Данимира То
Тринадцатый свиток. Том 3
Часть первая
Я думаю, что, когда человек умирает,
Его душа снова возвращается на землю,
В наряде новой плоти.
Другая мать даёт ему рожденье,
И с более крепкими членами и более цепким умом
Старая душа снова пускается в путь.
Глава I
Бабушка, расскажи мне ещё про давние времена! попросила Туся, подкорректировав силовые волны, поддерживающие её тело в комфортном для сна положении, и протянула сеть и для бабушки.
Честно говоря, это звание «бабушка», пришедшее из глубины веков и измерений, никак не подходило для той молодой и цветущей женщины, которая с удовольствием улеглась рядом и стала, как те древние бабушки, рассказывать сказку, поглаживая спинку внучки.
Значит так, давным-давно жила-была маленькая девочка, ну совсем, как ты, Туся.
Тысячу лет назад? спросила та, широко открыв блестящие, как пуговицы глаза.
Да, или тысячу тринадцать, я ещё не считала, как следует.
Бабушка, ну сделай мне «визи»! А то я так не люблю
И где ты уже нахваталась сленга! Приучайся говорить, как следует, по-научному, «визуализацию».
А зачем? Меня друзья и так понимают, удивилась Туся.
Ладно, бабушка, которая была по своему роду профессии мастером визуализации, протянув руку и привычно поводив ею над появившейся под рукой пластинкой, улеглась, и стены вокруг стали менять свои очертания. Только смотри, чтобы сама «провизила» завтра мне задание, которое я тебе дам, строго сказала бабушка, затаившей дыхание внучке.
Сделаю! пообещала та и стала теребить руку рассказчицы, а как её звали?
Имя тебе ничего не скажет, детка, а вот мы с тобой её назовём «Миловидной».
Она была мила своим видом?
Именно так, и вот однажды она сильно заболела и лежала дома в теплой кроватке бабушка создала интерьер скромной комнаты семидесятых годов XX века. Стены с бумажными в полоску обоями, сервант, натертый полиролью, тканый палас с узорами и черно-белый телевизор на тумбочке.
Туся с любопытством разглядывала комнату и спросила:
А что такое сильно болеть? И почему она лежала в постели? И что это на столике за белые кругляшки?
Туся, ты сейчас неправа, разрешая себе лениться, и совсем не хочешь пользоваться информацией! Я желаю, чтобы ты не перебивала меня, а черпала знания в поле. А то я и за месяц не закончу эту историю!
Туся, как и все дети поздней эпохи Водолея, прекрасно могла получать информацию обо всём, что было, есть и будет. Детей приучали к этому ещё до рождения, но как и во всём, здесь были свои пионеры и аутсайдеры. И там, где некоторые получали лишь скудную информацию, другие могли выудить кучу сведений. Талант, так сказать.
У одних получалось узнавать больше, чем у других, в определенных областях. Люди постарше уже могли оперировать огромными объёмами информации, создавая на их основе что-то принципиально новое.
Общество было разделено на две, примерно равные группы, и немногочисленную прослойку между ними, исповедующую синтез технократии и натурократии.
Технократы, вовсю пользовались плодами человеческого технического гения, для которого не было пределов. Быт технократов был поистине райским.
Натурократы же проделали величайший путь от бессмысленного, обремененного суевериями субъекта, ограничивающего себя ложными установками и доктринами, до свободного человеческого существа, способного управлять своей мыслью настолько, что безо всяких роботов справлялись с любой проблемой в здоровье или работе.
Они учились перестраивать свои тела, регенерировать органы, останавливать жизнь на время и покидать ограничивающее тело и вновь продолжать её, решив очередную задачу, пока находились в чистом духе. Для них не было преград, многие могли телепортироваться, добывать из воздуха питание для тела и огромное внимание уделяли работе мысли. Они уже могли создавать простые вещи усилием мысли и пытались менять умонастроение землян. И это им частично удавалось.
Натурократы жалели технократов и были уверены, что их эволюция приведёт в тупик. А технократы не собирались надрываться, обучаясь неведомому им искусству управления энергией, которой, собственно, все и являются, и те, и другие. В общем, это был извечный спор физиков и лириков, в котором не было места злу, а только желание доказать, что их путь является истинным.
