Чтобы немного отвлечься и скоротать время, я взял задачник по информатике и стал упражняться в решении задач.
За пятнадцать минут до отъезда я отправил сообщение Щуехуа и предупредил, что мы выезжаем. В ответ получил смайлик и пожелание счастливого пути.
Прихватив чемодан, я вышел на улицу. Вскоре появился и Джимми. Мы сложили чемоданы, сели в авто и взяли курс на Чэнду.
Глава 5
До гостиницы мы добрались уже затемно. Щуехуа обеспечила нас геолокацией. Джимми припарковал машину на площадке перед высоким зданием, на котором светилась ярко-красная надпись «Трафик отель».
Мы зашли внутрь. Щуехуа сидела на высоком стуле у стойки регистрации и следила за входом. Она была в черной толстовке, широких штанах и кроссовках темного цвета. Эта одежда совершенно скрывала ее фигуру.
Увидев нас, она ловко спрыгнула со стула и направилась навстречу.
Привет, Эд! Она протянула мне свою маленькую ладонь.
Приятно познакомиться, сказал я, пожимая ее руку.
Я старался отводить взгляд от ее белоснежной улыбки, чтобы не попасть под действие колдовских чар, и поэтому смотрел на украшение в тибетском стиле у нее на шее. Это были бусы из мелких грецких орехов, между которыми висели красные кисточки из ниток.
Затем она повернулась к Джимми и протянула руку ему.
Привет, Джимми. Ты, должно быть, устал?
Я в порядке, сказал он.
Ну что же, сегодня ночуем в трехместном номере вместе, а завтра, как только Эд получит разрешение на въезд в Тибет, сразу можем отправляться.
Мы отдали свои документы девушке на стойке регистрации и вместе пошли ужинать.
За ужином Джимми словно подменили. Он был чересчур разговорчив и шутил невпопад. Его лицо то становилось пурпурным, то бледнело, на лбу временами выступала испарина.
Взяв кусок свиного мозга, он сказал:
Это мой мозг, а вместо него я положил лапшу быстрого приготовления, и сам же рассмеялся над этой шуткой.
«Вот кого действительно в тиски зажало», заметил я про себя.
После ужина мы поднялись в номер. Пока Щуехуа и Джимми обсуждали план поездки, я читал книгу, а потом мы легли спать.
На следующий день, едва мы успели позавтракать, в номер позвонили и сообщили, что мое разрешение на въезд в Тибет готово и мы можем забрать его на стойке регистрации.
Вот и замечательно, сказала Щуехуа, теперь мы можем выезжать и к вечеру доберемся до границы.
Мы быстро собрались и спустились в холл отеля. Щуехуа сдала ключи и забрала наши документы, а Джимми тем временем пошел к машине. Через минуту к нему присоединились и мы.
Я расположился на матрасе сзади, а Щуехуа села впереди.
Lets go, сказал Джимми, и мы тронулись.
Ребята стали общаться на китайском, и во мне проснулась ревность.
«Ну, друг мой, да ты не просто очарован ею, ты влюбился по уши, подумал я. Но как ты не можешь понять, что она тобой просто манипулирует, используя свой магический голос и не менее магическую улыбку? Как жаль, что ты не говоришь по-русски, Джимми».
Я попытался привлечь ее внимание к себе:
Щуехуа, а чем ты зарабатываешь на жизнь?
Ну, у меня в Чунцыне небольшая музыкальная школа, учу детей играть на традиционных музыкальных инструментах. А еще я неплохо пою и даже пишу песни. Но основной мой заработок это игра в маджонг. Я играю онлайн в паре со своей младшей сестрой, и мы почти всегда выигрываем.
Так вот кому я проигрывал все это время, пошутил Джимми.
Иногда дневной выигрыш может доходить до тысячи юаней каждому, продолжала Щуехуа.
«Здорово, подумал я. Это же около десяти тысяч рублей в день».
Вот и на путешествия сами себе заработали. Я в Тибет, а сестра в Шанхай поехала.
Мы миновали большой мост и выехали из Чэнду. Дорога до Тибета проходила по живописным местам, и мы имели возможность полюбоваться редкой красотой местной природы.
Через несколько часов пути впереди показались снежные вершины высоких гор. Щуехуа рассказывала разные истории о Тибете и потихоньку жевала овсяное печенье, а я и Джимми, хрустя чипсами, с удовольствием ее слушали.
Тибетцы говорят, что их местность имеет форму женщины-дьявола, лежащей на спине, а тибетский царь Сонгцан Гамбо построил двенадцать волшебных храмов на ее конечностях, чтобы подавить агрессию. С тех пор тибетцы живут в любви и умиротворении.
