У меня прошло. Без последствий. Стоит убить всего лишь одного человека
Владимир Николаич! поспешил остановить младшего коллегу Анатолий Иванович.
Ладно, ладно пробурчал Чистяков, вновь отворачиваясь от Готовцева.
А нельзя было эти конвертики у них изъять? после паузы спросил Готовцев. Незаметно проникнуть в их квартиры да и
Для этого, прежде всего, надо знать адреса их. Мы же никого не знаем. Наверняка, по крайней мере.
Я с ними встречаюсь вы их хватаете?
Не сразу. Кое-что нам, конечно, известно: псевдонимы, кто в какой области работает По мелочи ещё кое-что. Анатолий Иванович помолчал, а затем продолжил. И голос его теперь звучал несколько иначе. Да, всё это усложняет нашу с вами задачу. Подготовиться к встречам будет достаточно сложно. От вас будет зависеть очень многое. Ошибаться нельзя. Лучше промолчать, если в чём-то не уверены, уж лучше прервать встречу досрочно, но Да, только бы не провал. Помните об этом. Провалы исключаются совершенно.
Меня могут убить? спросил Готовцев.
Испугались? весело откликнулся Чистяков. Вы были такой вдохновенный, заводной. Имел честь наблюдать. Протухли-с, должен заметить.
Владимир Николаич! прикрикнул Анатолий Иванович, а затем снова обратился к Готовцеву: Не в том дело. Уши показывать нельзя. Послезавтра вы начнёте работать на машзаводе технологом.
Готовцев вытаращил глаза.
Это ещё зачем?! Я давно дисквалифицировался!
Один из агентов самым непосредственным образом связан с заводом. И вообще нас интересует заводская обстановка в связи с возобновлением оборонной программы.
Значит, всё-таки стукачество? усмехнулся Готовцев.
Просто взгляд изнутри, пожал плечами Анатолий Иванович.
Ну да, ну да, покивал Готовцев. А не следует ли вернуться к разговору о вознаграждении?
Сумма, которую мы планировали Она ведь не окончательная. Всё будет зависеть Анатолий Иванович помолчал. В общем, вы понимаете.
Не окончательная. Сумма вознаграждения не окончательная. Сумма, до сих пор не озвученная, не окончательная. Деньги, деньги, деньги Ещё месяц или два, ну, может, полгода, и он, бывший поэт Готовцев, будет способен убить. Человека убить. По меньшей мере, формально, человека. Во всяком случае нажать на спусковой крючок. Хорошо, что уже завтра он уволится. Оружие ещё не получил, а теперь и вообще уйдёт из охранного агентства.
Я, говорите, понимаю, мрачно проговорил Готовцев. А вот нет, не понимаю. И вот хочется мне, чтобы вилка была обозначена в конкретных цифрах.
Решим, Михаил Петрович, веско проговорил Анатолий Иванович. Мы этот вопрос решим.
Вечером он сидел перед выключенным телевизором и мысленно репетировал явление служилому люду нового работника. Он наденет свой лучший костюм, тёмно-серый, слегка иссиня, в бордовую полоску. Костюм у него единственный, однако он был бы самым лучшим даже и в том случае, если бы у Готовцева было ещё несколько костюмов. Костюм ношеный, а брюки ношеные в квадрате. Однако, в целом, костюм ещё смотрится. И придётся начавшие редеть волосики начесать.
Пришла и устроилась на соседнем кресле Ирина.
С чего вдруг? произнесла, выдержав паузу. Если честно, уже не ждала. То с какого-то перепугу в охранники подался
Как это с какого в охранники? максимально нейтральным тоном проговорил Готовцев.
Ну, тут ладно, согласилась Ирина. А стать снова технологом.
Зарплата побольше, надеюсь, будет. И здесь реже Кстати, костюм, вероятно, пропылился.
Завтра, может, где-нибудь к обеду освободишься? В одном месте заявление, в другом
Возможно. Но нет.
Я могу хотя бы завтра не бежать с работы?
Готовцев помотал головой.
Я не могу. Нет, больше никогда
По-твоему, я железная?
Если бы я знал Готовцев встал и включил телевизор. Снова сел. Могла бы уж и научить его еду разогревать.
Разогревать Если бы он знал Я тоже не знала. И что? Ирина поднялась и выключила телевизор. Она, похоже, намерена была поскандалить.
Это была твоя идея. Столько времени!..
Готовцев собрался вновь включить телевизор, однако Ирина преградила ему дорогу и, ухватив за руку, изрекла:
Ты ненавидишь меня!
Мне страшно! выдохнул ей в лицо Готовцев и вырвал свою руку.
Ну и зря! Не тот ты человек! Ирина, толкая мужа в грудь, сделала попытку усадить его обратно в кресло.
