Взял в руки маленький мобильный телефон и посмотрел на экран. Подумал немного, протёр его и положил обратно. Не надо, не стоит. Опять будет раздражённо дребезжать в ухе и отчитывать за что-нибудь. Днём Света всегда занята. Она теперь квартирный агент. Слово это не помню Может, Алёне на мобильный набрать? Представил мужа, который с раздражением смотрит на неё, и передумал. Поднял глаза на стену. Там фотография с Лидой в пятьдесят первом, в Смоленске. На стройке познакомились. Потом в Москву на Судостроительный по комсомольской путёвке приехали. Она в гальванику пошла. Зря. Долго не выдержала. Заболела. Так до смерти и не вылечилась.
Молча снял фотографию, протёр указательным пальцем рамку. Запылилась. Хотел повесить обратно, но передумал. Положил на диван. Сердце защемило, в горле застрял комок. По телевизору рассказывали о закрытии зоопарка. Животные постепенно начали умирать, и теперь остались одни птицы. Их раздали сердобольным гражданам на попечение. А на месте зоопарка что будет? В Голландии собрали детей, чтобы им показать, как убивают жирафа и льва. Кормить, говорят, нечем. А так хоть урок проведут по живой природе. Тоже польза. Может, я сошёл с ума? Жирафа за что? Он же листья ест! С горя выключил ящик и бросил пульт на диван.
Открыл балкон и достал стремянку. Поставил её под люстрой и вышел на лестничную клетку, чтобы отключить электричество. Дома аккуратно отсоединил люстру от проводов и замотал голые концы изолентой. Везде должен быть порядок! Постояв немного посреди комнаты, решил вынести люстру на балкон. Там же достал старые лыжи и размотал верёвку, ещё с завода, прочная. Лыжи прислонил к шкафу, рядом поставил палки. Потом вышел с балкона и плотно закрыл дверь. Стремянка стояла неровно. Поправил и медленно забрался наверх. Крюк в потолке был большой, так что верёвка прошла легко. Сложил её вдвое и завязал морским узлом. Потом сделал большую петлю без узла и просунул туда голову. Стремянка, как живая, заскрипела. А в голове вопрос: «Почему не страшно? Почему?»
Обвёл комнату взглядом. Голова вдруг закружилась, всё поплыло по кругу. Руки сами схватились за край стремянки, но от падения это не спасло. Она с грохотом упала, а я повис. Боли не было, просто дыхание комом в горле стало и в глазах потемнело.
Как же так? Почему я очнулся? Лежу на полу. Вокруг тихо. Попытался сесть, но в голове всё кружится и шея болит так, как будто по ней прошлись ножовкой. Провёл рукой. Нащупал край верёвки. Сразу всё вспомнилось. На потолке осталась втора часть. Порвалась, значит. Плохо. Но голова стала работать яснее. Я снял с шеи остатки петли и вышел в коридор. Надел куртку, взял ключи и деньги. Лифт долго вёз до первого этажа, но я считал только удары сердца. Двадцать два. Медленно как-то. Странно, сердце не торопится. У подъезда столкнулся с Васькой с девятого этажа. Молодой ещё. Но без ног. Сахарный диабет. Отрезали. Живёт с украинской девчонкой. Она с утра до вечера торгует на рынке, а у него комнату снимает за то, что готовит и обстирывает. Ухаживает за ним. И ещё за водкой бегает в магазин. Пьёт Васька много.
Привет, отец! опухшее лицо расплывается в искренней улыбке. Странно, знает меня с детства, а по имени-отчеству так ни разу и не назвал Зато никогда мимо не проходит, как остальные. Идут себе, смотрят сквозь меня, как будто не видят. Призрак я, что ли?
Привет, отвечаю, чувствуя, как в горле что-то захрипело и забулькало. Да и голос как будто не свой
В магазин? сочувственно спрашивает безногий.
Нет, в аптеку.
Да, работаем на аптеку, как говорится. Коптим небо зазря, да? поцокал языком, вздохнул и добавил: За лекарствами, наверно, да, батя?
За снотворным, уже более привычным голосом отвечаю я.
Чо, не спится?
Есть немного, и тут меня вдруг осенило. А вдруг Вася знает, что надо? Слушай, а ты не знаешь, какое нормальное?
Что нормальное? удивился тот, не понимая.
Снотворное нормальное. Чтобы спать хорошо. А то они продают всё подряд, а заснуть не получается. Надо настоящее!
О как! Не-а, не знаю. А на хрена оно мне? Я водки выпил, и сразу в сон. Чо ещё надо? Я и так нормально сплю, Васька рассмеялся своим хриплым пьяным смехом.
Так с водки не помрёшь. А от снотворного можно, вырвалось у меня.
Да ты что, всерьёз? инвалид расхохотался ещё громче. Ну ты, отец, даёшь! прекратив смеяться, он высморкался и предложил: Зачем деньги на таблетки тратить, повеситься можно. Не пытался? он всё ещё улыбался, думая, что всё это шутка.
