Палёнов ничего не ответил и опять уставился на заросли. Виталик похлопал Паленова по плечу, пожал руку Скорику и, развернувшись, разболтанной походкой поспешил вслед за скрежещущей ванной и тщедушным лысоватым очкариком.
Скорик проводил взглядом Виталика. Скрежет затихал и как бы сжимался. Собравшись с духом, Скорик спросил Паленова:
Ну, ты это как себя чувствуешь? и с опаской посмотрел на оцепенелого приятеля. Тот что-то пробормотал, все так же глядя перед собой.
Что-что? наморщив лоб, Скорик вслушался, пытаясь разобрать Палёнова.
Ненавижу сказал Палёнов, словно обращаясь к зарослям. И Скорик невольно откачнулся и отодвинулся от непонятного Палёнова.
Ненавидишь? Ты это о ком? Кого это ты так?
Колорада, Паленов проскрежетал зубами.
Колорада? в замешательстве переспросил Скорик и еще дальше отодвинулся от Палёнова.
Его самого, сказал Паленов и опять что-то забормотал, заклокотал горлом. Скорик вытаращился на Паленова. Его так и подмывало, быстро встать и уйти. Но он как будто врос в скамейку или его парализовало.
Внезапно Палёнов дернулся и затрясся, его лицо вытянулось и исказилось.
Что с тобой? встревожился Скорик и посмотрел в ту сторону, куда вытаращился Паленов По тротуару шла девочка в серых брюках и серой пиджаке. В руке она держала скрипичный футляр.
Расти картошка большая-пребольшая, расти картошка большая-пребольшая, торопливо забормотал трясущийся Палёнов, с ужасом глядя на девочку с футляром. Расти картошка! А-а-а! прокричал Палёнов, вскочил со скамейки и кинулся прочь, размахивая руками. Поднявшись, потрясенный Скорик посмотрел вслед Палёнову.
Когда Палёнов исчез за углом дома, Скорик захромал к себе домой. Он чувствовал себя так, словно и его закопали на заброшенной даче.
9
Аглая нагрянула ближе к полудню.
Ты чего это на звонки не отвечаешь? с порога накинулась она, пронизывая Скорика подозрительными глазами.
Какие еще звонки? Скорик нервно почесал затылок, глядя под ноги. Наверное, опять телефон заклинило. Телефон у него был еще тот, со стертыми кнопками и облезлой панелью. Но звонки от Аглаи до Скорика дошли. Правда, он не стал отвечать, надеясь, что Аглая махнет на него рукой и отстанет.
Так ты говорил с ним?
С кем это? Скорик замер.
С Володей, рассердилась Аглая. С кем же еще?
Тяжело вздохнув, Скорик машинально провел ладонью по затылку и кивнул.
И что он? Аглая впилась глазами в смущенного Скорика.
Да ничего особенного, пробормотал Скорик, глядя в пол.
Он хотя бы сказал, где он голову так повредил?
Скорик покачал головой, не решаясь посмотреть Аглае в глаза.
А что же он тебе тогда сказал?
Расти картошка большая-пребольшая. Пусть тебе хватит солнца и воды, сказал Скорик и болезненно поморщился, словно проглотил что-то кислое или словно у него заныли зубы.
Повисла гнетущая тишина. Аглая вытаращилась на Скорика. Он сжался и понурился. Аглая покачала головой и поежилась словно от сквозняка.
Расти картошка Его на ней совсем замкнуло. Только ее и жрет.
Поди жареную? предположил Скорик и сглотнул. Вспомнил, что с утра ничего не ел.
Если бы! Так ведь он сырую! Сырую жрет! в сердцах сокрушенно проговорила Аглая. Вдруг она задумалась, вытягивая и скашивая рот, поводя носом; она стала похожа на мелкого грызуна.
Большая-пребольшая, пробормотала Аглая. Она прищурилась и кончиком языка облизала обветренные губы. Может, это и к лучшему.
Что к лучшему? спросил Скорик, недоуменно помаргивая.
Проговорившаяся Аглая спохватилась, вспыхнула и сердито посмотрела на Скорика
Как же мне все это достало! сказала она и выскочила за порог.
Скорик захлопнул дверь и облегченно выдохнул. Горло сжала судорога. Во рту пересохло. Сильнее чем поесть, захотелось накатить.
10
Уже больше недели Палёнова словно подменили. Он редко выбирался из дома. А выбравшись, тихо и неподвижно сидел на скамейке и смотрел в одну точку. Он напоминал картофельный куст, а не человека. Ночью он больше не ломился к Аглае, словно напрочь забыл о ней. А днем не матерился на весь двор и не клянчил у всего двора мелочь, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье. Все недоумевали и гадали, что такое произошло с Палёновым.
