Парень думал-думал, а потом радостно улыбнулся:
Был такой один заказчик, как раз недавно приходил. Высокий, сутулый, седой. Вот именно такой, как вы описали.
Лет ему сколько?
Да в возрасте уже, лет пятьдесят будет. Это точно.
Ты его знаешь?
Нет, он мне незнаком. Приехал откуда-то. Он еще меня спрашивал, как долго я буду шить сапоги. Ну жаловался, что напоролся на какой-то гвоздь, порвал сапог, хорошо, что ногу почти не зацепило. Я ему сказал, что могу за пять дней сделать. Он меня спросил, а нельзя ли пораньше, а потом пояснил, что он тут проездом, ему скоро уезжать надо будет и, следовательно, за это время надо успеть получить новые сапоги, а то его обувь совсем в негодность пришла. Он сказал, что готов платить двойную цену. Не босиком же ему ходить. Хорошо у меня заготовка была нужная, я ему быстро новые сапоги смастерил.
То есть он был приезжий?
Точно, приезжий. У него и приятель был, которого вы описали.
А ты откуда знаешь? Они что, вместе приходили?
Нет, приходил он один, но я их вместе видел.
Где? встрепенулся Петр Андреевич.
Так у нас же в Потапове. Я понял, что они здесь жили некоторое время, угол, возможно, снимали у кого-то.
А вот уже совсем хорошо. Можно найти хозяина избы, где жили эти двое, а этот хозяин может поведать что-то интересное. Как бы не шифровался человек, какие личины себе не придумывал бы, не может он полностью от себя абстрагироваться, обязательно что-то про себя расскажет. Осталось только одно: найти старосту и вместе с ним обходить дома, спрашивать, не сдавал ли кто недавно комнату или хотя бы угол двум незнакомцам. Искать долго не пришлось. Уже минут через сорок крестьянка, которую староста кликал бабкой Агриппиной, подтвердила, что действительно недавно жили у нее два незнакомца, подходящих под описание.
А что тут такого, барин? Разве есть указ такой, что комнату сдавать нельзя? И людям хорошо, им приютиться есть где, и мне, старой, доход небольшой, насторожилась женщина.
Нет, такого указа нет. Нам просто любопытно узнать все про твоих жильцов. Долго они жили, давно ли приехали?
Жили они недолго, днев осемь будет.
Ты не знаешь, почему они именно у тебя решили остановиться? Может они знакомые твои, ранее ты с ними встречалась?
Нет, барин, не встречалась, пожала плечами женщина, а почему именно у меня, так кто же знает? Они по деревне ходили, спрашивали, не сдаст ли кто угол, вот им и посоветовали ко мне постучаться, мол, у меня места много. А у меня его действительно много, дочки у меня были, так я их замуж выдала, сын в город на заработки ушел, а муж мой умер. Одна я в целой избе. Вот места и хватает.
Скажи, они вот у тебя комнату сняли и что делали? Я в том смысле, что они вот так постоянно в этой комнате находились, чем занимались? Может водку пили, может в картишки играли?
Я за ними не следила, но они больше только ночевать приезжали, если приезжали.
А что, было так, что даже не ночевали?
Было такое. Только мне что с этого? Мне деньги уплачены.
И то верно. А вот ты не помнишь, когда они не ночевали?
Железманов назвал дату, когда была совершена кража из церкви.
Крестьянка долго думала, а потом сказала:
А ты ведь верно, барин, говоришь. Не было их этой ночью.
Петр Андреевич ликовал: это точно были те личности, которых он искал. Он напал на след! Теперь надо максимально разговорить эту свидетельницу.
Ладно, ты мне скажи, как они представились, может, слышала, как они друг друга называли. Имена, фамилии, может клички. Вспомни. Это очень важно.
Женщина задумалась:
Конечно, не безымянные же они были. Вот тот, который седой был, он Савелием представился. А чернявый сказал, что его Арсением зовут. Так к ним я обращалась, пожала плечами крестьянка.
А между собой они именно так обращались, как они друг друга называли? Может, какие другие имена проскальзывали или прозвища? настаивал следователь.
Нет, других имен я не припомню. Они вообще мало общались, и со мной, и друг с дружкой. Я даже не могу вспомнить, чтобы они друг друга по имени называли. Просто один подходил к другому и говорил, что хотел сказать. Вот и все, слова женщины выглядели убедительно.