Так с водки не помрёшь. А от снотворного можно, вырвалось у меня.
Да ты что, всерьёз? инвалид расхохотался ещё громче. Ну ты, отец, даёшь! прекратив смеяться, он высморкался и предложил: Зачем деньги на таблетки тратить, повеситься можно. Не пытался? он всё ещё улыбался, думая, что всё это шутка.
Пытался, вздыхаю я. Вот, верёвка шею рванула, да не выдержала, показываю след на шее. Васька хмурится.
Ты что, серьёзно, отец? теперь у него уже другая интонация.
Да нет, шучу я, шучу. Упал с лестницы, вот и поранился.
Ну ты даёшь! А я-то подумал!.. ещё громче расхохотался Васька. Ну, ты даёшь! Ну и хохмач!.. А я-то и он ещё долго полу кашлял полу смеялся где-то у меня за спиной. Что толку с ним разговаривать? Надо других спрашивать.
В аптеке девушка оказалась потолковее и сразу стала предлагать какие-то странные названия.
Да мне бы получше такое чтобы посильнее было, волнуясь, попросил я. А цена неважно какая. Всё равно.
Тогда вот эти, протянула она красную упаковку. Только попробуйте по полтаблетки сначала. Они очень сильные.
Мне три пачки, пожалуйста. Чтобы не ходить часто сюда, вру ей. А точно они сильные? Это хорошо, если так. Хорошо Что, можно крепко заснуть, если десяточек выпить? усмехаюсь, но шутка не получилась. Девушка на мгновение замерла, пытаясь понять, что у меня на уме, но, увидев протянутые деньги, сразу переключилась на кассовый аппарат и стала пробивать чек. Да, деньги для них превыше всего!
До дома я дошёл без приключений. Только пить очень хотелось. Когда дверь за спиной закрылась, даже не оглянулся. Слишком громко стукнула. Не люблю, когда что-то не так разболтано, сломано или не работает. Сразу тянет починить. А тут ещё так громко хлопнула! Как будто крышка гроба упала на пол.
На часах было полвторого. Я постоял немного, положил ключи в карман и, впервые за много лет не разуваясь, прошёл на кухню. Наклонился к крану с холодной водой. Почему-то она сегодня показалась невкусная. Вытер рукавом губы и достал все три упаковки. Аккуратно выдавил все таблетки из фольги на блюдце и выкинул пустую коробку в мусорное ведро. Потом достал старые, которые ещё в прошлом году врач выписывал в поликлинике по рецепту. Тоже высыпал на блюдце. Коробку в мусорку. Во всём должен быть порядок! Мусор не должен валяться, где попало. Потом высыпал таблетки на ладонь и стал по одной класть в рот, запивая старым чаем. Руки стали дрожать сильнее. Устал, наверное. Наконец, таблетки кончились, а чай в стакане нет. Выливать не стал. Старая привычка. В коридоре на полу виднелись грязные следы от ботинок. Поморщился и стал искать взглядом веник с совком. Нет, тут тряпка нужна, наверное. «Наследил», мелькнуло в голове. Снял ботинки и хотел пойти в туалет за тряпкой. Нехорошо, надо убрать за собой. Не успел, однако В голове всё поплыло. Я присел на маленький пуфик у входа и привалился плечом к стене. «Всё? Не встану уже, мелькнула в голове слабая мысль, а глаза не отрывались от грязных следов на полу. Наследил, однако», подумал ещё раз и устало закрыл глаза.
Прошло несколько часов. За окном наступил вечер. Следы на полу уже высохли и невзрачно белели светлыми разводами на старом линолеуме. Солнце медленно стекало за горизонт яичным желтком, тени становились длиннее, и квартира постепенно погружалась в серый мрак наступавшего вечера. Ничто не нарушало жившего здесь одиночества, и только позабытый на кухне старый пакет с творожком изредка вздрагивал и шуршал от сквозняка, который незаметно проникал в щель между косяком и дверью.
П. О. П.
Светлов?..
Да
Натан Евгеньевич? С вами хотят поговорить, голос в трубке был молодой и спокойный. Сменили секретаря Что им ещё надо? Рано ведь Хорошо, что не брякнул в ответ какую-нибудь глупость. Да, от таких звонков не отказываются.
Да, да, конечно, устало ответил он и откинулся на спинку плетёного кресла. Подушка сползла вниз, и спине стало неудобно. Ладно, потерпим.
Ало, Натан, ты там? тон жёсткий, без компромиссов. Как всегда.
Да. Куда же мне деться, со вздохом ответил он и поморщился.
Вот-вот. И не надо никуда деваться. Тут вопрос ещё один возник. Ты нужен.
Никаких проблем. Что надо сделать? трубка немного дребезжала, и это вызывало раздражение. И ещё очень не хотелось собирать вещи и куда-то лететь. Особенно в Россию. Но он сдержался. Спокойствие, только спокойствие. Не Борис, и не Каха. Одного раза хватило.