И вдруг в памяти возникли несколько неясных образов, связанных с этой вычурной церковью. Чуть больше двадцати лет назад, когда церковь только начинала восстанавливаться после советских лет, маленькую Машу привели сюда и крестили. Она не могла этого помнить, а неясные картинки, скорее всего, относятся к наведённым воспоминаниям, но в то время окрестные жители действительно старались крестить детей в единственной в округе церкви. После развала Союза все вдруг в одночасье стали верующими
Что уж говорить, образ верующей проститутки для Петербурга совсем не чужой! Хотя, разумеется, проходя Достоевского в школе, Маша вместе с другими учениками смеялась над этим сочетанием и видела в образе Сони Мармеладовой что-то нереальное. А уж про далёкую от нас нынешних Марию Магдалину, которая помимо обстоятельств делила с нашей героиней ещё и имя, Маша скорее всего вообще не помнила. По счастью, в её школьные годы предмета «Основы православной культуры» ещё не изобрели.
Не задумываясь ни о чём, девушка вошла в церковь. На ней было платье, достаточно короткое для недовольства местных бабушек, к тому же не закрывающее плечи, и не было головного убора. Тем не менее, Маша вошла внутрь.
Девушка, платочек оденьте, пожалуйста, вежливо указала ей пожилая женщина, сидящая у двери. Платки у входа просто лежали, ожидая посетителей. Здесь никто не считал, что о своём внешнем виде должны заботиться сами посетительницы.
Повязав на голову платок, Маша вызвала непроизвольную улыбку у той же самой женщины. Та поднялась со своего стульчика и подошла к девушке, чтобы показать, как следует его завязывать.
Спасибо, Маша покраснела, как школьница.
Проходи, дорогая, не бойся
А чего, собственно, бояться? Что Бог увидит её с неба и прихлопнет прямо тут, в церкви? Или чего ещё?
Собственного стыда, поняла Маша. Именно его она на самом деле и боялась. И старушка это ясно видела.
Наверняка, она была далеко не первая такая заблудшая душа, которая пришла сюда в поисках гармонии. Ведь религия это не только опиум для народа, это ещё и вера; вера людей в высшую справедливость, которой, конечно, нет, но это не значит, что верить в неё плохо. Совсем даже наоборот. Многие великие открытия совершались людьми, которые не знали, что совершить их невозможно
Выходя из церкви, Маша бережно повесила платок на место и горячо поблагодарила старушку при входе.
Я ведь совсем неподобающе одета, правда? спросила она.
Пожилая женщина развела руками:
А судьи кто? В церковь приходят общаться с Богом. Богу всё равно, в чём ты пришла; ему важно, что у тебя внутри.
Маша почувствовала, как к горлу подступают слёзы:
Я раньше не ходила в церковь, хотя меня в детстве крестили. Мне так стыдно!
Нечего стыдиться! воскликнула женщина. Ты пришла, и это гораздо важнее.
Я пришла, потому что шла мимо и мне очень стыдно перед всем миром.
Может быть, тебе нужно поговорить со священником?
Маша неопределённо передёрнула плечами:
Если бы я знала, я бы жила иначе. Наверное.
Подожди здесь, женщина поднялась со своего стульчика и направилась в служебные помещения церкви. Вскоре она вернулась вместе со священником, который ничем не отличался от сотен тысяч других православных священников чёрная ряса, борода, длинные волосы. Это отец Алексий, представила его женщина.
Я Маша.
Священнослужитель сделал приглашающий жест, и вскоре они с девушкой оказались в маленьком кабинете. На покрашенных в нежно-розовый цвет стенах висели календари церковных праздников и фотографии проводящихся в церкви мероприятий. Из мебели в комнате стоял стол и два стула. На столе лежали небольшие стопки бумаг, которыми занимался протоиерей перед тем, как его оторвали от работы.
Что привело тебя сюда? спросил отец Алексий.
Маша не знала с чего начать. Импровизированная исповедь уже совсем не казалась ей хорошей идеей.
Меня когда-то давно крестили именно здесь, вдруг проговорила она.
Хотя я и стараюсь, но мне трудно упомнить всех, кого я крестил за эти двадцать два года, которые я тут служу. По десять-пятнадцать обрядов ежедневно
Это было в девяносто первом году Я родилась в начале октября.
Священник заинтересованно посмотрел на неё, задумчиво поскрёб бороду, после чего вдруг начал копаться в ящике стола; Маше не было видно, что находится в этом ящике. Наконец, он извлёк фотоальбом и раскрыл его:
Первые богослужения в храме начались только в ноябре девяносто первого года. Здесь должны быть абсолютно все крестины и венчания, и даже некоторые похороны за два первых месяца