Вот затейница!
А Малашка говорила, говорила с котом, а после к тятьке подошла и бает:
Тятя, а серёжка-то под полом лежит, во-о-он под той доской.
Какая серёжка? удивился кузнец.
Которую ты прошлым летом потерял.
Ты-то откуда про то знаешь? Ведь малая совсем ты была тогда.
А мне котик наш сказал, Васенька.
Ну и ну, нешто ты его понимаешь?
Ага, головёнкой Малашка в ответ кивает, Понимаю, мол.
Интересно стало Власу, взял он да и вытащил пару гвоздей, и поднял половицу одну. А там в пыли и вправду серёжка лежит.
Вот так диво, думает Влас.
Решил он за дочкой понаблюдать. И стал подмечать, что Малашка язык звериный начала понимать. То с птицею заговорит, то с собакой, и те ей в ответ каркают да потявкивают. Смекнул тут кузнец, что то лесной хозяйки подарок.
Ну, спасибо, говорит, Тебе, лесная хозяюшка!
А зимой снова к нему человечек наведался, попросил замочки для хозяйкиных сапожек сковать. И снова помог ему Влас. А в подарок горсть ягод сушеных получил, как человечек сказал от любых хворей те ягоды. И правда, дети приболели вскоре, заварила жена чаю из тех ягод и наутро дети здоровыми проснулись.
С той поры нет-нет да и приходил к Власу маленький человечек, просьбы от хозяйки лесной приносил да гостинцы в ответ доставлял. А у Малашки, как подросла, занятие любимое появилось крохотные кафтанчики, штанишки да армячишки шить. Люди посмеивались, мол, девка уже стала, а всё в куклы играешься. Малашка же лишь улыбалась в ответ, ничего не отвечала. А ещё стала она животинку лечить, боль заговаривать, и животные её слушались.
Так-то, вот тебе и гномы, закончил дед Семён свой рассказ.
Святочница
Чего удумали-то, девки? дед Семён воззрился на Катю с подружками, перешёптывающихся в сенцах.
Да так, деда, иди уж, отмахнулась Катюшка.
Но дед Семён, направившийся было с охапкой дров в избу, застыл на пороге:
Ишь ты, секреты у неё от деда появились, выросла.
Деда, рассмеялась Катюшка, приобняв старика и, звонко чмокнув его в колючую щёку, Да нет никаких секретов! Просто забавляемся с девчонками.
Долго ль стоять-то будешь? послышался из избы крик бабы Ули, Встал на пороге и стоит, избу мне выстужает!
Да иду я, иду, проворчал дед, скидывая валенки.
Что это там Катюшка-то делать собрались? спросил дед, усаживаясь за стол, где его ждала дымящаяся плошка наваристых щей.
А тебе старому всё дело, усмехнулась баба Уля, Святки ведь нынче, вот и забавляются молодёжь.
Али ворожить собрались?
То и собрались, девкам уже по шестнадцать лет, можно уж и о женихах думать.
Чего о них думать? Куды они денутся?
Куды-куды, передразнила баба Уля, Растуды. Сам-то давно ли молодой был, колядовать бегал, наряжался в тулуп наизнанку да рожу золой малевал, забыл что ли?
Так то так, развлеченья.
Дык и у них развлеченья, не в самделишно же гадают. А повеселиться не грех.
Тут в избу вбежали подружки Катя, Надя и Люба и, хихикая, уселись за стол.
Вот, давайте-ка, чаю с оладушками попьём, а опосля и ворожить станете, позвала баба Уля.
Дак, чего ворожить, я вам так всё скажу, хитро усмехнулся дед Семён.
Как это, деда? удивлённо уставились на него девчонки.
Дед, довольный общим вниманием, отхлебнул чаю из своей кружки, не торопясь с ответом.
А вот так. У Надюхи Колька Макаров женихом будет, у Любаньки Мишка Сырцов, а у Катюшки Димка, Стешкин внук.
Девчонки вмиг раскраснелись и перестали хихикать, опустив глаза.
У, старый болтун, загнал девок в краску! махнула на деда полотенцем баба Уля, Да вы не слушайте его, пейте чай.
А вот увидите, так оно и будет, помянете мои слова лет через пяток, не преминул оставить последнее слово за собой дед Семён.
А вы, девоньки, как ворожить-то собираетесь? перевела разговор баба Уля.
Да так, с поленом там, с валенками, протянули девчонки.
А можно и я с вами? попросилась бабушка.
Бат-тюшки, выпучил глаза дед, Ты ещё куды собралась?
А стариной тряхнуть!
Конечно, идём, бабуля, затараторили девчонки, Так веселее будет, ты столько всего знаешь! И нас научишь!
Ну тогда и я с вами, собрался дед.
Нет, тебе нельзя, нечего там мужикам делать, где это видано, чтоб парни ворожили! отрезала баба Уля.
