Мне нужно поговорить с тобой, после обычного приветствия начал Зазнаев. Скажи, в последние дни тебя ведь кто-то навещал?
Да, ко мне приезжал дядя Сеня.
А кто он, этот дядя Сеня? Он брат твоей матушки, батюшки?
Да нет. Он даже не родственник нам.
А кто же? Зазнаев не удивился: в деревне и малознакомого могли дядей звать. Вот обидно будет, если семинарист даже фамилию не знает!
Он наш сосед, вернее был им. Он раньше жил в нашей деревне в соседнем доме, я его помню, когда маленький был, он мне свистульку делал из стручка с дерева. А потом дядя Сеня в город уехал, в доме только бабка старая осталась. Он изредка приезжал к ней.
Изредка это как?
Раз или два в год.
Ну хорошо, а все же фамилия у него есть, по батюшке кто он?
Фамилия его Кремнев, отчество Кириллович.
То есть Семен Кириллович Кремнев?
Да.
Следователь облегченно выдохнул: все же анонимом приезжий не остался.
А что он к тебе два дня назад навещал? Хотел чего? Просил о чем-то?
Да нет, он ничего не просил. Он сказал, что приезжал в деревню к нам проведать бабку и дать немного денег старосте, чтобы за ней всем миром присматривали, а мой отец попросил, мол, ты все равно в Рязань поедешь, зайди к Саше, передай гостинчик. Ну, там мне прислали яблок домашних из нашего сада (я когда уезжал, то еще Яблочневого Спаса не было), и еще мать пирожка испекла.
То есть твой сосед просто позвал тебя, сказал, что тебе посылка от родителей, и отдал ее, ни о чем не говоря?
Да.
То есть совсем ни о чем не говорили? Не поверю, что ты даже про здоровье родителей не спросил.
Нет, я спросил, замотал головой Саша.
Понимаешь, мне сейчас каждая мелочь важна: постарайся дословно воспроизвести весь разговор от «здравствуйте» до «до свидания». Как подошел, как позвал, что сказал.
Саша, это очень важно, постарайся, пожалуйста, у тебя отличная память. Ты не волнуйся, не спеши, включился в разговор директор.
Юноша растерянно посмотрел на своего наставника, он не очень понимал, что от него хотят и зачем это нужно. Но два взрослых человека смотрели на него так внимательно, что он не мог не осознать, что от его слов зависит что-то важное, и поэтому сосредоточенно, словно на уроке, стал рассказывать:
Мы играли в саду, ко мне подошел Паша Селезнев и сказал, что меня спрашивают у калитки. Я подошел и увидел дядю Сеню. Поздоровался, он сказал что-то вроде того: «Привет, сосед, мне твой батяня наказал гостинчик передать. Вот, держи». Он протянул мне кулек из газеты, где были насыпаны яблоки, а сверху лежал пирожок. Я сказал спасибо и спросил, как дела дома, все ли живы и здоровы. Он мне ответил, что, мол, все нормально.
Прости, а ты не можешь дословно? попросил Зазнаев.
Я постараюсь: «Да нормально там все у твоих, мамка с папкой здоровы. Урожай собирают, вот яблоню оборвали, говорят, хорошо уродилась». Я ответил, что жаль, так рано учебный год начинается, я бы помог убирать. А он мне сказал: «Не жалей, жалеть тут нечего, радуйся, что в город вырвался». Я ему сказал, что в городе живу временно, потом опять в свой уезд возвращаться надо. А он в ответ: «Все равно это уже другое будет, учитель он уважаемый человек, работает под крышей, а не под солнцем или дождем в поле корячится. Да и в городе тоже может шанс представиться остаться». Потом он хвастаться начал, что сам не просто в городе живет, а в самом Питере, сказал: «Не поверишь, до Невского идти нет ничего, минут пятнадцать, не более. Все блага прогресса у меня». Потом мы попрощались, и он ушел, а я вернулся к ребятам. Мы с Пашей пирожок пополам поделили, а потом с ребятами яблоки съели, вкусные они у нас, с сожалением, что не может еще раз отдать должное домашним плодам, закончил свой рассказ Усачев.
А еще он про себя ничего не рассказывал? Где живет, где работает?
Нет, он как-то упоминал, что вроде работает по торговой части, но чем торгует, где, я не знаю.
Ладно, нам сейчас в одно место надо проехать, тебе разрешат пропустить сегодняшние уроки, сказал Иван не совсем решительно: он не знал, как сообщить этому почти еще ребенку известие о смерти знакомого. Хоть и родства не было никакого, все же поездка в морг это не для неокрепшей нервной системы.
Какое место? с испугом спросил мальчик; по тону следователя и по настороженному взгляду обоих взрослых он понял, что случилось что-то неординарное.
