Не представляешь, сколько здесь симпатичных «кобылок» но, разве они могут сравниться с тобой, знаешь, я всё искал тебя, все глаза проглядел.
Неужели?
А он с упрёком:
Тебе ли, понять, как я ждал, я даже подумал, что ты уже не приедешь.
Да, а зачем? Разве ты не мог по другому, зачем ты мне об этих кобылках, принизить или дать мне понять, мою мало ценность, когда кругом выбор!
Подёрнув плечом, тем временем, размышляя: «Досадно, когда в один день становится ясным, что совершенно напрасно, я столько времени увлекалась мечтой, оправдывая, практически обожествляла, а в ответ что? Он только и старался принизить: Полунамёками, глядите, вот он последний мой шанс, ну, о чём, о каком шансе, если ничего не менялось и, словно в подтверждение мыслей, ответила:
Так, стоит ли, вас беспокоить?
Его возмутило, Мы стали на вы?
Она, подумав: «да, замечено, правильно понято, мы стали чужими», но вслух отвечает:
А на днях я видела вас.
Отворачивается от него, смотрит на берег, темнеет, в тишине опустевшего пляжа звуки волн становятся громче, слышнее крутится галька. Жара постепенно спадает и с вечерним бризом подступает прохлада. Людмила встаёт, берёт полотенце, начиная менять бельё на купальник, её ничто не смущает; у воды темно и безлюдно.
Савва приближается к ней, позволь, я тебе помогу?
Берёт за конец полотенца и оборачивает им Людмилу, сначала прижимая ткань к ней, сооружает вокруг что то, подобное ширме. В вечернем свете из-за туч проглядывает луна.
Подглядываешь?
Людмила замечает его улыбку и продолжает:
Нет, не обращаюсь на вы, просто видела на днях, тебя с твоей дочерью. Вы по дороге спускались с Марицей, я шла за вами, позади вас. Неужели ты не заметил меня?
Правда, не видел.
Людмиле не верится: «Врёт, как всегда, время людей не меняет, его скользкий стержень остался», искоса посмотрев, продолжает:
А, мне показалось, что ты только сделал вид, что не видишь, ведь ты при дочери скрываешь свои связи, что разве не так?
Савелий тут же, оправдывается:
Да, нет, тебе показалось, придвинулся вплотную к Людмиле, она пожала плечами.
Пожалуй, я сбегаю в корпус, на ужин, если не возражаешь, я зайду за тобой.
Смотря, как удаляется силуэт Саввы, она стояла и думала: «Опять он меня «разводит», ну не верится, чтобы он изменился.
А между тем, она вернулась домой, села на кухне у большого окна с видом на море, темно, «так же, растворялся закат, вспоминалась его ярко красная точка, тонувшая у самого горизонта. «Стемнело, а луна, казалось, сегодня играет то, появится среди туч то, снова исчезнет». И как обычно, достав с навесного шкафчика чашечку, навела немного растворимого кофе, затем, пила его медленными глотками, затем пошла было в комнату. Но, тут в её дверь постучались, странно, неужели звонок не работает?
Из кухни прошла в коридор, посмотрела в глазок; на лестнице темнота, спросила:
Кто, там?
За дверью послышался голос то, был Саввы.
Открой, это я
Открывая дверь, поправляет светлые пряди волос.
Входя, он передаёт Людмиле пакет с шампанским и фруктами, она оглядывает его: Он в пёстрой рубашке, застегнутой на все пуговки, на нём брюки, а не летние шорты, более уместные для прогулки с купанием.
Ну, ты и оделся в такую жару. В голове не укладывается: К чему такой маскарад?
В глубине коридора, из дверей соседней комнаты выглядывает Людмилина дочь, следом за ней, её парень.
Дядя Савелий, вы снова, на отдыхе?
Савва протянул руку для приветствия парню Джейн, задерживает её на пару секунд.
Савва, очень приятно
Савелий улыбается, фокусирует взгляд на Людиной дочери с изящной тонюсенькой фигуркой как у статуэтки, а затем он смеётся, Ах, ха, ха, ты стала, такой красивой.
Тем временем, следуя в комнату, Людмила замечает ему:
Да, не упускаешь возможности расположить с первого взгляда. Что сказать, практики у тебя
не отнять. Ты мастер, производить впечатление
Савва следует за ней из прихожей, затем сидя в комнате на диване, он ждёт; пока Людмила уложит в пакет бокалы к шампанскому, собираясь эту провизию захватить с собой к морю.
Вот они идут рядом с ним. С каждым шагом, спускаясь всё ниже, по череде длинных ступеней, ведущих к заветному берегу пляжа. В ночи слышнее шум волн, в тоже время, чувства разом нахлынули, но она старательно сдерживает порыв, чтобы не схватить его за руку.
