Торопливый, тихий разговор
Господи! Неужто примирились?!
Я поверить, гордая, боюсь.
Царские Врата легко открылись,
Отчего ж растерянность и грусть?
Как законсервировать мгновенье,
Чтобы вечно примирённым жить?
Не сражаться с выдуманной тенью,
Копья, стрелы всё в костёр сложить
Слава Богу. Мы преобразились.
Плохо, слабо, всё-таки всерьёз.
Мучаясь, чему-то научились.
Обойди нас, отчуждения мороз.
3.
Как хорошо без всяческих условий
Друг с другом рядом находиться.
И, слушая поток молитвословий,
Вникать в них, и, забыв себя, молиться.
Никольская церковь в Акше
Здесь каждый обломок грустит о былом,
Песком осыпаясь и глиной.
Три деревца чахлых. Густой бурелом.
Развалины церкви старинной.
Воздушная церковь как слепок стоит.
Одно основанье весомо.
Полуденный ветер над храмом летит,
Свистит в колокольных проёмах.
Хлопочет в порушенной роще весна,
Листва пробуждается снова.
А белые камни хранят голоса,
Напевы церковного Слова.
Весенние ветры поют в вышине,
Плывёт перезвон колокольный.
Откликнется сердце в глухой глубине,
Слезою прольётся невольной.
Здесь каждой душе по обломкам бродить
Монашкой бездомной, покуда
Не свяжется времени звонкая нить,
Не явится зримое чудо:
Людей голоса растревожат пустырь,
«Бог в помощь!» и люди сваяют
Прекрасную церковь. И вспыхнут кресты,
И купола засияют.
В монастыре
В монастыре звенящее пространство.
Густое ни микрона пустоты.
Царит вневременное постоянство.
Намолены и стены, и цветы.
Не люди души бродят по дорожкам,
Течет молитва плавно и легко.
Сытней в разы еды скупая плошка,
Сон краток погружает глубоко.
Здесь цели жизни явно наизнанку.
Намеренье, что невесомый дым,
Здесь получает дивную огранку,
Становится топазом голубым.
Здесь рай душа почувствует до срока,
Увидит язвы страшные свои,
И не уйдет отсюда без уроков
Смирения, надежды и любви.
Свет свечи
Свет свечи. Сияние лица
Всей душой Тебе поем мы, Боже.
Радости пасхальной несть конца.
Ты воскрес! И мы воскреснем тоже!
И увидим всех, кто дорог нам,
И увидимся, и вместе вечно будем!
Ангельским внимая голосам,
Никого на свете не осудим!
Никого не сможем обмануть,
Будем с Тем, Кто всех других дороже!
Только покажи нам верный путь!
В мире этом не оставь нас, Боже!
Вы прислушайтесь к миру
Русь
Кто мы, кто мы для Тебя, Россия?
Дочери твои и сыновья?
В лихолетья Ты не голосила,
Очи слёзные ладонью заслоня.
Ты нужду с достоинством терпела,
Крохи собирала для сирот.
Скольких схоронила и отпела!
Горевала за славянский род.
Было время рожь не колосилась,
Взрывы искорёжили поля.
Огненные бури проносились,
Всё смешалось: небо и земля.
В эти годы собирала жатву,
Щедрую, по градам-весям смерть.
Ты о жизни так молилась жарко,
Как другой, конечно, не суметь.
Как могла, хранила и спасала
Свой народ от супостатов Ты.
Но История пока не пролистала
Всех скорбей печальные листы.
Пусть хотят тебя служанкой сделать,
Радости, надежд лишают пусть,
Белоглазая косится чудь и нелюдь,
Будешь, как была Святая Русь.
День России
Патриотизм сейчас не в моде.
Зачем нам старый-новый гимн?
На праздник пьют, иль в огороде.
И безразлично молодым.
Объединяющей идеи
Нет, утверждают, на земле.
А тот, кто был живых живее,
Давным-давно исчез во мгле.
Страну, от края и до края,
Окинуть сердцем не берусь.
И всё-таки она живая,
Неумирающая Русь.
Жива. В ней молодые силы.
Хотя и кажется, что спит.
Быть может, в шаге от могилы,
Нас только враг объединит?
Нет-нет. Объединяет вера,
Что сквозь неверье проросла.
И в душах есть любовь без меры.
И в храмах свечи без числа.
Чернуха
Вся чернуха жизни нашей пёстрой
Как песок скрежещет на зубах.
Нет покоя в соснах, травах росных,
Холод в сердце, горечь на губах.
Плещут вихри огненные, гнутся.
Плещут вихри огненные, гнутся.
Маску мести не содрать с лица.
