Миледи откинулась на кровать со схожими мыслями. Что ей делать, если он не вернется, что будет, если за ней в его отсутствие приедут ее враги? Одинокая слеза упала на ее щеку.
* * *
Арамис и Портос вернулись в Париж в поисках Атоса, никто из знакомых (даже верный слуга Гримо) не видел их друга. У капитана королевских мушкетеров они узнали детали его жизни до службы, те немногие, которыми тот располагал.
Получается, что наш простой мушкетер граф. Но почему он никому это не рассказывал? размышляли друзья по дороге в таверну.
Он жил в Берри, возможно, сейчас они с Миледи направились именно туда, предложил Арамис.
Если это так, не уверен, что нас ждет радушный прием. Вот черт! Как думаешь, д'Артаньян владеет данной информацией?
Не знаю, нам лучше поторопиться, мы должны добраться до Атоса раньше, чем это сделает наш друг-гасконец.
Пока ты расспрашивал Гримо, я поговорил со своим знакомым, недавно вернувшимся из Британии, заговорил Портос, когда они сели за стол и заказали вина. Тот поведал интересную историю про таинственную смерть второго супруга Миледи.
Что тебя поразило? Лорд Винтер поведал нам, что он, скорее всего, был отравлен вдовой.
Тут все становится интересным. Оказывается, Миледи от смерти супруга особо не выиграла, все наследство и титул достались брату погибшего, часть пошла на содержание наследника да, согласен, представить Миледи матерью очень странно, но все же это так. Мальчику через пару дней после смерти отца стало настолько плохо, что пришлось вызвать лекаря. После этого ребенка решили отправить на свежий воздух поправить здоровье, но есть основания полагать, что его тоже пытались отравить.
У Миледи есть сын? Не думаешь же ты, что она и ребенка малолетнего решила отправить на тот свет? По рассказам наших друзей, она, конечно, почти сатана, но отравить собственного сына Есть же предел жестокости этой женщины.
Арамис всегда был ценителем женской красоты, он мог поверить, что шпионка совершила все те злодеяния, в которых ее обвиняют, но чтобы мать смогла так поступить с сыном?
Мой друг, ты меня не так понял. Именно Миледи увезла сына подальше от Лондона, более того, мой знакомый сообщил, что со смертью ребенка она бы осталась совсем без средств к существованию. Не похоже, чтобы ей было выгодно это. На ее месте я бы сначала отравил деверя, а потом мужа, а не наоборот. А вот Винтеру Брат умер при таинственных обстоятельствах, потом племянник почти последовал за отцом.
А теперь он пытается нашими руками избавиться от его матери?
Боюсь, что именно так. Оказывается, он уже признал ее сына незаконнорожденным, сразу, как выяснилось, что ее первый муж наш дорогой граф де Ла Фер жив.
Так зачем же так усердно желать ее казни?
Вероятно, она что-то может рассказать о нем.
А мы чуть не стали орудием в его руках. Какой ужас! Может, идея Атоса защитить ее не так уж и безумна?
Поехали в Берри, там все и проясним.
* * *
Анне были очень неприятно находиться одной в запертой комнате. Было странное ощущение, что стены надвигаются, как будто огромное чудовище сжимает свои огромные челюсти и пытается заглотить ее заживо. Развитое с детства воображение, ранее часто выручавшее ее в непростых ситуациях, сейчас играло с ней злую шутку. Шпионка попыталась занять себя чем-то несколько раз обошла комнату, потрогала знакомые предметы интерьера, взяла с трюмо небольшую незаконченную вышивку (неужели Оливье так и не удосужился уничтожить ее вещи после той охоты?). В своих мыслях Миледи часто называла мужа по имени, так, как делала это раньше, никто не мог подслушать ее в такие моменты, никто не стал бы смеяться над ее сентиментальностью. Время будто остановило свой бег, Анне стало казаться, что она сидит в заточении уже очень долго, что этого времени достаточно, чтобы сюда прискакали мушкетеры с лордом Винтером, что ее муж специально устроил все это представление, чтобы закрыть ее тут, в этом ненавистном ей месте, а когда она расслабится и поверит ему окончательно, ее отвезут и казнят без следа и следствия.
Она выглянула в окно, и шальная мысль посетила ее: а что, если разбить окно? Комната расположена невысоко, она легко приземлится на землю и сможет сбежать. Миледи посмотрела по сторонам в поисках чего-то, что можно использовать для этой цели, но боль внизу живота скрутила ее пополам. Перед глазами все поплыло, она в отчаянии попыталась схватиться за кровать, но поняла, что силы оставили ее. Последней мыслью было то, что она зря поверила графу де Ла Фер повторно, он все-таки уничтожил ее. Бедный ее малыш Джон! Никто не позаботится о нем больше.
Через секунду она рухнула на пол без чувств.
* * *
Атос тем временем добрался до деревни. Убедив жителей, что он не призрак и не восставал из мертвых (даже оказавшись облитым святой водой от местного священника), он отправил гонца за Гримо и послал за врачом. Нужно было убедиться, что поездка не навредила ей. Однажды он уже приложил руку к ее смерти, второй раз он этого не мог допустить. Тягостное чувство не покидало его, он не знал, чего ожидать от Миледи, даже не мог понять, как ее следовало называть. Познакомившись с ней под именем Шарлотты, далее узнав, что ее настоящее имя было Анна, проведя последние месяцы, называя ее Миледи Винтер, он ощущал себя так, как будто имел дело сразу с несколькими женщинами. Она могла быть соблазнительницей, как когда он поцеловал ее, чтобы она не кричала, могла быть язвительной и мстительной фурией, когда сбегала от него из таверны после страстных объятий. В дороге он видел ее испуганной, совсем юной, как будто бы не было между ними этих долгих шести лет.
И оказавшись вдали от нее, он наконец мог признать, что любил ее во всех этих проявлениях, она вызывала в нем такую гамму переживаний, что только сейчас он осознал, что был как живой труп все эти годы, он был эмоционально искалечен, в его жизни присутствовали только боль, вина, тоска и гнев. А с ней Ему хотелось зацеловать ее, обнять и никогда не отпускать, было и страшно, и мучительно больно, но одновременно он ощущал себя живым, как будто одно ее появление в его жизни повторно заставило Оливье де Ла Фер воскреснуть. Это их последний шанс, он будет бороться со всеми, даже с ней самой, если это поможет ему снова быть счастливым, он не отпустит ее.