Тут свидетельница выдала новую порцию информации:
Я вспомнила еще одну вещь. Он, то есть чернявый, с юга к нам приехал.
Почему ты так решила? спросил следователь, ловя себя на мысли, что с трудом сдерживается, чтобы не спросить на одесский манер «за шо ты так решила». Уж больно бурные воспоминания нахлынули у него из-за этого «за».
Так он мне сказал, что скоро будет опять греться на берегу теплого моря.
Так и сказал: «на берегу теплого моря?».
Так и сказал. Дождь однажды полил, а этот чернявый стал ворчать, что тепла у нас так и нет. Я ему возразила, что как это нет, у нас и снег уже растаял, и листья распустились. Мы сев уже закончили. А он начал смеяться и говорить: «Шо разве это тепло. У нас урожай скоро будут собирать, а вы его только посадили». А потом сказал: «Ну ладно, я все равно скоро буду опять у теплого моря греться».
А с чего он так сказал? Почему вообще разговор о погоде пошел?
Так инфлюэнция у него была. Простуда. Вот он и кашлял все время.
Кашлял?
Да, кашлял, я ему предложила к нашей знахарке сходить, она травы от всяких хворей собирает, и от кашля тоже.
А он что?
Сказал, что не будет себя травить, ему доктур микстуру выписал. Он ее и пил из такой красивой бутылочки, я ее даже потом выбрасывать не стала.
Сохранила бутылочку?
Сохранила, может, в хозяйстве и пригодится.
Покажи мне ее, потребовал следователь, вообще, покажи мне комнату, где они жили, может, от этих незнакомцев какие еще вещи остались.
Женщина повела следователя в дом, привела их в комнату, которую сдавала. По большому счету, это был скорее закуток с двумя кроватями и небольшим подвесным шкафчиком, от стенки до стенки можно чуть ли не рукой достать. Следователь внимательно осмотрел комнату: заглянул под кровать, отогнул занавеску, убедился, что на подоконнике нет забытых вещей, открыл шкафчик. Однако и тот был пуст.
Ладно, где эта бутылочка? Неси сюда, приказал он женщине.
Старуха скрылась в глубине дома и вынесла небольшую склянку. В такие обычно в аптеках разливали микстуры. Об этом говорил и запах, которых шел от остатков жидкости на дне, пахло лекарством. Однако о предназначении пузырька говорила не только форма склянки и запах: к горлышку была привязана этикетка. Прибрав понравившуюся вещь, женщина не поспешила ее вымыть. А вот это было следователю на руку. Он внимательно прочитал надписи на этикетке и с радостью убедился, что его предположение о городе, из которого прибыли неизвестные, оказались верными: хоть от влаги надпись сильно расплылась, все же можно было четко прочитать: есса, улица Ришельев
«Одесса, улица Ришельевская», догадался Петр. Есть такая улица в Одессе. Можно даже сказать, что это самая одесская улица. Театральная или Зеленая могла быть в любом городе, а Ришельевская могла быть только в Одессе. Названа улица была в честь Дюка Ришелье человека, который фактически создал Одессу именно такой, какой она известна, жемчужиной у моря. Улица Ришельевская, длинная и тенистая, шла от здания знаменитого театра до самого вокзала. На ней, кроме жилых домов (ближе к театру весьма дорогих), было немало магазинов, мастерских, в том числе знаменитая аптека Биллига.
А вот это уже что-то, заключил Железманов. Так, давай еще вспоминай, что еще интересное можешь сказать про своих постояльцев. Может, еще что-то упоминали, имена какие-то, что делать собирались? Может, что-то из вещей необычное заметила?
Так что же такого необычного у них могло быть? недоумевала женщина.
Мало ли что? Мелочь какая-нибудь. Подумай.
Крестьянка растерянно теребила конец платка, которым была повязана ее голова. Что от нее хотят? Подумаешь, пустила двоих человек пожить. Ей деньги нужны, а вот с какой целью они прибыли, какие вещи у них были, куда ехать собрались ей до этого дела нет. Хотя кое-что она вспомнила:
У этого чернявого шкатулка была интересная.
Какая шкатулку? не понял Петр.
Маленькая такая. На табакерку похожая.
На табакерку?
Да, на нее самую.
А что в ней такого необыкновенного? Опиши ее.
Маленькая такая, круглая.
Я уже понял, что она маленькая. Насколько маленькая, покажи пальцами примерно, какая она была.
Женщина показала пальцами размер. Действительно, по размеру тянуло на табакерку.
Так может это табакерка и есть?
Маленькая такая, круглая.
