Хрень какая-то происходит. Докладывали они. Толпа под руководством начальника железнодорожного узла ходит по городу, перекрывает движение очень согласованно. Носорога с собой водят.
Какого еще носорога?!
Натурального. Живого. С двумя рогами, серой масти.
Носорог им зачем?
Может талисман? Высказал робкое предположение один из молодых сотрудников.
Талисман. То же мне придумал! Держи свои несдержанные мысли, при себе и не разглашай, пока не спросили. Вспылил генерал.
Однако, через полчаса телеграфируя в Центр, он уверенно написал: «Талисманом и символом восставших является носорог».
В Москве, после этого сообщения просто опешили.
Почему носорог?
Что это значит?
Откуда эта подрывная символика?
Блядь! Сказал один высокопоставленный руководитель федерального центра. Ведь все кажется запретили, по примеру Беларуси. И синие трусы рядом с желтыми, на балконах, как нацистскую символику, и снеговиков, как символ одиночного протеста и вообще всякую хрень экстремистам перекрыли. Но носороги! Еб их мать! Какой хуй до такого додумался?!
Ответ, в Воронеж, поступил довольно скоро. О носорогах ничего сказано не было. Было предписано перекрыть движение двум колоннам Алексея Навального идущим на город.
Вся эта история, со временем, должна была закончиться «пшиком». Однако одна маленькая шестеренка, в четко отлаженном механизме российской бюрократии, дала сбой.
В свое время, в Древнем Риме, даже патриции-олигархи, должны были следовать демократической процедуре. Эта процедура состояла в том, что для того, чтобы занять высшую должность, скажем консула, соискатель, для этого должен был пройти цепочку государственных должностей, от низшей к высшим. Сам Юлий Цезарь начинал свою служебную карьеру, в качестве квестора.
Точно такая же традиция, к этому времени, существовала и в России. Нет, чтобы пробиться на политический Олимп, московским мажорам, не надо было начинать карьеру, в качестве мэра Козлодоевска. Но, чтобы занять доходное место, в будущем, в настоящем послужить Отечеству, на общественном поприще, требовалось. Поэтому и Администрация Президента, и Правительство были перегружены непонятными должностями и нахальными молодыми людьми, которые постоянно путались под ногами, лезли в глаза и требовали доступа к руководству государством.
И, вот когда, из-за ситуации в Воронеже, государственное управление стало на паузу, один из таких чиновников без портфеля, то ли из-за желания выслужиться, то ли в усмерть обкуренный, решил проявить инициативу.
Твою же мать! Сказал губернатор, когда Генерал ФСБ, доложил ему о сложившейся в городе ситуации.
Начальник Узла, тут с какого перепугу? Чего ему неймется? Крутил головой глава области.
Потом, походив по кабинету, спросил:
Как думаешь, может он что-то знает? Железнодорожники они такие Когда самолеты не летают, все коммуникации в их руках. И транспорт, и связь.
Трудно сказать. Ответил Генерал и задумался сам.
Носорога ему прислали, явно не просто так. Ты вникай! Не панду, а эту скотину. И главное, он до последнего скрывал это.
Трудно сказать, что-то определенное. Снова покрутил головой Генерал.
Ты, вот что! Созвонись с соседними областями. Поинтересуйся, как у них обстоят дела с железнодорожным транспортом.
Это можно.
Подожди, мне звонят.
Звонок был из Москвы. С такого верха, что федеральнее не бывает.
Значит, так. Сказали из Москвы. Обстановка напряженная. Очень напряженная. Центр города, по прежнему занят восставшими?
Тут губернатор включил громкую связь и ответил:
Часть центра еще в наших руках, но, судя по сводкам, зона протеста расширяется.
Генерал молча одобрительно кивнул. Из Москвы сказали:
Это все полбеды. Нас сейчас особенно волнуют колонны соратников Навального, идущие на город. Вы сможете их остановить, на подступах?
Трудно сказать. Мало сведений.
В этом-то и загвоздка. Поэтому мы тут подумали и решили: поскольку события у вас развиваются стремительно, нужно действовать нестандартно. Самое главное, в этот час, не дать противнику захватить инициативу. Если «навальнята» войдут в город это тяжело скажется на общей ситуации. Вы сейчас способны пресечь выступления «оранжевых жилетов»?
Трудно сказать. Недостаточно информации. Все развивается очень стремительно.
В этом-то и загвоздка. Знаете, что говорится в подобных случаях?
Пока, затрудняюсь ответить.
В таких случаях говорится, что если не можешь остановить стихию, то ее нужно возглавить.
В каком смысле?
