Поэтому, заводской период моей деятельности, на мой взгляд того времени, не мог попасть под такое жёсткое Божье испытание. Я начал листать страницы своей жизни назад, вплоть до ранней юности, пытаясь определить грехи, которые я совершил. За 50 лет моей жизни накопилось много жизненных моментов, которые можно классифицировать как грех. Я листал свою жизнь, и смотрел на её с позиции постороннего, критически настроенного наблюдателя, который в своей оценке моей жизни руководствовался тем пониманием, которое даётся нам с детства «что такое хорошо и что такое плохо», и тех нравственных знаний, которые были приобретены в процессе жизни. На каждом этапе своей жизни, человек имеет разный уровень нравственного поведения, и чем выше уровень нравственной подготовки человека, на это влияет и жизненный опыт, то тем выше может быть нравственная планка поведения человека. Поэтому, оглядываясь назад, на годы прожитой жизни, всегда видны все ошибки, которые были совершены, так как за прожитый отрезок жизни человек становится мудрее и опытнее, потому, что он уже знает цену этих ошибок. На каждом этапе своей жизни человек сам определяет норму нравственного поведения и это делает его выбор поступков осознанным это его выбор, а подсказанные выборы не воспринимаются. Этим, частично, и объясняется не возможность учить детей на чужих примерах из взрослой жизни. Заставить человека взглянуть на свою жизнь может только экстремальная ситуация, и это произошло со мной. Я бесконечно благодарен Матери Божией, что она заставила меня анализировать свою жизнь. После этого случая я не стал ни верующим, ни религиозным человеком я стал немного другим, осознанная, нравственная планка моего поведения стала выше, я стал более критично относиться к своим поступкам, и поступкам других людей.
Когда человек сталкивается с чем то необычным, которое связанно с религией, то у него усиливается интерес к церкви, так как только через неё он может познать религию. Так произошло и со мной. С первых шагов осознанной жизни человека рядом с ним всегда была религия, правда, сейчас не очень образованные теологи высокомерно говорят, что она была примитивной и даже дикой, но это уже другая тема и мы к ней ещё вернёмся. В чём различие определений вера, религия, религиозность для меня тогда не существовало, для меня это было одно целое под названием Вера в Бога. Поэтому, в первый же отпуск, по дороге в Минск, мы заехали в монастырь Нилова Пустынь на озере Селигер, где я купил свою первую иконку. Что отложилось в памяти, ещё без всякого анализа увиденного, это бледные лица монахов и весёлый, деловой галдёж молодых ребят в рясах, которые подъехали на иномарках к монастырю по своим ремонтно-строительным делам. Тогда марка автомобиля очень сильно определяла уровень достатка человека, а скромностью эти молодые священники явно не страдали, и не скрывали своих финансовых возможностей. Героизация людей в рясах была ещё очень сильна ведь не каждый сможет одеть рясу в годы гонений на церковь, хотя уже был конец девяностых годов, поэтому поведение и уровень жизни некоторых священников ещё не заставлял задумываться. Потом была Свято Троицкая Сергиева Лавра откуда пошла моя коллекция икон и религиозная библиотека. Посетители Лавры были рады возможности, которую получили, что могли свободно приобщаться к пласту религиозного наследия Руси, и это раскрепощение религиозности, создавало почти праздничную атмосферу среди паломников. Но, за возможностью, что можно открыто верить, можно молиться, можно свободно покупать иконы, можно соблюдать пост, можно венчаться, затаилась и другая сторона этого блага, далёкая от духовности религия стала отчасти модной. Религиозность стала приобретать, в отдельных деталях, бутафорский вид бандиты пошли в церковь ставить свечки и снимать грехи, а руководители любого уровня стоят со свечкой перед телекамерами, зарабатывая популярность на таинстве. Понятно, когда к Богу обращаются во время болезни, когда идут к иконам, чтобы получить поддержку в сложных или трагических жизненных ситуациях, но Бога стали звать в помощники по защите, в первую очередь, материальной собственности машин, квартир, домов, вкладов, школьники перед экзаменами идут в церковь, чтобы Бог им помог. В чём? Выкручиваться на экзаменах? Всё это напоминает попрошайничество и заинтересованность в Боге только для личных, материальных благ. В молитве Господней «Отче наш» есть «земное прошение» (о «хлебе насущном»), при более точном переводе оказалось « хлеб надсущный» и подразумевает питание духовное, свыше исходящее. Известный русский религиозный философ И. А. Ильин писал:
Религия вырождается, далее, от смешения её целей и средств с имущественными расчётами и посяганиями, неизбежно приводящими к более или менее прикровенной или откровенной коммерциализации церкви и таинства.
