Самолеты поднимались легкими кругами, причем Эйс поднимался намного быстрее Томми. Они поднялись на тысячу футов, когда Тим почувствовал, как его дернули за руку, и повернулся лицом к инспектору по наркотикам.
Давай руку, и мы посмотрим, что мы сможем найти в самолете Макдауэлла, сказал Прентисс. Они поспешили в ангар и забрались в кабину. Томми сообщил им точное местоположение потайного отделения, и, не теряя времени, Прентисс взял железный прут и пробил себе путь к нему. Нетерпеливыми пальцами он оторвал расщепленную деревянную крышку и заглянул внутрь. Когда его руки снова появились в поле зрения, в них были маленькие белые контейнеры.
На этот раз у нас есть Макдауэлл с товаром, сказал Прентисс. Когда он спустится, я его арестую. Я передам это начальнику аэропорта, чтобы он положил это в свой сейф, пока я схожу за Макдауэллом.
Прентисс повернулся к Тиму, направляясь к административному зданию.
Лучше пойдем со мной, когда я пойду за Макдауэллом, сказал он. Мне может понадобиться некоторая помощь. Приведи с собой своего друга.
Хорошо, если смогу его найти, пообещал Тим. Он исчез около получаса назад, и с тех пор я его не видел.
В этот момент его внимание привлекла суматоха возле кабины пилота. Кто-то вырвался и побежал к нему. Это был Ральф, слегка пошатывающийся и прижимающий к голове окровавленный носовой платок.
Дикая погоня
Что-то было в корне неправильно, и Тим, забыв на мгновение о драме, которая вскоре должна была разыграться в небе, побежал к Ральфу. Он подхватил своего друга на руки, когда тот споткнулся. Кровь свободно текла из длинной раны на правой стороне головы Ральфа.
Ральф был на грани потери сознания, но сделал героическое усилие, чтобы заговорить.
Томми, прошептал он. Макдауэлл перерезал свой парашют. Если он когда-нибудь переступит через край, ему конец.
Лицо Тима побелело от тревожных слов Ральфа. Парашют Томми перерезан! Он взглянул вверх. Самолеты находились почти на высоте 2000 футов. Еще через несколько минут они сломя голову помчались бы навстречу друг другу, и Томми перешагнул бы через борт, чтобы упасть на землю, как падающая звезда. Глаза Тима закрылись, чтобы прогнать образ, промелькнувший у него в голове.
Прентисс подошел к нему.
Что случилось?
Я точно не знаю, сказал Тим, но Макдауэлл перерезал парашют Томми ножом. Позаботьтесь о Ральфе. Я поднимусь наверх, чтобы остановить Томми.
Отведите его в мой кабинет, приказал Карл Хантер, который прибежал и услышал слова Тима.
Прентисс взял Ральфа под руки и направился к административному зданию, в то время как Тим и Хантер сбежали по пандусу.
Тим оглядел поле. Было невозможно вытащить "быстрый Юпитер", которым владели "Ньюз", или "Американский туз", которым управляли они с Ральфом, из своих ангаров. Он повернулся к другим самолетам на поле. Потребовался бы быстрый самолет, чтобы добраться туда вовремя, чтобы остановить крушение двух самолетов. Его взгляд остановился на собственном моноплане Макдауэлла. Он был аккуратным и быстрым, а двигатель мощностью 300 лошадиных сил был способен поднимать его почти вертикально ввысь.
Я сяду на самолет Макдауэлла, сказал он Хантеру. Начальник аэродрома помог ему, и они вдвоем развернули машину и направили ее в открытое поле.
Тим забрался внутрь, споткнулся о разбитые доски, за которыми скрывался потайной отсек, и сел в кресло пилота. Управление немного отличалось от тех самолетов, на которых он привык летать, но он знал, что сможет без проблем управлять машиной. Он взглянул на указатель расхода топлива. Бак был полон на четверть.
Один из летчиков подбежал к нему, протестуя против использования моноплана, но Хантер отмахнулся от него с кратким объяснением. Тим включил стартер, и мотор, все еще теплый, завелся на первом повороте.
Он уже собирался взлететь, когда Прентисс подбежал к нему с винтовкой в руке. Инспектор по наркотикам забрался в кабину и захлопнул дверь.
Поехали, крикнул он. Тим кивнул и открыл дроссельную заслонку. Поле было расчищено для трюка, и он выскочил из ангара и взлетел в воздух. Включив двигатель на полную мощность, он поднял скоростной моноплан в воздух. Они неслись ввысь в сумасшедшем, набирающем высоту повороте. Земля стремительно исчезала.
Как Ральф? крикнул Тим.
С ним все будет в порядке. У него неприятная шишка на голове, но сейчас его лечит доктор. Он ослаб от потери крови больше, чем от чего-либо еще.