Я уже понял, что она маленькая. Насколько маленькая, покажи пальцами примерно, какая она была.
Женщина показала пальцами размер. Действительно, по размеру тянуло на табакерку.
Так может это табакерка и есть?
Нет, не табакерка это была, решительно не согласилась Агриппина.
А что же?
Я же сказал, что он хворал, так вот в этой шкатулки у него пилюльки были какие-то.
Не табакерка, а таблетница. В начале ХХ века таблетки в блистерах, то есть в современной упаковке из фольги, не выпускали. Часто они были насыпаны прямо в коробку. И вот для удобства людей, вынужденных постоянно принимать лекарства, выпускали маленькие шкатулочки-таблетницы, куда очень удобно было насыпать таблетки. По виду часто они были похожи на табакерки и изготовлялись со старанием всех возможностей прикладного искусства. Многие таблетницы, как и табакерки, были настоящим произведением искусства.
Так, с размером определились, выдохнул следователь. Теперь дальше поехали. Из чего она была сделана? Из металла, камня, кожи?
Вроде металлическая.
А рисунок там на ней был какой-то?
Был. Там на крышке ящерица лежала, глазки у нее камешками зелеными выложены, один глазик отсутствовал.
«Зеленый камешек может быть нефрит или даже малахит, тогда это эксклюзивная вещь, но может быть просто зеленое стекло в дешевой поделке», подумал Петр. Таблетница с ящерицей, где-то потерявшей один глазик, это конечно примета слабая. Трудно сказать, что это. Вещь может быть уникальной, выполненной на заказ одним из многочисленных ювелиров Одессы. А может быть вещь ординарная, из тех, что на Малой Арнаутской клепают десятками. А может вообще не в Одессе эту таблетницу сделали. Ее могли завезти из другого города, даже страны. Одесса город портовый. В нем иностранцев пруд пруди. Иностранного товара тоже. Ясно одно: гости приехали из Одессы. И, скорее всего, туда уже отбыли. Значит надо и ему, Железманову, ехать в этот город.
Просто так сорваться и ехать в другую часть Российской империи следователь не мог. Надо было урегулировать вопрос командировки с начальством. Неплохо было бы перед отъездом переговорить с Анисимовым. Может, совет даст. А еще лучше решить вопрос так, чтобы ехать вместе. Такой помощник будет очень кстати. Да перед отъездом еще раз можно будет повидаться с другом Зазнаевым. Поэтому отправился вначале Петр Андреевич в Рязань.
* * *Перед отъездом он попрощался с Прасковьей и Тимофеем.
Тёмка, я уезжаю! Без меня остаетесь.
Тимофей повел мордой, он не понял, что сказал ему двуногий.
И уезжаю надолго.
«И что с того?» вопрошал взгляд зеленых глаз.
А то, что я теперь долго не смогу тебе потакать. Прасковья тебе шалить не даст.
Зеленые глаза дали понять, что коту все равно. Что он себе пропитание не добудет? Охотник он знатный! Крыс и мышей на его век хватит. Вот по комнате, пожалуй, не очень-то поносишься. Прасковья в отсутствие хозяина вообще иногда закрывала двери его комнат и кот дальше прихожей пройти не мог. А если отлучка случалась летом, то порой и пускала-то только в маленькую прихожую, которая следовала за входной дверью. Там же ставилась плошка с молоком. В такие дни зверь превращался в настоящее уличное свободное животное. Впрочем, страдал он от этого мало. Он и так любил порой отлучиться на несколько дней, совершая длительные прогулки, вступая в противоборство с котами с других улиц, покоряя сердца тамошних пушистых красавиц. Однако Петр о своем любимце позаботился.
Прасковья, обратился он к прислуге, я, наверное, долго буду отсутствовать, ты про кота не забывай. Обязательно наливай ему молока. Если уж не хочешь в комнате за ним следить, то хотя бы в прихожую его пускай. Пусть на сундуке спит. А то я боюсь, что, если меня долго не будет, он совсем от дома отобьется, одичает. Я животного лишусь.
Да ладно, что с ним сделается, попыталась возразить Прасковья. В ее глазах явно читалась простая мысль: «Нашли, по какому поводу переживать, ну убежит, и что с того? Этот убежит, вы же нового притащите, такого же нахального».
Прасковья, я тебя очень прошу, строго произнес Петр.
Да, ладно, поняла я, поняла, буду кормить, что мне миски молока жалко? бурчала она. Вы там себя берегите, кто же вам там готовить-то будет?
А вот за это можешь не переживать. Я же в Одессу еду. Там знают толк в еде, умеют хорошо покушать, готовят замечательно. Голодным не останусь, это точно.