Как долго, бесконечными днями в Москве, я тосковала по любимому Чёрному морю Порой, мне хотелось всё бросить и вернуться обратно
На небе появляются первые звёзды, сияет «полярная». Людмила приподнимает голову, взгляд обращён к небу, смотрит и продолжает:
Сидеть у самой воды и ночами слушать прибой, под этим необъятным чёрным шатром, любуется тёмною далью в редких огнях. Как божественна ночь, ты не находишь?
Да, юг и море, с женщиной, что сродни разве, что со звездой, говоря, он словно обволакивает слова бархатом голоса.
Она ему замечает, Странно, и почему это ты отстранился?
Людмила смотрит, на дистанцию между ними, Не понимаю несоответствия слов и поступков.
Так, что мы, как пионеры? теперь будем держаться за руку,
Извини, пока я поднялся, немного вспотел, нужно обсохнуть.
Ну и, правда, на тебе рубашка «облипла»! Вижу, да, здорово же, ты располнел, что это, неужели живот?
Заметно? опомнившись, отмахивается:
Да, ладно тебе, лишь бы, критиковать
Людмила цитирует фразы детских стихов, Корнея Чуковского:
Ну и брюхо, Что за брюхо замечательное! Не стерпел такой обиды Бегемот, убежал за пирамиды, заметив, смущение Саввы, безудержней хохоча, декламирует, И ревёт, Барм алея, Барм алея Громким голосом. Зовёт»
Но подозревает, что не Барм алей, а где то притаилась дочь Саввы, Марица. Интуиция сигналит, какой-то подвох, ничего не хочется говорить, нужно ли, портить вечер, этими выяснениями?» Слышится всплеск волн, они идут рядом, вот и бетонная набережная освещение прямо слепит. Прикрывая глаза, смотрит вдаль, вглядываясь ниже, в сторону темной широкой полосы гальки, следуя к воде, спускаются по ступенькам. С набережной идут по каменистому берегу, но кое-где и песочек. Босой, несёт босоножки и, подходя к самой кромке воды, останавливается, глядя в темноту горизонта, обращается к догоняющему с пакетами Савве:
Да, вид дали, так меня и манит.
Раздевается, оставшись в пятнистом леопардовом мини наряде. Завязывает бретельки купальника, ступая на ощупь, входит в воду по пояс, стоит с минуту, медленно погружается в море, плывёт. А там так и сидит, не снимая брюк и рубашки Савва, она уплывает, полуобернулась, глядя как там, на берегу мельчает в одиночестве силуэт.
Наплававшись вдоволь, Людмила выходит:
Ощущаю прилив сил, такой подъём настроения, лёгкость, немного отряхнув капли, а волны, игривые, наслаждение!
Он, как завороженный смотрит на блестящие капли воды, сползающие блестящими ящерками с мокрых прядей к бюстгальтеру и ниже, заигрывая с воображением, отражением света и снова погружая в водоворот эротических представлений фантазии: Лунный загар разливался по очертанию женской фигуры, придавая блеск коже, переливаясь по её телу, притягивая его взгляд и дразня
Я слепну!
Людмила стоит в раздумье, пока не переодевая купальника: «Савва ты всегда и был слеп, не видя ничего кроме себя, самовлюблённый, стареющий ловелас, вероятно, мнишь себя каким то, плейбоем».
А сейчас, что происходит, разыгралась любовь, интересно, какая? у ног чуть плещется море, ещё минута и она уплывёт
Тут Савва запел, открывая шампанское.
В сиянии ночи лунной её, я увидал, затягивает в голос Арию, Надиры:
Звёзды в небе мерцали над задремавшею землёй, вытягивает:
И, снявши покрывало, вдруг предстала предо мной, передаёт Людмиле бокал.
Людмила останавливается, берёт бокал, отпивает пару глотков, в то время как он протяжно:
О, где же ты, мечта
Мечта рядом, она пьёт шампанское, затем возвращает ему бокал, задумавшись. «А голос у Саввы, обволакивает, ни дать ни взять: Евгений Терновский, ну, что удерживает меня здесь, вблизи него, разве понять ему? Что со мной происходит, стремление: иссушать чаши слёз вместе с вином, что в этом бокале, иссушить, иссушить, убить все желания, напрочь. И не видеть, не видеть его, сидит, как истукан, не чувствуется в нём ни мужской экспрессии ничего. В светлых глазах его отражение ночи и ничего, и ничего больше, словно пустышки, залитые белым вином, какой то весь он застывший»
В размышлении, Людмила подходит к морю, заходит в воду, ощутив приятную, обволакивающую её прохладу и пока она только по пояс.
Сегодня не только луна, смотри, жестом руки к звёздному небу:
Млечный путь обвил звёзды, видишь над нами, взгляни