Палёнов поднял с пола пустую бутылку, посмотрел на червяка, который извивался на дне.
Так у тебя точно ничего нет? Палёнов повертел головой и повел носом, принюхиваясь.
Нет, сказал Скорик и поймал себя на мысли, что даже если бы у него что-то и было, он все равно бы сказал нет. Поскорей бы Палёнов убрался что ли!
И вот Палёнов тяжело поднялся, медленно провел ладонью по затылку.
До свадьбы заживет? пробормотал Палёнов.
Еще как заживет, отозвался Скорик.
Расти не плошай, пусть будет хороший урожай? пробормотал Палёнов.
Пусть будет машинально подхватил Скорик и, опомнившись, запнулся, сошел с лица и вытаращился на Палёнова.
Наконец-то Палёнов свалил. Захлопнув за ним дверь, Скорик поспешно захрустел ключом в дверном замке. Дрожащими руками закрыл дверной замок на все четыре оборота ключа и едва не сломал замок, пытаясь еще раз прокрутить ключ. Подергал дверную ручку, перепроверяя, закрыта ли дверь. Вернулся в комнату На столике стояла бутылка, в которой возился и корчился червяк. Скорик поймал себя на мысли, что похож на этого червяка. Внутренне содрогнувшись, Скорик схватил со стола бутылку, вышел на захламленный балкон, открыл оконную створку и выбросил бутылку
Подкрадывался рассвет. Темнота рассеивалась и ускользала, как в зале кинотеатра. На небе появились бледно-розовые шрамы и рубцы. Заполошно заверещали стремительные ласточки, крыльями и голосами вспарывая воздух. Прогрохотала мусоровозка.
Вернувшись в комнату, Скорик упал на диван и погрузился в тяжелый как чугунная ванна сон. Скорик стал задыхаться и корчиться, пытаясь выбраться из пластиковой бутылки.
7
То ли сне, то ли наяву, но в любом случае ближе к полудню к Скорику явился оживленный подвыпивший Виталик и предложил в легкую подзаработать. Недоверчиво с неохотой Скорик спросил, что надо делать.
Сосед поменял ванну. А старую не знает куда девать. А это я тебе скажу чистый чугун, сказал Виталик. Ну, так как?
Что как? сказал Скорик, который еще не совсем проснулся.
Ты впрягаешься? сказал Виталик.
Скорик пожал плечами. После посадки картофеля его до сих пор ломало. Особенно болела поясница. Кажется, он ее потянул.
Ты такой же, как Палёный, с досадой заметил Набока.
Это почему это? встревожился Скорик и, вспомнив страшную трещину на затылке Палёнова, машинально провел ладонью по своему затылку.
Я ведь в начале ему предложил зашибить денежку, признался Виталик. Так он сказал, что у него голова болит. Ему, и правда, Аглая замотала голову бинтом. Теперь он похож на какого-то бедуина. Я ему говорю, надо всего лишь чугунину до пункта доволочь и будет чем голову полечить. А он в ответ какой-то бред бормочет.
Какой бред? насторожился Скорик.
Что-то про урожай, про картошку: расти не плошай, пусть будет хороший урожай. И все в таком роде и ракурсе. Словно молится Ты чего побледнел? Тоже голова болит что ли? спросил Виталик, заглядывая Скорику в лицо. Скорик опять машинально провел рукой по затылку и отрицательно мотнул головой. Ты больше Палёнова не бери картошку сажать, а то он совсем в сумрак уйдет.
Скорик что-то пробормотал, как будто оправдываясь
Дверь открыл хмурый приземистый большеголовый человек в очках, в светлой рубахе навыпуск, в светло-серых штанах. Это и был сосед Виталика. Из кухни выглянула полная круглолицая пугливая женщина и поспешно скрылась за стеной коридора.
Забираю? спросил Виталик, глядя на ванну, стоявшую в прихожей и перегораживавшую проход.
Поправив очки, Муругов что-то буркнул и кивнул.
Скорик и Набока кое-как вынесли ванну из квартиры и стали тяжело, чугунно спускаться по лестнице. Громко сопя, опустив голову и вытаращив глаза, побагровевший от натуги Скорик шел впереди, побледневший, полуобморочный Набока покачиваясь и часто моргая, пыхтел и отдувался сзади, схватившись руками за боковые кромки. Почти на каждой лестничной площадке Виталик, обливаясь потом, говорил: «Стоп машина!» Они опускали ванну и делали длинные передышки.
Когда они все-таки вынесли ванну из подъезда, Набока заявил, что он потянул спину. Пришлось Скорику одному впрягаться и корячиться. Ванна оглушительно заскрежетала об асфальт. Скорику показалось, что он тоже заскрежетал и стал таким же тяжелым, чугунным.