Ты хочешь сказать, что Тибет это место, наполненное мистикой, и таких людей, как ты, там превеликое множество? спросил я.
Что ты имеешь в виду?
Ну, там что, каждый второй читает мысли или, как ты, общается с духами?
Ха-ха, блеснула своими белоснежными зубами Щуехуа. Конечно же, нет. Но талантом здешний народ не обделен. Тибетцы люди своеобразные. Если ты им понравишься, то они с тобой по-английски говорить будут, если нет, то даже по-китайски не станут, а только по-тибетски.
Перед самым закатом мы проехали небольшой городок, и Щуехуа сказала, что примерно через час мы должны добраться до отеля, расположенного перед границей между высоких холмов.
Там очень живописное место, сказала она. Когда я была маленькой, мы с родителями там останавливались. Отель называется «Мисс Панда». Там в каждом номере была огромная игрушечная панда, и мы с сестрой с ней играли.
Не доехав до отеля совсем немного, Джимми остановил машину: ему стало плохо, да и у меня начала болеть голова и казалось, будто сильно укачало. Только Щуехуа как ни в чем не бывало слушала музыку и ела мандарины.
Это горная болезнь, сказала она. Высота здесь приличная. Самое лучшее лекарство для вас теперь сон.
А как ты себя чувствуешь, Щуехуа? спросил Джимми.
У меня не бывает горной болезни, я же родилась в Тибете, ответила девушка и вновь одарила нас ослепительной улыбкой.
Посидев возле машины, мы почувствовали некоторое облегчение и сумели добраться до отеля.
Щуехуа насторожилась.
Похоже, это не тот отель, заявила она. Но мы определенно в том самом месте в этом я уверена.
Над входом красовалась вывеска с названием «Восточные ворота».
Мы зашли в отель. Щуехуа не унималась.
А где же отель «Мисс Панда»? спросила она у девушки-регистратора.
Никогда не слышала такого названия, ответила та и поинтересовалась: Один номер берете?
Мы переглянулись и дружно ответили:
Yes.
Войдя в номер, мы сразу же выбрали себе кровати и улеглись на них, сняв верхнюю одежду и обувь.
Комната была просторная, но душа и туалета не было. Санузел был общим на весь этаж и располагался в конце коридора.
Слабость во всем теле и тошнота отбивали желание есть. Лениво перекинувшись несколькими фразами, мы затихли и вскоре уснули.
Среди ночи я проснулся от жажды, выпил воды из своего термоса и вышел в коридор. По всему этажу разливался густой туман. Он был плотным, как дым, какой бывает при сожжении сырого прошлогоднего сена, только без запаха. Забираясь в открытое окно, он скользил по подоконнику вниз, клубился и заполнял собою пространство, создавая прямо-таки потустороннюю атмосферу. Хотелось как можно быстрее вернуться в кровать.
Я дошел до туалета, ориентируясь на тусклый свет, пробивавшийся через открытую дверь. На обратном пути я закрыл окно в коридоре и вернулся в комнату.
Но комната мне показалась совсем другой. Я включил подсветку у входа.
«О нет! Похоже, я ошибся дверью», вспышкой проскочила мысль в моем все еще полусонном сознании.
Это был одноместный номер, и друзей своих в нем я не увидел. Кровать была заправлена, а в кресле сидела большая плюшевая панда. У окна, опершись на трость, стоял человек и смотрел в темноту. На меня он абсолютно никак не отреагировал.
Удивленный, я выскочил из номера, быстрыми шагами прошел в конец коридора и обернулся. Из комнаты никто не вышел. Постояв некоторое время, я дождался, пока туман рассеется. Через щель приоткрытой двери того самого номера в коридор падал слабый свет. Я собрался с мыслями и решил, что пора вернуться в свой номер.
«Скорее всего, дверь перепутал, взбодрившись от коридорного холода, стал размышлять я. Мне нужен семнадцатый».
И вдруг я понял, что человек, стоящий у окна, очень похож на моего давнего друга, которого все звали Кроко. Мы долгое время занимались греблей и были друзьями, что называется, не разлей вода. Он доверял мне как своему брату, а я ему. Но с прошлой осени он пропал из всех социальных сетей и больше не писал мне.
Что с ним сейчас, я не знал. Однако мне было известно, что около полугода назад он был тяжело ранен на войне, но потом пошел на поправку и, находясь в столичной больнице, часто висел в интернете. Он мечтал поскорее начать ходить самостоятельно и уехать в Краснодарский край.