Стоило мне уткнуться в его измятый клетчатый пиджак, как меня окутал знакомый запах. Папа так редко бывал дома. И хотя я не скучала по нему постоянно, но стоило ему вернуться, я поняла, как сильно нам его не хватало.
Что ты тут делаешь? спросила я.
Он криво усмехнулся.
Я думал, это мой дом.
Ну конечно, мама ласково шлепнула его по груди и бросила на меня укоризненный взгляд. Просто обычно мы знаем, когда ты приезжаешь, и ты не устраиваешь такой тарарам.
Не мог найти свой ключ, а ночевать на улице не хотелось.
Почему ты не позвонил? Мама покачала головой. Я бы забрала тебя в Эдинбурге.
Кажется, я немного запутался. Уезжал второпях и совершенно забыл вас предупредить.
Это объяснение тянуло на преуменьшение года. Должно быть, папа совсем оторвался от реальности. Его обычно аккуратно причесанные волосы торчали в разные стороны, рубашка была застегнута неправильно. Узкие очки сидели криво, да и вид у него был совершенно измученный. Будто он не ел несколько дней.
Сколько ты уже в дороге? обеспокоенно спросила мама.
Довольно долго. Какой у нас сегодня день?
Четверг. Мы нетерпеливо смотрели на него.
Папа почесал затылок.
Я вылетал в понедельник вечером, но в последний момент связь испортилась. Он покачнулся.
Ну-ка присядь, распорядилась мама, и мы отвели папу на кухню. Она зажгла лампу, стоящую на подоконнике, и наполнила чайник водой.
Я плюхнулась на стул рядом с ним, чувствуя себя немного сонной и сбитой с толку. Как правило, отец был точен, как швейцарские часы. Мы всегда знали, где он находится, когда собирается приехать домой или когда мы поедем к нему в гости. На кухне висел календарь, где мама отмечала только папино расписание. Мы не видели его несколько месяцев, и вот он сваливается на нас как снег на голову. Здесь что-то не так.
Я взяла папу за руку. Она была холодной как лед.
Что случилось? В Перу началась война или вас прогнали местные жители? спросила я тихо, чтобы мама не услышала мой вопрос. Что-то в этом роде уже происходило раньше. Жизнь археолога бывает опасной. Меня затошнило. Папа обладал мастерским самоконтролем, но что-то выбило его из колеи.
Ничего такого. Папины глаза заблестели от слез. Я ни разу не видела его плачущим, но сейчас он был близок к этому как никогда. Он сделал глубокий вздох и объявил достаточно громко, чтобы мама тоже услышала:
Профессор Галлахер умер.
Папин голос дрожал.
Чайная чашка, которую мама достала из шкафа, упала на пол и разлетелась на мелкие осколки. Должно быть, я ослышалась. Наверное, я все еще сплю, и мне снится сон.
Умер? Мамины глаза широко распахнулись. Это невозможно. Всего пару дней назад он был здесь и пил чай с бабушкой.
Понедельник, произнесла я. Похоже, папу обманули. Сыграли с ним шутку. Неудачную шутку.
Профессор всегда приходил по понедельникам, выпалила я. Моя усталость исчезла. За исключением последних двух недель, а это странно. Он же прекрасно знает, как радуют бабулю его визиты. В этот понедельник было так тепло, что все сидели на веранде. Они с бабушкой ели ореховый торт, профессор хвалил наш капучино. По его словам, у мамы он самый вкусный.
Я повернулась к отцу.
Не мог он умереть. Он был в отличной форме.
Папа провел руками по лицу и стал казаться еще более растрепанным. Он всегда был твердым и сдержанным человеком, и меня пугало, что что-то настолько его ошеломило.
Боюсь, это правда, сказал папа спустя некоторое время, когда молчание стало невыносимым. Кассандра позвонила мне в понедельник вечером. Она была в истерике, и я с трудом смог ее успокоить. Сказал, что она должна связаться с вами, и сразу же отправился в путь.
Мы с мамой закачали головами, Кассандра ничего нам не сообщила. Вообще было странно, что мы ничего не слышали, ведь слухи в Сент-Андрусе распространялись как лесной пожар.
Будто в полусне мама подошла к стулу и опустилась на него.
Не могу в это поверить. Какая предположительная причина смерти? прошептала она, комкая побелевшими пальцами ночнушку. Нужно было позвонить нам. Ты же знаешь Кассандру.
Папин взгляд был полон сожаления.
Я был совершенно сбит с толку. Даже в голову не пришло, да и подумал, что к моему приезду вы уже будете в курсе. Он недоверчиво смотрел на нас. Я вижу, что вы не шутите, но мне определенно звонила Кассандра.
Я переводила взгляд с отца на мать. Кассандра, дочь профессора Галлахера, жила с отцом в старинном особняке на окраине кампуса. Почему она позвонила именно папе в Перу? Я точно знала, что у них не было никаких родственников, но звонить на другой конец земного шара довольно странно. Хотя стоит учесть, что и сама Кассандра весьма странный человек. Волоски у меня на шее встали дыбом, когда я вспомнила последние слова профессора. Он сказал, что в его возрасте уже нельзя быть уверенным, что следующая встреча состоится. Теперь это звучало как пророчество.