На скамейке у первого подъезда сидел Палёнов и смотрел в одну точку. Голова у него была перевязана широким серым эластичным бинтом. Палёнов медленно обернулся и уставил на Скорика мутные как картофельный самогон, безжизненные глаза. Затылок обожгло и сдавило. Скорик словно увидел призрака.
Может, подсобишь? мимоходом спросил развинченный, шарнирный Виталик.
Палёнов ничего не ответил и, отвернувшись, опять уставился на некую точку перед собой и в зарослях рябины.
Больше не бери его на картошку, Виталик покачал головой.
Больше не буду, сказал Скорик, старательно отводя глаза от Палёнова и как бы отгораживаясь от него скрежетом и лязгом.
8
Нервно задребезжал дверной звонок. Скорик проснулся и, поднявшись с дивана, попытался прийти в себя. В дверь продолжали настойчиво звонить. «Это Палёный!» спросонья решил Скорик и его нахлобучил и сковал холод. Но Скорик все-таки подошел к двери и даже открыл ее.
На площадке стояла Аглая. Она окинула Скорика подозрительным взглядом. Она так посмотрела на него, что Скорик почувствовал себя кругом виноватым. В груди Скорика ёкнуло, и по телу стал расползаться все тот же могильный холод.
Что с ним? спросил он.
Это я у тебя хотела узнать, Аглая вошла в прихожую. Он сам на себя не похож. Какой-то отстраненный и пришибленный. Даже ко мне ночью не ломился. Вы с ним что делали?
Скорик смутился и пожал плечами:
Да ничего особенного. Просто картошку сажали, почесал затылок.
И только? спросила Аглая.
И только, Скорик с трудом выдержал ее пристальный недоверчивый взгляд.
А откуда у него эта трещина на затылке?
Скорик вспомнил, как штык лопаты с глухим стуком вонзился в голову Паленова и внутренне содрогнулся.
Не знаю, буркнул Скорик и опустил глаза.
Аглая тяжело вздохнула.
Больше не бери его на картошку, сказала она. А то он и так женщина осеклась и опять вздохнула. Ты бы поговорил с ним что ли.
Зачем это? Скорик побледнел и часто заморгал.
Может, хоть ты его расшевелишь. А то он только и делает, что сидит и молчит, как истукан. Сидит и молчит. Разве это он? голос Аглаи задрожал, в ее глазах сверкнули слезы.
Растерявшись, Скорик поспешно заверил:
Я поговорю с ним. Мне это не трудно. И если что узнаю, так сразу и того Ты даже не думай. Я так с ним поговорю, что ты
Скорик стал сжимать и разжимать пальцы, словно ловя ускользающее слово:
Что тебе что с тобой Скорик беспомощно и смущенно посмотрел на Аглаю. Короче я с ним поговорю.
И Аглая ушла. Скорик закрыл за ней дверь и, вернувшись в комнату, сел на край разложенного дивана и, сгорбившись, уперся глазами в темный экран телевизора. Он точно воочию увидел мертвые остекленевшие глаза Паленова и как будто бы даже услышал глухой стук лопаты, вошедшей в голову, точно в тыкву. Скорик содрогнулся, вскочил с дивана и зашагал по комнате, прихрамывая.
Скорик не заметил, как покинул квартиру и, спустившись на лифте, оказался на улице. Он захромал к первому к подъезду, чтобы навестить Палёнова.
Но, увидев его, Скорик в замешательстве остановился. Палёнов неподвижно сидел на скамейке и неподвижным взглядом смотрел перед собой на куст шиповника. Голова Палёнова была перевязана широким эластичным серым бинтом. Скорику стало не по себе. Он хотел сделать вид, что не заметил Палёнова и пройти мимо.
Но тут раздался скрежет и громыхание. По дороге тщедушный человек в очках волочил за собой ванну. Хлюпика сопровождал пьяный Виталик. Шарнирный и разболтанный, подергивая руками, ногами и головой, он шел позади скрежещущей об асфальт ванны и улыбался. От лязга и скрежета Палёнов пошевелился, повернул голову и скользнул по Скорику таким мутным потусторонним взглядом, что у Скорика мороз пробежал по коже и мозгу. Скорик принужденно улыбнулся и кивнул Палёнову. Тот отвернулся от Скорика и опять уставился на шиповник. Скорик как-то боком приблизился к Паленову и осторожно присел рядом с ним на желтую скамейку. Следом подошел шарнирный развинченный Виталик.
Как она? спросил он оцепенелого Палёнова, с улыбкой глядя на его перебинтованную голову.
Кто она? Палёнов холодно посмотрел на Виталика.
Ну да, она картошка, кивнув на перебинтованную голову, сказал Виталик.
Палёнов ничего не ответил и опять уставился на заросли. Виталик похлопал Паленова по плечу, пожал руку Скорику и, развернувшись, разболтанной походкой поспешил вслед за скрежещущей ванной и тщедушным лысоватым очкариком.