Силы нет прозреть и оглянуться
Злом по злу! И схватке нет конца.
А Россия ещё жива
А Россия ещё жива!
С тонкой тропочки не свернула.
Поседела её голова
Горя много она хлебнула.
Молча, тихо она глядит,
Как беснуются на экранах
Люди-звери (ужасен вид),
Душам чистым наносят раны.
Как пытаются доказать:
Оскотинились наши души.
Их корёжит при слове «мать».
И «Россия» им режет уши.
Мать Расеюшка отдохнёт,
Поглядит и светло, и свято,
Распрямится и отряхнёт
Мошек разных с холщёвого платья.
Бандиты
Бандиты хозяйничать вздумали в доме.
Их норов безжалостен, лих.
Ни горе, ни слёзы, ни детские стоны
Не стали преградой для них.
Не люди рабы, исполнители злые,
Живыми ушедшие в ад.
Нас будят раскаты небес громовые,
Чтоб мы оглянулись назад.
Чтоб подняли головы, и ужаснулись:
Ползёт беспросветная мгла.
Как нужно тряхнуть,
чтобы все мы проснулись,
Увидели плевелы зла?
Ной
Ковчег нелепый строит старый Ной.
А мы смеёмся. Мы поём и пляшем,
Забыв, какою страшною ценой
Оплачен долг непоправимый, страшный.
Стальные птицы падают с небес,
Холмы могильные на месте небоскрёбов.
Мы жаждем развлечений и чудес,
Не замечая, что шумим у гроба.
Нам застит очи вековой обман,
Что смерть в дома чужие только вхожа.
Пустые домовины по домам,
Невидимые, высятся в прихожих.
Ной строит ковчег Мы глазеем беспечно:
Скорбя, он несёт на плечах
Тяжёлые доски. А дни быстротечны!
Уж первые капли стучат.
Господь хранит планету
Всего, всего должно быть в меру.
Жары и стужи, сильных гроз
Господь хранит планету, верю.
Цветущий сад, дыханье роз,
Живой компьютер пчёлок в улье
Он изобрёл, и водопад
А мы, испорченные, пули,
И прочий смертоносный ад.
И нынче бесится природа:
То град, то жар, не перечесть
Для вразумления народа,
Чтоб знали, что Хозяин есть.
Мир осыпается
Мир осыпается. Размыты берега,
Сползают в воду рыхлыми пластами.
Метелью огненной охвачена тайга.
Дельфины вспарывают отмель животами.
Мир содрогается. На землю с высоты
Летит не град, а ледяные камни.
Сжирают оползни дороги и мосты.
Безжизненно-пусты глазницы зданий.
В огне и пепле падают дома
Асфальт в крови.
Сквозь дым проходят тени.
Льды тают. На экваторе зима.
Мир непокорный рухнул на колени.
Паучья сеть, с названьем «интернет»,
В мозги вживляясь, землю облепила.
Мир бабочкою бьётся. Меркнет свет.
Открыто правит бал лихая сила.
Личины сброшены. И леденеет кровь
От злобы, очерствелости, бесстыдства.
И в души, где ещё жива любовь,
Игла с дурманом норовит вонзиться.
Несчастный мир. Он катится во тьму,
Визжа, стеная, хохоча, кривляясь.
Но руки тянут Ангелы к нему,
Теряя силы, удержать пытаясь.
Мы, против воли, в гуще новостей.
Участники и очевидцы битвы.
Земля в смятении. И кружатся над ней
Слова последней, горестной молитвы.
Одуванчики закрылись
Одуванчики закрылись.
Холод. Тучи. Редкий дождь.
Выйди, солнце, сделай милость.
Без тебя по коже дрожь.
А в Москве-то разгулялся
Сильный ветер-хулиган.
Рвал плакаты, завихрялся,
Превратился в ураган.
Он, как демон непокорный,
Что свою покинул клеть,
Вырывал деревья с корнем,
Рушил всё и сеял смерть.
В ход пошли столбы и крыши,
И людей не пощадил
К нам пришёл уже поникший,
Видно, выбился из сил.
Есть и в наших душах смерчи,
Вихри злобы будь здоров
Вышли было бы не легче.
Наломали б тоже дров.
Мы разделились
Мы разделились на друзей-врагов.
Мы раскроили мир на свой размер.
Мы вылепили собственных богов,
Религию сплели из ложных вер.
И удивляемся: качается земля,
Пугает и уходит из-под ног.
Но не даёт гордыня умолять,
Просить, чтоб пощадил нас добрый Бог.
Игра
Парень компьютер включает.
Метко стреляет, быстро.
Ангел стоит за плечами.
Вздрагивает от выстрелов.