Если бы не госпожа Мека с ее призывными движениями и взглядами, я бы, конечно, гораздо раньше догадался, что нужно делать. Но Мека была явно неравнодушна к моей мужской красоте. По-моему, на ее родине, планете Изофид в системе Дельты Скорпиона, мужчины вообще были редкостью, такой же, как у нас на Земле бенгальские тигры. Время мы с госпожой Мекой провели неплохо, но из-за этого я только к утру пришел к решению, которое и начал незамедлительно выполнять.
Я никогда не верил земным экстрасенсам, но, если они все таки правы, то для того, чтобы ощутить на собственной шкуре действие биоинформационного поля, нужно максимально расслабиться, ни о чем не думать, вообразить, что в тебя втекает Вселенная, уснуть в себе, чтобы проснуться в астрале и все в таком духе.
Я так и сделал на глазах изумленной Меки, которая, видимо, решила, что довела меня до состояния полного физического и морального изнеможения.
Отключившись от внешнего мира, я, как и ожидал, почувствовал покалывание в мыслях, если вы понимаете, что я имею в виду. Ну, скажем, вы нисколько не думаете об апельсине и он не появляется вам в этаких зеленых пупырышках, колючих, как перина, которую вы вовсе даже не выбрасывали в прошлом году из собственного окна в В общем, что-то в таком духе.
Я понял, что биосфера планеты приняла меня в свои объятья, и что если я немедленно не приду в себя, то рискую стать или дубом, или березой, или даже помесью местного жирафа с местной мухой. Теперь от моей силы воли зависело, что произойдет в следующую минуту. Что-что, а сила воли у меня всегда была, и это может подтвердить мой армейский начальник, которому так и не удалось заставить меня выполнить с первого раза ни одной команды.
Я действовал по совету известного в прошлом веке писателя, автора детективов, который говорил: «Нужно понять преступника, нужно влезть в его шкуру и думать его мыслями, и тогда вы поймете, почему он совершает преступления». Так и я впустил биосферу планеты в свое сознание; конечно, это был обманный маневр, я играл с нею, как кот с мышью, и в тот момент, когда невидимое поле решило, что победа одержана, я мысленно поднялся и произнес:
А теперь ты будешь делать так
И стало так. Я ощутил себя планетой и прежде всего освободил собственный корабль. Деревянная оболочка в один момент превратилась в труху, я приказал кораблю выйти на орбиту и ждать меня там. А потом я сделал элементарную вещь снабдил все живое на Бакбуке органами размножения. Пусть себе живут как хотят.
И все. Я выскользнул из биополя планеты обессиленный, невидимый монстр все еще пытался схватить меня за мысли, но я вырвался.
Думаете, мне сказали спасибо? Нет, меня тут же арестовали и ровно через два часа судья вынес вердикт: десять недель тюрьмы. За что? Впрочем, во все века люди судили и наказывали именно тех, кто приходил дать им волю. Такова природа
Десять недель провел я в тюрьме, и корабль ждал меня на орбите. Вы знаете, что такое тюрьма на Бакбуке? Камера с крысами? Да что вы, странные у вас представления, господин депутат! На Бакбуке личность осужденного передают все тому же биополю планеты, а оно распоряжается по собственному усмотрению. Попросту говоря, я на десять недель был включен в планетарный биологический цикл. Две недели я был деревом, а потом две недели местной вороной, после этого облаком, плавающим в небе, и затем Нет, это невозможно пересказать, уверяю вас. Когда пошла седьмая неделя, я решил не возвращаться. Биосфера брала реванш, я победил ее, а теперь она мстила мне единственным доступным ей способом.
Когда миновали десять недель и меня отпустили на волю, я умолял судей вынести мне более суровый желательно пожизненный приговор. К счастью, законодательство планеты Бакбук запрещает менять уже вынесенные судебные решения видимо, были прецеденты
Что ж, я вернулся на Землю, выполнив задание, получил повышение по службе и побывал на экскурсии в заповеднике гравиташек. Но только несколько лет спустя мне перестало сниться по ночам, как я летаю в поднебесье, и как я огромными прыжками бегу по пустыне на всех своих четырех лапах
Очень вам рекомендую, господин депутат, отправляйтесь на Бакбук и совершите там какое-нибудь преступление. Не пожалеете.
ПАТРУЛЬНЫЙ ВРЕМЕНИ
Господин Шекет, холодно произнес депутат Кореш, народный избранник не способен преступить закон, даже если речь идет об отдаленной планете.