Тим, зажав рычаг между колен, наблюдал за драмой кружащих самолетов. Он старался держаться как можно дальше от Макдауэлла.
Старые самолеты выровнялись и готовились к первому рывку навстречу друг другу. Руки Тима крепко сжали рычаг, когда он увидел, как они тронулись. Затем он немного расслабился. Эйс не приближался. На этот раз аварии не будет.
Старые самолеты пролетали мимо друг друга с небольшим запасом места, и Тим чуть не поднял свой собственный самолет выше из-за явного напряжения, в котором он находился.
Томми медленно кружил, готовясь к очередному рывку в сторону Эйса, когда Тим пронесся мимо него, отчаянно размахивая руками. В пантомиме он выполнил движения прыжка, а затем энергично покачал головой, в то время как Прентисс попытался указать Томми, что его парашют поврежден.
Когда он пронесся мимо во второй раз, Тим заметил тревогу в глазах Томми и увидел, как тот осматривает пакет с парашютом. Внезапно раздался рев другого мотора, и Макдауэлл, забытый на мгновение, устремился к ним.
Он преследует нас! крикнул Прентисс.
Не глядя, Тим направил моноплан в крутой крен, и крылья старого тренажера почти задели их шасси, когда они перевернулись. Пуля пробила днище кабины.
Он за нами, мрачно сказал Тим, но мы займем его, пока Томми не сможет посадить свою развалину.
Тим вывел самолет из пике. Под ним Макдауэлл преследовал самолет Ларкина. Было очевидно, что он намеревался уничтожить другого летчика, если это вообще возможно. Он снова набросился на Томми в лоб. На этот раз, казалось, не было никаких сомнений в том, что самолеты разобьются, но Томми сделал все невозможное, чтобы избежать ловушки. Самолет Макдауэлла летел слишком быстро. Он встречал каждый маневр Томми и обыгрывал его на шаг.
На мгновение он забыл о Тиме, сосредоточившись на уничтожении листовки, в которой, как он был уверен, содержались улики, которые могли привести к его аресту. Если он и забыл Тима, то, к сожалению, недооценил летные способности и смелость репортера.
С воем ветра в стойках и включенным на полную мощность мотором Тим стремглав бросился к Макдауэллу. Какое-то шестое чувство, должно быть, предупредило его жертву, потому что Макдауэлл бросил испуганный взгляд через плечо. Он мгновенно сменил тактику и оставил Томми поспешно приземляться на старом самолете, в то время как сам вступил в новую войну со своим непредвиденным врагом.
Прентисс открыл окна с правой стороны кабины и поднял винтовку. На напряженных губах была написана мрачная цель. Если бы он мог направить свой прицел на Макдауэлла, винтовка извергла бы пламя и смерть. Скорчившись на полу кабины, согнув палец на спусковом крючке, положив щеку на рукоятку винтовки, он ждал шанса, который, как ему казалось, обязательно представится.
Внизу тысячи пораженных людей наблюдали за смертельной дуэлью, вытягивая шеи, когда самолеты кружили и неслись по воздуху, и временами казалось, что они почти разобьются, прежде чем один из них поворачивал в ту или иную сторону как раз вовремя, чтобы предотвратить катастрофу.
У Тима и Прентисса было преимущество в том, что самолет был немного быстрее, но у Макдауэлла был парашют. Если бы они потерпели крушение, у него был бы шанс спастись, в то время как летающий репортер и инспектор по наркотикам были бы зажаты падающими обломками своего корабля.
Макдауэлл играл в эту игру ради своей жизни. Несмотря на опасность, Тим был в восторге от мастерского полета, который требовался, чтобы избежать безумных порывов другого.
В течение получаса продолжалась жестокая битва. Затем все прекратилось так же внезапно, как и началось. Макдауэлл, выпустив свой самолет на полную мощность, рванул на юго-запад. Он пытался сбежать в безопасное место. На западе сгущались облака, наступала ночь. Был шанс, что он сможет оставаться наверху до тех пор, пока не найдет укрытие в темноте. Тим сразу раскусил стратегию Макдауэлла. Несомненно, у другого был полный бак бензина, а поскольку у старых тренажеров обычно были большие баки, этого было достаточно, чтобы держать древнее судно в воздухе до наступления темноты. Летающий репортер снова взглянул на индикатор на приборной доске моноплана. Ему и не нужно было этого делать. Он знал, на что указывает стрелка, не глядя, но, возможно, произошла какая-то ошибка.
Указатель показывал только восьмую часть бака с бензином. Еще полчаса в воздухе, может быть, чуть больше. Затем им пришлось бы спуститься, и Макдауэлл продолжил бы полет в одиночку.