А о чем они говорили? Может, упоминали, что хотят сделать что-то, поехать куда-то. Может, еще какие-то имена назывались? Петр Андреевич изо всех сил пытался нащупать хоть какие-то ниточки, но пока у него ничего не получались.
А о чем они говорили? Может, упоминали, что хотят сделать что-то, поехать куда-то. Может, еще какие-то имена назывались? Петр Андреевич изо всех сил пытался нащупать хоть какие-то ниточки, но пока у него ничего не получались.
Да они почти ничего не рассказывали. Мы мало говорили друг с другом, я ведь деньги за кров беру, а не за разговоры, опять стала отбиваться женщина.
Да не может быть такого, чтобы они за все дни совсем ничего не сказали. Вот, может быть, можно было по их поведению понять местные они или приехали издалека?
А ведь верно, всполохнулась женщина, этот чернявый явно приезжий.
Почему ты так решила? Может он называл город какой, деревню? горячо начал допытываться Железманов, понимая, что сейчас может получить важную информацию.
Так говорил он как-то странно, у нас так не говорят, ответила свидетельница.
Странно это как?
Ну, словно не по-нашему, ответила крестьянка.
Не по-нашему, это он слова говорил непонятные? Скажи, какие слова ты не поняла, опять допытывался следователь, в глубине души понимая, что речь идет скорее всего о профессиональном сленге или местных выражениях и оборотах. Вот говорят же в ярославской губернии «очахните», то есть отдохните. Кто так сказал, то сразу ясно, что жил хотя бы некоторое время в Ярославской губернии. Вот, она зацепка, только никак не идет ему в руки.
Слова он произносил все нашенские. Я все слова поняла, гордо подняла голову крестьянка.
Так что же тогда было не нашенское? недоумевал Петр Андреевич.
Говорил он их как-то странно. Вот: мы обычно говорим «поговорим о цене», а он говорил: «скажи за цену», «поговорим за цену». Потом этого седого сапог развалился, он на гвоздь где-то напоролся, так ему этот черный сказал, мол, спроси у местных за сапожника.
То есть он вместо «о» или «про» говорил «за»? медленно переспросил Петр Андреевич.
Точно тебе говорю, утвердительно закачала головой женщина.
А он не говорил что-то типа «делать договор», «делать согласие»?
Говорил. Одни раз он мне так и сказал, типа того, что я делаю довольный вид от нашего согласия, опять согласилась свидетельница.
Петр встрепенулся. Говорить «за» вместо «о» или «про», например, «поговорить за цену», делать все, что угодно базар, согласие, сон и прочее Так могли говорить только в одном городе на земле. Город, который он знал и любил, в котором несколько лет подряд проводил свои гимназические каникулы и мечтал вернуться снова город Одесса. Южная Пальмира, жемчужина у моря, как называли этот удивительный город, которому была уготовлена участь стать южными воротами страны. Город уютно расположился на берегу Черного моря, строился лучшими архитекторами мира и дал приют множеству национальностей. Неслучайно улица Греческая соседствует с улицей Еврейской и Итальянской. Здесь селились и комфортно существовали представители самых различных национальностей евреи, греки, армяне, грузины, татары, немцы. У многих национальностей были свои общины, храмы, улицы. Однако им всем надо было общаться, в том числе и для урегулирования своих торговых дел. А это невозможно без непосредственных визуальных и вербальных переговоров. Следовательно, должен быть какой-то общий язык. Логично, что этим языком стал русский, так как на территории Российской империи именно он был признан государственным языком. Тем более надо общаться с представителями власти, которые порой принципиально отказывались понимать и говорить на каком-либо языке, кроме русского. В данном случае достаточно хотя бы просто произносить русские слова, не особо заботясь о правильной грамматике. Порядок слов в некоторых случаях заимствовался из иноземной речи, впрочем, сами некоторые иностранные слова тоже прочно вошли в обиход и использовались всеми жителями Одессы. Так из смеси различных языков, коктейля разнообразной лексики и грамматики, речевых культур стал возникать этот уникальный одесский говор. Говорить «за» вместо «о» или «про» это чисто по-одесски. Это так же по-одесски, как готовить форшмак или фаршированную рыбу. И так же по-одесски было все «делать». В Одессе глагол «делать» был универсальным, делать можно было что угодно: делать базар, т.е. совершать покупки, делать нервы, т.е. раздражать своим поведением, делать бардак, т.е. устраивать беспорядок, делать невинность на лице, т.е. изображать непонимание, даже делать сон стоя, т.е. замешкаться на улице, мешая другим людям.