Следует отдельно сказать и о прослойке, именующей себя словом «емки», происходящим от слова «ёмкость». Она, как кувшин, может содержать в себе, как молоко, так и вино, как лекарство, так и отраву. Это имя привилось когда-то, первыми людьми, вступившими на путь естественного развития, в тот момент, когда технократический перекос, едва не погубил планету.
С тех пор они являлись буфером, который давал надежду на появление принципиально нового человечества. Несмотря на практически безграничные возможности тех и других, всё же технократы и натурократы имели свои пределы, которые и должны были преодолеть емки. Вся семья Туси принадлежала к емкам.
Девочка лежала в кровати, а мама её ушла в аптеку, за лекарством, продолжила бабушка.
Я вижу, что она делала всё неправильно, эта мама, отреагировала Туся, уже успев подключиться к информационному полю и увидев, что девочка болела не из-за так называемых микроорганизмов, а из-за повреждений в энергоматрице.
Микроорганизмы и вирусы являются такими же жителями земли, как и люди, и обладают коллективным разумом. Медицина в давние времена бросила попытки их уничтожить, это невозможно, так как микроорганизмы быстрее приспосабливаются и мутируют, нанося превентивные удары.
Они тоже умеют плавать в информационном море, правда, весьма примитивно, но это не помешало им одержать победу над медициной. Развилось новое направление микродипломатия. С вирусами и микробами легче договориться, давая им то, что они любят, и проводя ментальное перепрограммирование заболевших.
Ты сделала верный вывод, но не об этом речь. Все тонкости аспектов мы будем разбирать днём, на занятиях. Попробуй одновременно читать информацию и абстрагироваться, поставив себя на место девочки, живущей в 1974 году.
Ясно, удовлетворённо сказала Туся, обожавшая такие задания.
«Она будет хорошим емком», подумала бабушка.
Туся погрузилась в картину. Она мысленно прошлась по комнате, заглянула в ящики серванта и увидела массу сваленных туда непонятных вещей. Из всего их многообразия она сумела сразу догадаться лишь о назначении синих пуговиц, небрежно рассыпанных среди других предметов.
Потом её заинтересовал телевизор. Она моментально увидела его схему и отметила лампочку, которая перегорит через два дня. Интересно, что за передачи показывают по этому ящику? Туся нажала на красную кнопку. Телевизор начал нагреваться, наконец, с тихим щелчком на экране появилось плывущее изображение бледных фигур, которые рассуждали о своевременных прививках колхозных коров от ящура.
ЯщурТуся погрузилась в сведения о ящуре, и её передёрнуло от вида несчастных заболевших животных и людей. Ясно, что ящур приходил только туда, где животные содержались в неволе и их эксплуатировали. «Прививки делают молоко вредным, и несут в себе загрязняющую энергию для людей», подумала девочка.
Она выглянула в окно. Внизу была большая детская площадка, сейчас пустынная, потому что вся детвора находилась в школе. Походив немного по комнате, Туся разглядела рисунки красками прямо на стенах, которые сделала Миловидная. Родители не стали ругать её за это: «Ребёнок должен творчески развиваться».
Затем Туся посмотрела на стул, стоящий у кровати девочки, которая спала, разрумянившись от высокой температуры. На стуле лежали упаковки с лекарствами, которыми заботливая мама кормила свою дочь. «Здоровье надо лечить!» под таким лозунгом действовала медицина того времени. Шесть разных названий насчитала Туся и вздохнула. «Вот бедняжка! Ей теперь придётся обезвреживать и вирусы, и вредное лекарство. Зря только силы будет тратить, а проблема не решится».
Дело было не в девочке, а в её родителях, взаимоотношения которых напоминали спутанный клубок из любви и недовольства друг другом и своей жизнью. А их дочка отражала весь негатив ситуации своим здоровьем, так как была энергетически связана с родителями.
Во времена Туси все люди знали о том, что все связаны воедино, как вязаная вещь, в которой каждая петля кажется отдельной, а на самом деле являются всё той же нитью. Жить стало намного легче в смысле отношений и тяжелее, потому что непонимание сместилось в другую сторону бытия.
«Интересно, почему бабушка стала рассказывать ей именно о Миловидной? Мало ли других девочек жило тысячу лет назад?» Ответа Туся не получила, так как была в состоянии «визи». (Это полное погружение в ситуацию с целью получить ответы на вопросы и тренировки работы в информационном поле). Она даже не могла видеть сейчас свою бабушку, а только чувствовала её. И это состояние усиливалось тем, что Туся сама умела погружаться в него достаточно глубоко.