Может напрасно? Учебники, увы, всегда не то Льнут к казенщине, к мертвой схеме. Писатель это биография, пара социально-вульгаризаторных нашлепок. Язык препарирование слов Вроде рыб, что выброшены из сетей на берег, что уже не трепыхаются, без признака жизни, можно вспороть брюшину, разделывать: голова, туловище, хвост Корень, суффикс, приставка По-моему, школьник, в ком живая душа инстинктивно противится этому «языкознанию». Вот бы и занялись настоящей грамматикой! Почему писатели не пишут учебников? Да потому, что страшатся этой казенщины, догматизма, методичности. Кажется, с времен Ломоносова еще никто не дерзнул!
Меня хочешь подвигнуть? Чтоб интересней стала моя преподавательская жизнь? Я люблю свою работу, люблю учеников. И, кажется, взаимно. Чего же боле?
Ну, если любовь умолкаю. Любовь синоним счастья. Так сказать, предпоследний барьер перед счастьем. Затем художник не обязательно тот, кто пишет картины или книги. В каждом деле можно быть художником. Но для этого нужно любить людей! У Ван Гога сказано: «Нет ничего более подлинно художественного, чем любить людей».
Да? Это Ван Гог сказал! Удивительно. Такая мученическая жизнь, и человеческая, и художническая Он имел полное право презирать, или даже ненавидеть людей вместе со всей жизнью. Я не понимаю его живописи в ней та же мука, напряжение, затрудненность. Поэтому для меня в таких словах больше подтверждения гениальности, чем в красках. Нет у вас, среди планов-мероприятий посещение школы, урока русского языка и литературы?
Придти ради галочки?
Нет, ради учеников Ради меня Вот «галочка» и вправду ради галочки! Сама их не выношу! Сколько их в школе, всюду. Понимаете, мне не нужно, тебе не нужно, ему не нужно А «вместе» вроде бы нужно Что это за мистика, объясните мне? Все подвластные должны общими усилиями обеспечить надежность поста, оклада, кабинета для руководства! Это вроде: стрелочники, сцепщики, диспетчеры и осмотрщики должны обеспечить не движение поездов а пост, тот же кабинет, оклад, персональную машину начальнику дороги! Причем не тем, что хорошо работают, а писаниной, сочинением бумаг на каждый возможный неблагоприятный не для себя и пассажиров или грузов, для него же, для начальника дороги! План урока, конспект занятий, методразработка по циркуляру Вот какой писательской работой я занята! Если бы мне развязали руки, доверили класс я была бы настоящим педагогом! Слишком много руководителей Вот в чем наша беда И каждый всю свою деятельность направляет в первую голову, чтоб обезопасить себя, чтоб «показать работу», которой нет. Мы говорим «бездельник», «бюрократ». Что там! Есть здесь куда хуже вещи когда работы настоящей нет, а место надо за собой сохранить, он никому работать не дает! Всех заставляет заниматься показухой, перестраховочной писаниной, а дело сирота. Ты об этом подумал? Слушай-ка, давай-ка сделаем обмен телефонами. И вправду, приходи. Может, напишешь роман о школе? О педагогах, их крепостном положении. О, как нужен такой роман!
Придти приду, а писать романов не буду. Ты что же тоже думаешь, что все дело в умении писать? Не будет это тот роман, который ты ждешь! Только ты сама сможешь его написать! Ты уже им заряжена, а там труд и еще труд. Чего улыбаешься? Ах, я догадался! Ты втихую уже пишешь его!
Верно догадался. Уже другая форма «Желанья славы». Инстинктивный путь к счастью. Уже, так сказать, не личному гражданственному В общем в мотивах не стану копаться. Пишу Потому, что мешает жить! И мне, и ученикам. А там масштаб страны. А ты опасался за «мещанское счастье»! Как никогда теперь личное зависит от общего Мы пишем его вместе с мужем Труд адовый То и дело срываемся на обличительные филиппики, на зоильство22. Рвем и снова пишем. Потому то и дело оказывается нет момента вечности! Съезжаем на публицистику. На беллетристику. Ругаемся, миримся, рвем и снова пишем. Слушай-ка не открытие ли? Мне как-то подумалось. У нас коллективистские формы жизни. В людях теперь больше от общего и в общем от людей. Идет внутренняя борьба этих двух сил. У кого адаптация, у кого показуха и демагогия, у кого использование этих сил, их борьбы в личных целях То есть, хочу сказать в литературе теперь, как никогда, нужны типы-открытия, а литература все еще держится характеров-индивидуумов. И отстатет23 от жизни! Чем классика брала? Еще и коллективистских форм жизни не было, а она уже искала типы-открытия! Как думаешь?
Мысль капитальная. Крепко подумать надо!
Слушай, может, посмотришь на наши готовые куски?