Ну тогда и я с вами, собрался дед.
Нет, тебе нельзя, нечего там мужикам делать, где это видано, чтоб парни ворожили! отрезала баба Уля.
Эх, обиделся дед, Ну вас, ступайте, коли, а я вон с Васькой прилягу лучше, бока на печи прогрею.
Девчонки наскоро допили чай и оделись. Баба Уля накинула шаль и старую фуфайку, и все вышли во двор. Вечер выдался морозным. Тёмное небо расписано было нитями звёздных рек по чёрному бархату. Остророгий месяц наблюдал за всем свысока. Застыла природа в безмолвном, волшебном сне. Только где-то далеко, в лесу, слышалось уханье филина.
Ну что, давайте валенки бросать, сказала баба Уля, Снимайте с правой ноги валенок, становитесь спиной к воротам, да кидайте через левое плечо, а потом побежим глядеть.
Катя, Надюша и Любанька размахнулись, и со всей силы запустили обувку за ворота, а после со смехом поскакали на одной ножке искать свои валеночки. Надюшкин указывал куда-то в поле, Любанькин угодил на берёзу и зацепился за скворечник, полезли его снимать, кое-как достали, а Катюшкин всё не могли найти. В конце концов, когда нога у неё уже совсем замёрзла, несмотря на надетую сверху дедову рукавицу, из ворот бабы Стеши показался её внук Дима.
Он поприветствовал соседей, а после озабоченно глянул в палисадник:
Вы что ли стучали?
Ничего мы не стучали, ответили девчонки.
В окно стук был какой-то, бухнуло, будто запустили чем.
Девчонки переглянулись и захихикали.
Дима наклонился и поднял из снега валенок:
Ну вот же. Кто тут валенками разбрасывается из вас?
Это мой, смущённо ответила Катюшка.
Димка подошёл к ней и протянул обувку с улыбкой:
Ну, держи. И чем вы тут только занимаетесь?
Покачав головой, Димка ушёл в дом.
Ой, ну всё, Катюха, тебе можно дальше и не гадать! заверещали подружки, Это уж не знак, а целое знамение сам Димка валенок нашёл! Ну точно жених!
Да ну вас, отмахнулась Катя, Давайте лучше продолжим. Бабуль, что будем делать?
А пойдёмте-ка на перекрёсток, слушать станем, кто что услышит, тому и быть. Только погодите, я за кочергой в избу схожу, ответила вдруг бабушка.
А на что она? -удивидлись девчонки.
Кочергой нужно будет круг очертить вокруг себя, чтобы нечисть не напала.
Вскоре баба Уля вернулась с кочергой и все тронулись за деревню, на перекрёсток трёх дорог. За деревней было ещё холоднее, мороз здесь чувствовался куда сильнее, чем возле человеческого жилья, воздух звенел и искрился. Невдалеке стеной стоял лес. С другой стороны застыла уснувшая подо льдом река. Девчонки встали в круг вместе с бабушкой, и баба Уля очертила вокруг всех линию.
А теперь тихо стойте, да слушайте.
Прошло минут десять, и вдруг Надя заверещала не своим голосом, и, выпрыгнув из круга, побежала в сторону деревни.
Стой, стой, погоди, нельзя так! закричала ей вслед баба Уля.
Но Надя, ничего не слыша от стразха, неслась по дороге. Девчонки припустили вслед за подругой. Баба Уля покачала головой и поспешила за ними.
Надя бежала до тех пор, пока не показался крайний дом деревни. Только тут она остановилась, чтобы перевести дух.
Ох, еле поспела за вами, выдохнула баба Уля, Ты куда же это побежала-то? Нельзя так просто из круга выходить, беда может быть. Хорошо, что я слова особые прочитала. Не забыла ещё их.
Там из леса смотрел кто-то на нас, вымолвила Надя, Как будто женщина что ли, вся в лохмотьях, тёмная, а глаза большие, жёлтые.
Да как же ты разглядела её так далёко? удивилась бабушка.
А она впереди деревьев стояла, не в самом лесу. Ох, и страх! Я сначала слушала, как и вы, поначалу-то ничего не услышала, а после вроде как шорох раздался, потрескивание. И голос такой скрипучий, как дерево сухое трещит, говорит мне: «Иди сюда, иди ближе!» Я глаза подняла, а там она стоит и рукой меня манит.
Ну, идёмте в избу, сказала баба Уля, Там и побаем.
В избе, обогревшись и успокоившись, девчата уселись за стол.
Кто же это был, бабуля? спросила Катя.
Святочница, ответила баба Уля, Любят они людей попугать, на земле их можно встретить только на святках, после Крещения исчезают они до следующего года. Обычно в банях они обитают, но, сказывают, что и в других безлюдных местах можно их повстречать. Хорошо, что мы вместе были, а иначе беда бы могла быть. Как вон с Груней приключилось однажды.