Какое место? с испугом спросил мальчик; по тону следователя и по настороженному взгляду обоих взрослых он понял, что случилось что-то неординарное.
Понимаешь, сегодня утром недалеко от города нашли тело человека, у него была такая вот записка Зазнаев достал записку с фамилией Саши Усачева и названием учебного заведения.
Саша взял записку, прочитал и задумчиво произнес:
Вы думаете, что этот человек как-то связан с нашим соседом?
Нельзя исключить возможность, что этот пострадавший и есть ваш сосед.
Саша растерянно молчал, а следователь продолжал:
Возможно, выяснить это можно только одним способом: ты должен поехать со мной и взглянуть на тело, скажешь, он или не он. Ты готов ехать?
Да, несколько испуганно ответил семинарист. А от чего он умер, он же молодой такой?
Его убили, и я стараюсь узнать, кто это сделал, пояснил Зазнаев, жестом показывая, что надо идти к выходу.
В морг ехали на извозчике, и в дороге Иван Васильевич опять вернулся к соседу:
А ты хорошо знаешь этого Кремнева? Может, когда на каникулы приезжал, с ним общался?
Да нет, мы мало общались, он уже давно в город уехал, я только и помнил, что это дядя Сеня, что он внук нашей соседки, что живет он в Питере, а когда-то давно в детстве он мне показал, как из стручка сделать свистульку, почему запомнилось сам не знаю. Он приезжал на очень короткий срок: два-три дня, не больше. Я не общался с ним почти, с отцом он иногда перекидывался несколькими фразами типа «Какой урожай?». Батяня спрашивал его: «Как дела?» а он только улыбался, что, мол, лучше всех, жизнь в городе прекрасна и прочее.
То есть ничего определенного не говорил. Может, он скрывал что?
Не знаю, мне просто казалось, что ему вроде как стыдно с нами много общаться, он очень гордился, что в городе живет, все повторял: «Я в городе теперь».
А ты не знаешь, он в Рязани у кого жил? Может, у него были родственники, знакомые, может, гостиницу называл?
Не знаю, дядя Сеня ничего такого не говорил. А кто его?
Я сам надеюсь это понять с твоей помощью.
В морге пахло лекарством и какой-то безнадежностью. Врач, увидев следователя, развел руками:
Бог с вами, больно вы быстры, я еще не успел ничего сделать, только санитары уложили тело в прозекторской. Ну, поверхностный осмотр еще раз провел, но ничего нового я сказать не могу, никаких повреждений, кроме одного ножевого ранения под лопаткой, я не обнаружил.
Да нет, я не за результатами вскрытия, я вот молодого человека привез. Возможно, он поможет нам установить личность покойника, пояснил Зазнаев.
А, вы хотите предъявить тело на опознание? Я сейчас все устрою. Подождите здесь.
Через пять минут все трое стояли перед цинковым столом, на котором под белой простыней лежала утренняя находка.
Готовы, молодой человек? спросил Усачева врач.
Тот испуганно сглотнул и кивнул головой. Врач отбросил простыню, обнажив голову и плечи убитого. Саша замер, потом посмотрел на Зазнаева и снова молча кивнул головой.
Ты его узнал? Это твой сосед Кремнев, который приезжал к тебе в семинарию два дня назад? настойчиво теребил юношу следователь.
Саша молчал: увиденное произвело на него огромное впечатление.
Саша, соберись, призывал его Иван Васильевич.
Да, это он, наконец к свидетелю вернулся дар речи.
Врач вернул на место простыню и, положив руку на плечи Усачева, развернул его к выходу. Не хватало еще этого ребенка довести до обморока. Зазнаев последовал за ними.
В коридоре медик бросил профессиональный взгляд на Усачева и, убедившись, что тот крепко стоит на ногах, повернулся к следователю:
Я еще не делал вскрытие, за этим приходите завтра с утра или сегодня совсем к вечеру. Но кое-что поведать я вам все же могу. Если вы помните, у погибшего был найден бумажный пакетик с белым порошком.
Вы произвели анализ? Что это? Лекарство? Или кокаин?
Конечно, в начале ХХ века наркомания была о-о-очень большой экзотикой. Неудивительно, что все оказалось прозаичнее.
В пакетике порошок самой обычной соды. Думаю, что при вскрытие обнаружу у пострадавшего болезнь желудка. Видя недоумение Ивана, врач пояснил: Соду принимают при изжоге, больные часто носят с собой порошок, чтобы в случае необходимости сразу выпить и снять приступ.
Спасибо, понял, я заеду завтра утром, и тогда вы мне подробно расскажете, может быть, это станет нужной мне ниточкой, поблагодарил Иван и повернулся к Саше: