубоко надеюсь, что он поддержит Вас и придаст сил. Ваш Рауль».
Итта решила жить. Француз занимал все ее мысли. Работа уже не казалась такой изнурительной, потеря близких не такой страшной, а ежедневная гибель тысяч женщин, детей, стариков не вселяла ледяной ужас. Смерть была повсюду, но в душе Итты жила любовь.
«Самую большую ошибку совершил я, записавшись в Легион французских добровольцев», писал Рауль. «Я был студентом и так же, как и многие мои друзья, был охвачен националистическими идеями. Если бы я только знал тогда, куда приведут эти идеи. Я не раз видел смерть на полях сражения. Но то, что вижу сейчас здесь, в концентрационном лагере, куда я попал, выполняя приказ, приводит меня к единственной мысли, смогу ли я исправить эту ошибку. Чем смогу искупить вину перед этими несчастными, к смерти которых я тоже причастен, к моему глубокому сожалению. Берегите себя, Mon cher! Ваш Рауль».
«Моя дорогая! Я полюбил Вас с той самой минуты, как впервые увидел. Я знаю, что глупо с моей стороны говорить Вам об этом сейчас. Но я говорю, потому что не в силах молчать. Вы то светлое и чистое, что заставило пересмотреть всю мою жизнь. Вы дали мне надежду, и только ею я живу. Я знаю, что у любви на войне короткий срок, и все-таки я люблю Вас, моя Итта! Надеюсь, мои слова, как и этот кусочек хлеба, дадут Вам сил на завтрашний день. Ваш Рауль». Итта перечитывала письмо снова и снова. Она безмолвно шевелила губами, и глаза ее сияли.
Сегодня Рауль заметил, что за ним следят. Почувствовал спиной. «Стукачи», словно ищейки, рыскали повсюду в надежде уличить любого в измене и предательстве, тем самым надеясь продлить свое существование. «Не удастся сегодня принести Итте хлеба. Не буду испытывать судьбу, письма тоже писать не буду», размышлял Рауль, заступая на дежурство. Он увидел Итту издали она ждала его. Поравнявшись с ней, он торопливо заговорил:
Сегодня я не смог принести Вам хлеба. Мне кажется, что за мной следят. Будьте и Вы осторожны. Мне не хотелось подвергать Вас опасности, но не в моих силах не видеть Вас.
Рауль нагнулся, быстро сорвал несколько чахлых незабудок, которым чудом удалось выжить на ежедневно обновляемой земляной насыпи. Он только было попытался передать их сквозь проволоку, как автоматная очередь пронзила его. Рука с голубыми цветочками лишь на секунду замерла в воздухе, и тело, лишившись последней связи с миром, обмякло и застыло
Утром следующего дня Итта вместе с двумя сотнями заключенных шла по «Дороге на небеса», так ее здесь называли, к газовым камерам. Начальник лагеря, которого прозвали «Куклой» за красивое холеное лицо и элегантный костюм, только что сменил очередную пару обуви. Сожалея лишь о том, что обувь его вновь забрызгана кровью, он отдал приказ заводить моторы танка
***
Туман рассеялся с первыми лучами солнца, и лес встретил новый день радостным щебетанием птиц и стрекотом кузнечиков.
Трое копателей молча сложили палатку, погрузили собранный инвентарь и так же, не произнеся ни слова, уселись в наскоро заведенную машину, которая, фыркнув, тут же скрылась за деревьями.
На старом, повидавшем многое на своем веку, бревне лежала оставленная половина буханки хлеба, маленький букетик незабудок и клочок бумаги, на котором корявым почерком было написано «Рауль для Итты»
Узникам лагерей смерти
Словарь
Шурфить углубляться вертикально вниз.
Дернуть выкопать, поднять.
Порожняк кубометры земли, выкопанные впустую.
Зачетная представляющая ценность.
Копанина поднятое из земли.
Курица эмблема частей вермахта в виде орла, держащего свастику.
Шпингалет затвор.
Хабар найденные откопанные артефакты.
Аллес от немецкого все, хватит.
Долбить копать, откапывать.
Ептать радостно-восклицательный возглас при находке.
Выбить лежака выкопать бойца.
Коп процесс поиска, «поехать на коп».
***
Je dois dire que.. Смею заметить
Mon cher Моя дорогая.
Bonjour! Здравствуйте!
Comment vous appelez-vous? Как вас зовут?
Je dois y aller Мне нужно идти.
А demain! До завтра!
Ne vous inquiétez pas! Не волнуйтесь!
Je crains de Боюсь, что
Rue Fdolphe-Jullien улица Адольфа Жюльена инженера-железнодорожника, получила название в 1903 году.
Сцена из театральной жизни города Северска
Владимир Прилуцкий был членом автомобильного клуба, открытого на центральной площади Северска. Доставшийся от свекра автомобиль марки «Ford» изумительного цвета горького шоколада, купленный тем за границей, он разбил, не успев к своему великому сожалению покатать на нем всех артисток местного театра, до которых был большим охотником. В досье полицмейстера Краснова, который незамедлительно прибыл на место происшествия, говорилось « такого-то числа, такого-то года автомобиль, в котором находилась актриса Северского театра Елизавета Нежинская и Владимир Прилуцкий, на большой скорости врезался в фонарный столб на перекрестке улиц Старосельской и Вагонной. Получился сильный толчок, и автомобиль перекинулся. Г-жа Нежинская была выброшена в сторону и получила легкие ушибы. Г-н Прилуцкий, будучи в нетрезвом состоянии, к большому удивлению, не пострадал. Автомобиль восстановлению не подлежит».
Красавец и франт, Владимир Прилуцкий, потомок небогатого чиновника, который получил в наследство от отца лишь польскую фамилию, с юных лет обладал удивительной способностью производить на слабый пол нужное впечатление и поэтому отказа у него никогда не имел. Наследство нелюбимой жены стало для него хорошей поддержкой в деле покорения женских сердец. На них его и растратил.
Северск, где Прилуцкий проживал со дня рождения, задумывался по образцу лучших европейских столиц, по канонам классицизма и культуры Просвещения. И, конечно, был просто немыслим без здания театра. Григорий Потемкин первым выдвинул идею театра и на плане градостроительства местом для его размещения был определен высокий холм, откуда открывался изумительный вид на широко разливающийся здесь Ижень. После смерти графа театр разделил судьбу университета с консерваторией, которые до поры так и остались прекрасным, но нереализованным проектом. История Северского театра такая же запутанная, как и судьба самого города. Он прошел длинный путь от «благих начертаний» до становления, от дворянской детской самодеятельности и ярмарочного балагана до классического театра, от ветхого деревянного сарайчика, который однажды развалился от сильного ветра, до щеголеватого каменного строения.