Коммерция активно вошла в Церковь. В церквях появился прейскурант, который вывешивался над свечным ларьком, сколько стоят духовные услуги записки, отпевание, крещение, венчание, молебны и т. д. В большинстве церквей на вопрос « Сколько надо денег?» уже не отвечали «Сколько можете». Есть ценник посмотрел и плати. Большинство людей с улицы, духовно не обременённые религией, восприняли это нормально магазин так магазин. И самое удручающее, что создались условия, чтобы в церковь пришли священники коммерсанты. Строились новые церкви, открывались закрытые, а священников не хватало брали всех, кто соглашался. Шли и те, кто не хотел или не умел работать, а также шли те, кого манил церковный прейскурант, и возможность в одночасье, ничего не делая для этого, стать уважаемым духовным лицом, и возвыситься над массой людей, которые будут целовать тебе руки, просить благословения и принимать их покаяние, даже если ты сам не соблюдаешь ни одной Божией заповеди. Не хочу обидеть настоящих священников, но сейчас они в меньшинстве, и уходит поколение настоящих, духовных священников. В одной из церквей г. Минска я был свидетелем очень показательной сцены в день поминания усопших было подано очень много поминальных записок, и их все выложили на большой стол посреди церкви, а священники, человек десять, стали вокруг и стали читать записки, но они их не читали, а делали вид, что читают подержат в руках и откладывают, также делал и маленький помощник в облачении, вероятно, чей- то сын, а по настоящему, читал, только один молодой священник, но он всех задерживал, и его поторапливали, я ещё подумал вот бы нам его в церковь пока не испортили.
В начале двухтысячных годов Митрополит Минский и Слуцкий Филарет запретил рукополагать в священники без религиозного образования.
Торгуйте пшеницей и рисом, но не верой и не религиозными святынями Не обинуясь внесите веру в вашу торговлю, но не примешивайте торговли к вашей вере. (Святитель Николай Сербский)
Возможно, что наше поколение, не жившее при свободе религии, знавшие её только по книгам, фильмам, да сохранившимся храмам, разрушенным церквям и проникающему в душу колокольному звону, идеализировало её? Потребность души в Боге, рисовало этот культ идеально честным, не таким, как остальной, материальный мир, со всеми его пороками, может быть поэтому, отдельные язвочки нам кажутся гнойниками, которые перечёркивают всё наше представление о нём? Мы берёмся судить о Религии по поведению некоторых людей, представляющих её, а перемазываем всю Религию, только потому, что нам хотелось бы видеть всё в идеале, и при этом, мы совершенно забываем, что и у нас самих есть недостатки. А может, мы всё-таки правы, что в этом требовании и есть главная ценность Религии, её правда, что мы должны быть уверенны в том, что есть на Земле что-то нравственно чистое, не запятнанное, не подчиняющеюся материальным законам, а люди, представляющие Бога, также чисты. Мы верим в Бога, которого никто не видел, мы верим в Христа и в то, что он делал и говорил, но никто не может это подтвердить. Вся наша Вера держится на доверии к Религии и движении сознания к Высшим Силам, но нам надо видеть священнослужителей Религии, которые сами живут по Божьим законам и брать с них пример, учиться у них. Их не надо много, но они должны быть, качество не должно заменяться количеством, а не выполнение этого закона приводит к сбою любой системы, а для Религии это тупик. В Советской армии были политработники, которые являлись политизированной прослойкой между государством и армией, и их задача была, в своей основе агитационной, чтобы вдохновлять солдат и их командиров на служение советскому государству. На эту тему было сравнение между ними и войсковыми командирами: У политработника команда звучит «Делай, как я говорю!», а ведущий командир-лётчик или командир-танкист, в отличие от политработника, дают команду своим ведомым «Делай как я!». Их умение и личный пример являются залогом победы. Поэтому, я с пониманием отношусь к тем верующим людям, которые редко ходят в церковь, и к тем, которые приходят в церковь, чтобы помолиться у икон, потому-что им необходима духовная связь с Богом, и они её получают, но без посредников, в которых они сомневаются. В этом и проявляется их честность, по отношению к Богу.