Готовцев отпрыгнул в сторону и, округлив глаза, прокричал:
Я не могу сейчас умереть!
Готовцев быстрым шагом вышел из комнаты.
Да подожди ты! крикнула Ирина вслед ему, однако с места не двинулась.
«Красавицы» запасной группы технологов
В первый же рабочий день на машиностроительном заводе он вспомнил, о чём ещё, кроме телесериалов, говорили бабушки-дворничихи тяжело переживаемых девяностых. Они говорили о смертях. У этой умер сын, у той или того убили внука. И импортное слово «мафия» звучало то да потому из их уст. В первый же день Готовцев услышал разговор двух сотрудниц о мафии и узнал, как зовут главного мафиозника города. И с какой буфетчицей он сейчас живёт.
А обе эти сотрудницы, соседки по кабинету, жили с пьяницами, один из которых к тому же был бандитом. У обеих алкаши. И это при том, что Рита Валова и Светлана Тюликова совершенно не похожи друг на друга. Одна высокая и полная, а другая худенькая, маленькая, бледно-синенькая, у которой и верхний и нижний пределы артериального давления были неправдоподобно низкими. Последняя, Тюликова, ходила без очков, Валова в очках, за стёклами которых находились внушительного размера глазные яблоки. И если бы не очки, а также не верхние и нижние веки, цепко и основательно ухватившие огромные эти шары, то Валова Впрочем, и без того Рита Валова не производила впечатления женщины привлекательной, побуждающей окружающих её мужчин обнаруживать какие-то особенные движения в своих организмах.
Однако её сожитель Ульянкин, осведомлённый о достоинствах Риты, возможно, более чем кто-либо другой, расставаться с нею не желал. Он многократно бросал пить, чтобы подготовиться к кодированию, иглоукалыванию и иным вмешательствам в его взаимоотношения с алкоголем. А взаимоотношения эти уже достигли опасной черты, за которой нет ни спиртного, ни женщин, ни радостей и страданий, с ними связанных.
Рита рассказала о том, как недавно он выпил обнаруженный им в домашней аптечке салициловый спирт, а потом блевал, долго, натужно, до черноты. И желудок его, если бы не узкая трубка пищевода, без сомнения, охотно вывернулся бы наизнанку.
В конце рабочего дня Готовцев взял чистый лист бумаги и крупными буквами написал на нём: «Здесь покоится человек, который мог летать». Он хотел в качестве эпитафии прикрепить этот лист бумаги к своему столу, но передумал. Порвал и выбросил его в урну. До его смерти как поэта никому нет дела. А смердеть он будет не более окружающих. Не превышая ПДК.
Ещё когда Готовцев, выйдя из отдела кадров (это было накануне, в понедельник), стоял в пустом коридоре заводоуправления и вспоминал, куда ему велели идти, влево или вправо, чтобы познакомиться с будущими коллегами, новый мир показался не вполне реальным. И в первую очередь ввиду малонаселённости его.
А потом из какой-то из дверей, а их было очень много, вышел мужчина лет сорока, этакий в меру упитанный эпикуреец в затемнённых очках, и неспешно направился в сторону Готовцева. Спросить у эпикурейца, что ли?
Позади скрипнула дверь с табличкой «Отдел кадров», и вышел только что занимавшийся Готовцевым начальник отдела кадров по фамилии Горский.
Не заблудились? поинтересовался он. Да вот вас сейчас Вадик, наш зам, и проводит. Вадим, вы же к себе? обратился он к приближающемуся мужчине в затемнённых очках. Кабинет технологов, тот, в котором Маргариты сидят, товарищу не покажете?
С удовольствием, охотно откликнулся Вадим-Вадик и, не останавливаясь, протянул руку Готовцеву. Будем знакомы. Вадим. Ну или Да, примерно так.
Михаил, уцепился за руку шествующего мимо Вадима Готовцев.
Значит, ещё один запасной технолог? Запасной технолог в запасную группу технологов. Вадим отпустил руку Готовцева. В преддверии, так сказать, великих свершений. Кабинет перенаселённый, но Да, три дамы в расцвете лет. Можно вам позавидовать. Впрочем, кажется, все они не свободны. Хотя Однако будьте осторожны.
Ревнивые мужья?
Мужья? Ну, у одной Да, нечто невнятное. Ну, один из юристов наших. Тихий алкашик. Вторая, похоже, боксом увлекается. А третья
Что с третьей?
Эта красивая женщина. И Ну, сами понимаете. Вы раньше где жили?
Я местный, можно сказать. Уезжал, правда, но уж сто лет как вернулся.
Вадим остановился у одной из дверей без таблички и, открыв её, кивнул Готовцеву. Затем, войдя следом за Готовцевым в кабинет, представлявший собою просторную комнату с четырьмя столами, провозгласил: