Аль кивает, но я вижу: думает напряжённо, что-то прикидывает в уме. Я не могу проследить за ходом его мыслей, тем более, что он быстро переключается с одного на другое.
Я долго стою под душем. А затем прихорашиваюсь у зеркала сто раз. Расчёсываю волосы. Наношу косметику, а затем стираю. Мне всё не нравится. Тем более, надеть нечего. Джинсы и футболка. И платьице. Простенькое. Из прошлой жизни. Я так и не решаюсь его надеть. Уж лучше побыть пацанкой. Привычнее. И на лице ничего рисовать не нужно. Буду естественной. Эдгару нравилось.
Волосы я стягиваю в хвост. С сожалением. Не хочу привлекать внимание. А с распущенными волосами обязательно кто-то засмотрится. Запомнит.
У меня горят щёки. Глаза блестят лихорадочно. Я искусала губы от нетерпения. Наверное, ещё ни одна девушка не ждала свидания так, как я. Свидания с собственным мужем. Первое. Я волнуюсь до стеснения в груди и до колик в животе. Натягиваю ветровку с капюшоном и нетерпеливо поглядываю на часы. Стрелка не движется. Издевается. Но я жду. Гипнотизирую. Нужно выйти не рано, но и не поздно.
Прохорова, вздыхает сокрушённо Аль, врываясь в моё уединение, судя по всему, ты на свидание со своей дурацкой собакой в дредах идёшь, а не к мужу.
Ну, прости. Бальных платьев и туфелек Золушки я не захватила. И феи-крёстной у меня нет, развожу я руками.
У тебя есть персональный дракон, ржёт этот бесстыдник, и я бы что-нибудь придумал, но уже поздно. Пойдёшь замарашкой. Надеюсь, Гинц тоже очень соскучился, и ему будет безразлично, в каких обносках выйдет к нему жена.
В следующий раз обязательно обращусь к тебе, серьёзно отвечаю и снова поглядываю на часы. Кажется, мне пора.
Нам пора, ворчит Аль и пристёгивает поводок к ошейнику Че. Я на пионерском расстоянии. Иди уже, Белоснежка, твой гном заждался тебя.
Ему нравится куражиться. У него отличное настроение. И меня это почему-то и радует, и успокаивает. Мы выходим на улицу как два заговорщика. Почти крадучись. Почему-то в голову приходит, что, будь у нас возможность, мы бы по-пластунски выползали. И это смешит. Нервное, видимо.
Я прохожу через дворик и останавливаюсь возле соседнего дома. Как раз напротив первого подъезда. До назначенного времени пять минут. Но мне не приходится ждать. Почти тут же от стены отделяется фигура. Эдгар!
Он идёт ко мне быстрым шагом. Я вглядываюсь в его лицо. Бледный. Круги под глазами. Кажется, он не спал и не ел эти дни, что меня не было рядом. Скулы обострились. Глаза запали. И взгляд у него мрачно-решительный. В какой-то момент кажется, что он подхватит меня на руки и закружит или прижмёт к себе. Но нет. Он останавливается в полушаге. Дышит тяжело.
Тая, срывается с его губ, и я сдерживаю себя, чтобы не расплакаться, как маленькая девочка.
Эдгар, протягиваю несмело руку, и он тут же овладевает ею, сжимает мои пальцы. Прикладывает мою ладонь к своей щеке. Колется щетина. У Эдгара закрыты глаза. Губы его касаются пальцев. Дрожь проходит по телу. И у меня, и у него.
Пойдём, Тая Гинц, купаюсь в его голосе, в этой лёгкой просевшей хрипотце, не сдержавшись, глажу висок. Пойдём, иначе я всё испорчу. А я не хочу этого.
И я иду за ним. Пошла бы на край света лишь бы позвал. Тепло его ладони согревает не только холодные от волнения пальцы, а и душу, что трепещет, как знойное марево, плавится от любви к нему.
Машина. Дверца. Хлопок. Кожаное сиденье и полутьма салона. И густой тяжёлый запах, что бьёт в голову и ноздри.
Это тебе, изогнувшись, Эдгар достаёт с заднего сиденья букет. Огромный букет белых роз с нежно-розовой каймой по краю лепестков. Тяжёлый и необъятный. Он решил меня поразить?
Трогаю бутоны пальцами. Зарываюсь носом в бело-розовое великолепие. Поднимаю глаза. Встречаюсь взглядом с глазами мужа. Напряжённый, брови сведены. Он волнуется?
Спасибо, благодарю его и улыбаюсь. Они прекрасны.
Эдгар не вздыхает с облегчением, не переводит дух. Просто заводит мотор, и мы трогаемся с места. Едем куда-то. Букет неудобный и громоздкий. Но я ни за что не скажу ему об этом. Ни за что не скажу, что такой девушке, как я, и одного цветка хватило бы. Или скромных три-пять. Но это Гинц. Он ничего не делает наполовину.
В этом букете очень много смысла. В нём его желание не поразить, не хвастануть, нет. Это попытка сказать слишком много. То, что пока не смеет слететь с его губ. И я понимаю его без слов. Снова прячу лицо в бутонах. Мой Эдгар. Тот, что не умеет говорить о чувствах. Тот, кому легче купить, чем раскрыться. И я не буду его торопить. Я наслаждаюсь каждым мигом. Он рядом. И впереди у нас целый вечер. Один на двоих.
Глава 8
Эдгар
Сдохнешь! Сдохнешь, как подзаборный пёс! злится на меня Жора. Тебе ещё хоть пару дней лечиться нужно. И вообще в свете недавних событий за бронированными дверьми сидеть, а не по городу шляться.
Я сдохну без неё, говорю откровенно. Я вернусь. К ночи вернусь.
Жора закатывает глаза и поднимает руки вверх. Большие татуированные руки с мощными пальцами и очень аккуратными ногтями.
Ты себя со стороны слышишь? Сам в это веришь? Что увидишь её и вернёшься? Гинц, ты ж не остановишься. Кровь взыграет. И всё такое прочее.
Жора лучше порычать на друга, чем выслушивать всё это. У меня и так всё кипит. Без его слов и подначек. Я даю слово. Вернусь.
Дай бог, чтобы под утро, мудро даёт мне карт-бланш мой верный эскулап. Она знает, что с тобой случилось? Если предположить, конечно, что это не она.
Это не она, у меня нет и тени сомнения. И она не знает. И я не хочу, чтобы знала. Пока. Ей и так нелегко. Иначе, боюсь, не я от неё не уйду, а она от меня не отстанет. А мне сейчас нужна свобода действий. И знать, что Тая в безопасности. Здесь, в палате, останется мой человек. Похожий на меня. Будет честно исполнять роль умирающего. Говорю это только тебе.
Доверяешь, значит? хмыкает Жора, но я вижу, как теплеет его взгляд. Как расслабляются мышцы. И, кажется, я не ошибся в нём. Тут Сева твой рвался. С твоими охранниками потасовку затеял. Скрутили.
Вот и хорошо.
Больше я ничего не говорю. Жора и по взгляду всё понимает. Я не склонен сейчас верить Севе.
Уходил я, переодевшись в одежду охранника. Того самого, что и фигурой, и внешностью походил на меня. Это будто шапку-невидимку надеть: как только исчезает деловой костюм, ты сразу же становишься, как все.
Джинсы, ветровка, кроссовки, очки. И чужая машина. Сзади почётный эскорт. Это «хвост» от Журавлёва настоящего полковника. Я не сопротивлялся. К тому же, нужно обезопасить Таю. Я всё продумал. Не позволю, чтобы кто-то смог её достать. Это ещё одна причина, по которой я хочу с ней встретиться.
Букет я купил спонтанно. Не мог отказать себе в желании хоть как-то выразить свои чувства. Подумал только: она моя жена, а я до сих пор не знаю, что она любит. Ей нравятся цветы это я знаю. Дома она постаралась вдохнуть жизнь в деловой и суховатый дизайн.
До её появления мне нравилось в этой квартире жить. Всё под меня. Ничего лишнего. Спокойные холодные тона. А сейчас я бы позволил ей всё изменить. Сделать ремонт, например. Лишь бы во всём чувствовалась её рука и дыхание. Воздух, без которого трудно дышать.
Я ждал её, наверное, минут десять. Всматривался в дворик. Только Тая могла так спрятаться. Грешным делом я думал, что она убежит в лес к Ульяне. Туда, где тишь и монастырь. Где никому нет дела, откуда берутся и куда уходят те, кто приходит за исцелением души или тела.
Она скрылась в центре города. В самом его сердце. Это старинные дворики, почти история. И она слукавила, назвав этот дом. Тая вынырнула из подворотни, а я мучительно думал, сколько шагов ей пришлось пройти, прежде чем она добрела до первого подъезда. Одинокая. Такая хрупкая. В джинсах и с хвостом она кажется ещё моложе своих почти двадцати лет.
Я бы сжал её в объятиях. Никуда не отпустил. Моя. До боли в сердце моя. Но я столько сделал неправильного, что не хочу ничего портить.
В салоне машины дышится легче. Здесь наше пространство на двоих. Только она и я. И букет цветов. Тая зарывается в него лицом. А я искоса наблюдаю. Мы не виделись каких-то два дня, а кажется вечность.
Я хочу показать тебе одно место. Мне кажется, тебе понравится. Это кафе. Не ресторан. Я нашёл его однажды, слова даются легко. А думал, будет сложно. Голос звучит как обычно. И волнение хоть никуда не делось, но внешне не проявляется. Разве что руль я сжимаю чуть крепче, чем обычно. Но вряд ли она сможет это заметить.
У тебя столько разных местечек в этом городе. Нестандартных, улыбается она. Ты всегда находишь, чем удивить. Но может, расскажешь, что случилось?
Ничего не случилось, лгу и содрогаюсь: я давал себе слово не лгать ей. И снова нарушаю раз за разом свои и обещания, и принципы.
Не хочешь говорить, вздыхает Тая. Но я же вижу. Ладно. Расскажешь потом. Когда сочтёшь нужным. Но я не слепая и не глухая, Эдгар. Не рань меня больше, чем уже есть.
Я останавливаю машину. Мы почти приехали. Но лучше сделать это сейчас.
Тая, смотрю ей в глаза и забираю слишком большой букет. Тяжёлый для её рук. Сейчас я это вижу. Напыщенный осёл. Даже в этом я не смог сделать правильный выбор, я не прав. Есть вещи, которые я пока не могу тебе рассказать. Да, кое-что случилось. Но сейчас лучше тебе оставаться в неведении. Это вопрос доверия. Понимаешь?