Палёнов катается на розовом слоне, заявил расшатанный Виталик и многозначительно поглядел на мрачного Скорика. У него белая горячка.
Да он просто траванулся паленой водкой, возразил Фрол Пшеничный и рыгнул. С ним уже было такое. Скоро он оклемается и будет как огурчик. Фрол протяжно и громко рыгнул. Отчего сидевшая в полосатой коляске некрасивая девочка с пучком светлых волос на темени, вздрогнула и испуганно заплакала. Толкавшая полосатую коляску полноватая молодая женщина в длинном сером полосатом джемпере, с темно-рыжими висками и черным хвостиком, затылком и теменем, гневно посмотрела на долговязого Фрола. Он открыл рот, чтобы извиниться, но вместо этого машинально и виновато рыгнул. И растерянно вытаращился на женщину с полосатой головой и коляской. Та испепелила его глазами и поспешила пройти мимо подъезда, под козырьком которого собралась дворовая шатия-братия. Он же непотопляемый, как.. дредноут. Непотопляемый! Паленый обязательно всплывет. Обязательно, и Фрол убежденно рыгнул.
А я ведь его недавно видел сказал Сбоев, плешивый чудик и очкарик, который непонятно на что и зачем жил. И даже поговорил с ним.
Да ну? сказал Виталик.
Все уставились на тщедушного Сбоева. Фрол удивленно рыгнул. Скорик побледнел и часто заморгал. А плотный, с красным оплывшим лицом Кабанов, сказал:
Внимание, тормози заранее.
Когда это было? спросил Виталик.
Пардон, Сбоев отошел к краю крыльца и, нагнувшись, облевал цветы. Вытерев рот рукавом замызганной ветровки, вернулся и сказал: После полуночи это было.
Да, поди померещилось, с усмешкой перебил и отмахнулся Виталик.
Сбоев обиженно поправил очки с дужкой, перевязанной скотчем и трещиной на левом дымчато-сером стекле. Его часто видели у торгового центра «Берлин», он рылся в мусорных контейнерах.
В первом часу я встретил Палёного около «Ивушки».
И что он? спросил Скорик, напряженно заглядывая в серое похмельное лицо очкарика.
Он брел в сторону гаражей. Я его окликнул пардон, отойдя и исторгнув из себя на газон, Сбоев вернулся.
Ну и? торопил Скорик, охваченный состоянием уже виденного и слышанного.
Он тормознул у ларька. Подхожу, спрашиваю, как он вообще? А он Сбоев отошел, из него еще выхлестнуло, он крякнул и вернулся: не узнал он меня. Он и себя не узнал бы. Такой он был никакой. Он стал бормотать. Говорю: « Что-то? Я тебя не понимаю» А он знай себе, бормочет под нос. Словно молится или кается. И смотрит на меня так, словно выглядывает из глубокой ямы. Так-то вот.
Все переглянулись.
Что же он там такое бормотал? Неужели ты ничего не разобрал? спросил Виталик.
Кое-что все-таки разобрал, сказал Сбоев.
И что же? рыгнул Фрол.
Секундочку тряхнув указательным пальцем, Сбоев отошел и вскоре вернулся, вытирая рот тыльной стороной ладони: Как же он там? Ага вот: ««Земля-землица, дай картошке уродиться. Пусть растет она большая пребольшая, не гния и не плошая»
Так и сказал? спросил Виталик, недоверчиво скривив рот.
Сбоев отошел, бурно стравил на цветы и, как ни в чем не бывало, вернулся:
Так и сказал. Да, и еще этот запах от него
Запах? вглядываясь в очкарика, Скорик почувствовал, как затылок и предплечья вымораживает, а ноги слабеют. Чем же он пахнет?
Погребом, Сбоев задумчиво вытер рот тыльной стороной ладони и покивал. Вот именно: сырым холодным погребом.
Я же говорю: розовые слоны и черти на ободе унитаза, усмехнулся Виталик.
Фрол протяжно и печально рыгнул.
Трансформация трансформаторов, сказал багровый мордастый Кабанов. Слушайте радио, остальное видимость.
Скорый, ты чего такой? заметил Виталик, заглядывая Скорику в лицо.
Какой? Скорик растерянно посмотрел на Виталика, словно тот застал его врасплох.
Словно и тебе розовые слоны знакомы не понаслышке, Виталик похлопал Скорика по плечу.
Кабанов и Сбоев засмеялись, Пшеничный протяжно рыгнул, изображая смех. Скорик что-то пробормотал, как бы оправдываясь, и захромал прочь, втянув голову в поднятые плечи.
Увидишь розового слона, передавай ему привет! крикнул ему вслед Виталик. На крыльце загоготали.
Словно от удара в спину Скорик сгорбился и прибавил шагу, от смятения хромая сильнее обычного.