Вот, что, брат организовывай, там у себя хунту. Причем срочно. Понял замысел? Не понял, вижу. Короче, «навальнята» подойдут, а у тебя там, все честь по чести. Правящая хунта, народные массы поддерживающие путчистов и все такое прочее. Они окажутся у разбитого корыта. Потом мы постепенно возьмем ситуацию в свои руки и порядок!
А, как же я?
Тебе придется, разумеется бежать за границу. При нашей всесторонней помощи.
Нет, я не могу.
Можешь!
Хунту, я не потяну. Область, еще туда-сюда, а хунту
Потянешь.
Я не могу. Мой долг перед президентом обязывает
Твой долг, перед президентом обязывает, четко выполнять полученные указания. Или тебе следственную группу из Чечни, прислать?
Нет. Оттуда никого не надо. Я сам.
Ну, вот и договорились.
Когда связь прервалась, Генерал ФСБ был молчаливо задумчив. Губернатор, наоборот, пощелкав кнопкой и убедившись, что собеседник отключился, взорвался.
Блядь! Еб твою мать! Дослужился, на склоне лет! Хунту надо возглавить. Да я сто раз уже мог эмигрировать. За границу они помогут бежать! Как же! Да я пока до границы области доберусь, меня с ног до головы «Новичком» опырскают. А, если выживу на Донбассе в монастыре закроют. В том, где коленные чашечки сверлят. Короче полный пиздец Не пойду в путчисты. Пойду на пенсию. Сегодня же!
Тут губернатор вспомнил о чеченской следственной группе и подумал, что если эти приедут, то тогда точно оно самое. Эти и в кресло путчиста посадят и сами достанут оттуда и еще чего доброго к себе увезут. Для мероприятий.
Ты хоть можешь дать какие-то рекомендации, как эту хунту организовывать? Печально спросил Губернатор у Генерала ФСБ.
Между тем Леха постепенно пробуждал в гражданах общественное сознание. Став лидером протестного движения и пока негласным талисманом воронежской оппозиции, носорог очень отрицательно отнеся к попыткам работников ветеринарных организаций нанести ему предательский удар. Объедая декоративные кустарники он чутко прислушивался к проискам врагов. Те, держа «копья» наперевес, заходили то справа, то слева, то подкрадывались со спины. Когда Лехе все это надоело он развернулся и бросился на толпу. Толпа в панике бросилась разбегаться. А, поскольку скопление народа было плотным не обошлось без увечий. Самые крайние не разобрав откуда паника, разбегались далеко и прятались в предприятиях общественного питания и местах оказания услуг населению. Причем паника была такая, что били стекла и выламывали двери заведений. Ну и кое-что слямзили, под шумок, разумеется. Поэтому в Дом Правительства стали поступать сообщения, от сознательных граждан, по поводу происходящих в центре беспорядках.
Вначале, вокруг Лехи образовалось значительное свободное пространство. Но его быстро заполнили фанаты воронежского «Факела», которые привычно тусовались у Центрального стадиона профсоюзов.
Именно тогда впервые прозвучал, ставший впоследствии летучим, лозунг: «Носороги вперед!»
Когда губернатор отошел от стресса и смирился с обстоятельствами, он снова созвонился с Москвой. Причем терять уже было нечего, поэтому он позвонил на самый верх и не стесняясь представлялся референтам, как «Губернатор Воронежской области, по срочному делу».
Да у нас все в порядке. Работаем. Уже начались грабежи и погромы. Я, к вам, вот по какому делу. Ведь если у нас теперь хунта, то нужна силовая поддержка. Для достоверности. Нужны войска, перешедшие на сторону народа. Разумеется только для достоверности. Да. Хорошо. Перезвоните? Буду ждать.
Полковник Октябрьский командовал тактической группой, на базе батальона, сформированной исключительно из резервистов. То, что он еще пока не застрелился, было результатом того, что он происходил из славной офицерской семьи и воспитывался в духе безысходного фатализма.
Подразделение было сформировано из всего что можно было наскрести в оскудевших закромах, Западного военного округа. Сам процесс формирования и укомплектования батальона прошел, скажем так более-менее. Если к этому относится непредвзято. Людей призвали в строй. Отрезвили. Отбраковали. Одели и обули. Подразделение наполовину укомплектовали техникой. То, что треть автотранспорта не ездила, а половина БТР ездила с трудом, было сущей ерундой и не имело никакого значения. Главное тактическая группа существовала не только на бумаге, а ее можно было даже увидеть воочию. Полной фигней было так же, что от станции до полевого лагеря ехали неделю. Приходилось постоянно перекидывать работающие запчасти с одной машины на другую, а временами даже одалживать необходимое у соседей. Еще одним немаловажным фактором того, что батальон добрался до места назначения было то, что личный состав, на первых порах, пылал энтузиазмом. Нет. В бой никто не рвался. Просто мужики вспоминали молодость и доказывали сами себе, что еще могут.