Но как ты можешь знать, что куски готовые, пока куски эти не стали частями целого? Заметь «час-тя-ми». Как в машине, в механизме, в станке наконец, в винтовке! Не «кусок», а часть во взаимодействии с другими частями. Своя законченность, своя жизнь, ну, действие, в общей жизни машины, станка, винтовки, во взаимодействии всех частей, составляющих общую жизнь. Ничего лишнего! Ничего случайного! Затем как тебе на мысль не пришло часть это часть участи, часть счастья! А надо творчески без суеверия, без ожидания этой участи-счастья! Надо создавать: счастье!
Чувствуется в тебе как опыт твой помогает всегда писателю. Опыт фронтовика, затем производственника, наконец, взаимодействие с писательским уже опытом! Все живое, все растет! Части соединяются в одно счастье? Так я тебя поняла? Может зря не вышла за тебя замуж? Понимающая была бы подруга? А?.. Но как же с интуицией? Неведеньем? Не они бог творчества?
Бог? Нет, условный, то есть он возникает, где есть бог опыта!.. Помощник, не более. Мы их и рожаем, своих помощников!.. Куски? Впрочем, если есть общий план на бумаге, а замысел в душе, можно посмотреть и куски. Станут ли они частями. Да и по ним как сквозь магический кристалл можно прозреть целое ну, абрис24, хотя бы. Позвоню!
С детьми, с мужем познакомишься
Само собой! Прекрасно! Рад встрече!
Схема
Отец: Странно все же, сын, что оба мы инженеры, я кончил институт пятьдесят лет тому, ты пять лет назад я все, ну почти все помню, а ты ничего, ну, почти ничего не помнишь!.. Скажем, формулу Сен-Венана, или формулу Эйлера?
Сын: Отстань ты, отец, своими Сен-Венанами да Эйлерами! Очень мне их надо помнить! Есть справочники, есть учебники. Понадобится загляну
Отец: Так и раньше были справочники и учебники! А ведь помню до сих пор! Мне просто интересно узнать в чем дело? Не думаю, что настолько хуже стало преподавание. Стало быть Главное, что ныне можно не знать и получать диплом? И в чем же твоя инженерная работа? За что тебе оклад платят?
Сын: И оклад. И прогресс!
Отец: За то, что вовсе не занят прогрессом.
Сын: Пусть и так По правде говоря, инженерного в моей работе ни-че-го Любая деваха на моем месте справится. Бумажки Я чиновник, отец! Я служащий! Я клерк, канцелярист, то есть!.. Доволен? Можешь взять себе мой диплом. И в моральном, и в материальном смысле ноль, торичеллиева пустота
Отец: Но как же так? И почему?
Сын: А хотя бы потому, что инженеров на заводе вагон и маленькая тележка А ты Сен-Венан! Эйлер!
Отец: А ты, скажем, мог бы построить мост? А то завод?
Сын: Один?.. Ну, ты, батя, даешь! А проектный институт зачем? А бюро технической информации? А бюро технических консультаций! А масса других организаций! А ЭВМ? Их, что же, без хлеба оставишь?.. Ты, батя, даешь
Отец: Значит, берем числом, не умом? Не творчеством?
Сын: Уж как хочешь считай. Жизнь, что ли, хуже стала, чем в твои хваленные тридцатые? Сам рассказывал как жили. Привык нахваливать! Коллективизм сила. Пусть и вали кулем разберем
Отец: Не понял что там хвалю. Жизнь-то и вправду похуже была, а вот честности было больше, хитрованства да лентяйства меньше Значит, лучше
Сын: Не знаю, не знаю Я не ворую, не химичу. Свои сто сорок рэ честно получаю.
Отец: В том-то и дело, что «получаешь» не «зарабатываешь»! Штаны протираешь, о хоккее травишь, анекдоты сочиняешь.
Сын: Переоцениваешь меня. Анекдоты талант! Не таким ты меня, батя, родил. Увы, только слушать способен
Отец: Да ты сам тот анекдот Как подумаешь
Сын: Ты пенсионер тебе думать и вовсе не положено!
Отец: Я начинаю понимать Избаловали вас Все-все! Родители, школа, институт и завод, всё общество Так и готовили вас иждивенцами. Я за жизнь один! То есть, как инженер один! два моста построил. Стоят еще, как миленькие. Два завода. Три электростанции Мало? Нам просто нельзя было не знать. Жадно до науки догрызались. Все-все от жизни и дела и для жизни и дела! Помню в институте еще. Занятия по теории машин и механизмов. Профессор еще старомодный, в толстовке и пенсне, бороденка эспаньолкой называлась. Оракул! Не читал лекцию вещал, как бог. И все басом в коридорах слышно было. Попробуй что-то не знать двойка! Чем его проймешь? Рабоче-крестьянским происхождением? Комсомольским билетом? Ничем не проймешь! Месяц без стипендии ходи голодный.