Я переводила взгляд с отца на мать. Кассандра, дочь профессора Галлахера, жила с отцом в старинном особняке на окраине кампуса. Почему она позвонила именно папе в Перу? Я точно знала, что у них не было никаких родственников, но звонить на другой конец земного шара довольно странно. Хотя стоит учесть, что и сама Кассандра весьма странный человек. Волоски у меня на шее встали дыбом, когда я вспомнила последние слова профессора. Он сказал, что в его возрасте уже нельзя быть уверенным, что следующая встреча состоится. Теперь это звучало как пророчество.
Он умер? Бабушка побелела как мел. Она стояла в дверном проеме, придерживая обеими руками халат в цветочек.
Мне так жаль, мамочка. Мама вскочила, бросилась к ней и заключила в объятия. Бабушкины плечи подрагивали. Мне было безумно жаль. В прошлом году умерла ее школьная подруга, а теперь друг. В горле образовался ком.
Мне налить чай? спросила я, но никто не ответил. Я неуверенно встала, насыпала травяной чай в заварочный чайник и залила его кипятком. Комната наполнилась знакомым запахом мяты.
Родители с бабушкой шептались за столом, будто им было что скрывать от меня. Но как я ни прислушивалась, стараясь поменьше шуметь сахарницей и молочником, уловила лишь отдельные слова.
сердце внезапно обнаружили слишком поздно
Что именно произошло? Я поставила мамины любимые зеленые чашки на стол, давая понять, что я не ребенок, от которого можно отделаться.
По телефону слова Кассандры едва можно было разобрать. Папа взял сахарницу и высыпал в свою чашку гору сахара. Сначала она кричала, потом заплакала. Вообще, несла какую-то чушь. Бормотала, что это ее вина. Если бы только она нашла его раньше. Я пытался объяснить ей, что у профессора было больное сердце. Но Кассандра была слишком расстроена, чтобы прислушаться ко мне. Она никак не могла успокоиться, а потом вдруг повесила трубку.
Думаешь, это сердце? уточнила бабушка. Мне он говорил, что все в порядке. Что совсем недавно прошел осмотр у врача.
Кто может такое точно знать? отозвался папа. Но для его возраста это неудивительно. В конце концов, мне нужно было что-то сказать. Подробности я узнаю, только когда увижусь с Кассандрой.
Не понимаю, почему она не позвонила нам, перебила его мама. Бедняжка уже нескольно дней совсем одна в этом доме. Надо завтра же навестить ее и проверить, как она.
Она сказала кое-что еще. Папа откашлялся и бросил извиняющийся взгляд на бабулю. В конце разговора она немного пришла в себя и заявила, что он передал тебе что-то для меня. Попросила меня немедленно вернуться. Что это вопрос жизни и смерти.
Мы с мамой смотрели на него так, будто папа сошел с ума. Мы промолчали, но мысль, что только из-за этой просьбы он тут же сорвался с места, была пугающей. Ведь Кассандра была, мягко говоря, немного не в себе. Как правило, ее словам не придавали никакого значения.
Бабушка собралась и кивнула.
В понедельник он оставил здесь конверт. Настойчиво просил, чтобы ты ознакомился с бумагами. По ее щеке скатилась слеза, но бабуля встала, вытерев ее. Сейчас принесу.
Едва она вышла из кухни, мама произнесла:
Кассандра всегда была склонна драматизировать. Может, ей просто требовалась помощь с похоронами.
Драматизировать? Кассандра была немного не в себе, хотя вполне безобидна. Она постоянно рассказывала странные истории о призраках и других паранормальных явлениях.
Папа задумчиво покачал головой.
Она была напугана. Я это отчетливо слышал. Он хотел сказать что-то еще, но взглянул на меня и промолчал.
Бабушка вернулась с конвертом в руках и подала папе. Он повертел его, а потом вскрыл ручкой ложки. Вытащив из конверта пачку бумаг, папа пролистал ее. Затем быстро затолкал все обратно в конверт, и на его лице появилась напряженность.
Элиза, тебе стоит вернуться в кровать, сказал папа, не обращая внимания на наши любопытные взгляды.
На самом интересном месте, проворчала я. Что там написано?
Он хочет от меня отделаться? Я же теперь ни за что не засну. Это было нечестно. В конце концов, я уже не ребенок, но время от времени папа легко об этом забывал.
Давай поговорим об этом завтра, когда узнаем подробности. Уже поздно. Тебе нужно высыпаться, не забывай, у тебя скоро экзамены.
Я со вздохом поставила чашку в раковину в последнее время экзамены превратили в аргумент, которому нельзя ничего противопоставить. Перед уходом я чмокнула папу в колючую щеку и вдохнула пряный аромат, знакомый с детства. Я так и не знала, это его личный запах или запах большого мира.