Очень вам рекомендую, господин депутат, отправляйтесь на Бакбук и совершите там какое-нибудь преступление. Не пожалеете.
ПАТРУЛЬНЫЙ ВРЕМЕНИ
Господин Шекет, холодно произнес депутат Кореш, народный избранник не способен преступить закон, даже если речь идет об отдаленной планете.
Да-да, конечно, поспешил согласиться я. Смею заметить, что и мне не так уж часто приходилось вступать в конфликт с законами чужих миров. Чаще я эти законы защищал.
Я слышал, сказал с любопытством депутат, что вы даже в Патруле времени служили.
Было дело в молодости, кивнул я.
Расскажите, умоляю вас!
Не могу, вздохнул я. Секретная служба, видите ли. Лет через тридцать, когда закончится срок давности
Я не стал добавлять, что депутаты парламента, как известно, народ, на язык весьма невоздержанный. Вполне может завопить на весь зал во время выступления арабского коллеги:
Иона Шекет ваших предков ловил еще полтысячелетия назад!
Это была бы истинная правда, но на публикацию подобных сведений пока еще не сняли цензурный запрет. Смысла в этом, на мой взгляд, не было никакого, потому что все знают, кто такие патрульные времени, чем они занимаются и насколько рискованное у них занятие. Я прослужил в Патруле всего ничего лет сорок. Я имею в виду независимые годы, проведенные мной в иных эпохах. В своем времени я успел получить, между тем, всего три месячных зарплаты. Каково? С одной стороны, начальство было право: в нашем времени прошло всего три месяца, за них мне и заплатили. Время, проведенное в иных временах (пусть меня простят за этот странный литературный оборот), в зачет не шло, это меня и возмутило. Вы думаете, профсоюз за меня вступился? Ничуть не бывало, мне сказали, что я сорок лет не платил членские взносы, и потому они не намерены защищать мои интересы.
Конечно, служба была интересна, иногда даже интригующа, но согласитесь, очень неприятно, возвращаясь с задания, ощущать себя постаревшим на полный срок от месяца до полугода, в зависимости от обстоятельств, в то время как в реальности прошли всего десять-двадцать секунд, ровно столько, сколько нужно оператору, чтобы нажать на клавишу пуска, проверить контрольный отсчет и вытащить патрульного из колодца времени.
Я знаю, что кое-кто из патрульных повредился в уме от такой работенки отправляешься на задание, полгода ищешь в каком-нибудь XVI или Х веке скрывшегося там террориста, спишь в навозе и ходишь, будто оборванец, возвращаешься, а жена говорит тебе, как ни в чем не бывало: «Ты почему, милый, опоздал сегодня с работы на полчаса? Завел себе любовницу?». А от тебя, между прочим, пахнет не дорогими духами, а лошадиным потом. Поневоле свихнешься.
Я-то сохранил бодрость духа и тела, но потому лишь, что не имел в те годы не только жены, но даже подруги сердца. Когда меня спрашивают любопытные, почему я все-таки оставил службу в Патруле и перешел в звездные рейнджеры, обычно я отвечаю: «Наскучило! Все одно и то же». На самом деле это не совсем так. Просто случилось то, что всегда когда-нибудь случается с мужчинами, даже такими закоренелыми холостяками, как я.
Я влюбился. Хорошо, если бы в женщину из плоти и крови. Сложность была в том, что влюбился я в богиню. Точнее говоря в мраморного идола.
Произошло это так.
Изображение господина Бецалеля, моего начальника в Патруле времени, призвало как-то меня под свои светлые очи и потребовало:
Новое задание: обнаружить и обезвредить Тито ди Абруццо, диверсанта, наемника и негодяя. Согласно агентурным данным, его видели на празднике богини Афины неподалеку от Салоник в шестьдесят пятом году до новой эры. Вот вам фотография Абруццо, отправляйтесь.
Обычно я получал именно такие задания: точные и неопределенные в равной степени. Точно кого нужно убрать и очень неопределенно как и когда это сделать. На мое усмотрение.
Я отправился в Древнюю Грецию с легким предчувствием того, что задание окажется не таким простым, каким выглядело вначале. Выбравшись в реальность из колодца времени, я оказался на каком-то холме, вдали виднелось море, а между мной и берегом вилась тропинка, по которой я и спустился навстречу собственной судьбе. На краю оливковой рощи, тянувшейся вдоль берега на некотором отдалении от прибоя, стояло человек сто типичные древние греки, здоровенные мужчины в туниках с привязанными к поясу мечами самой разной длины; за одним типом совершенно зверского вида меч волочился, царапая острием землю.