Люк придвинулся почти вплотную и с наслаждением вдохнул знакомый запах. От Кэйт всегда пахло миндальным мылом, антисептиком и тальком. К счастью для Люка, который плохо переносил сильные ароматы, она не пользовалась духами и предпочитала увлажняющий крем без всяких отдушек. Он прильнул губами к ее теплому виску, ощутил, как крохотным молоточком бьется пульс, и его собственное сердце внезапно пустилось вскачь.
Пока губы поцелуй за поцелуем опускались от лица к шее, а потом к хрупкой ключице, руки нетерпеливо расправлялись с оставшейся одеждой, стремясь добраться до нежного, гибкого тела, которое они так хорошо помнили. Люк все еще испытывал боль, и теперь она поневоле вплелась в чувственный дурман, усиливая его ощущения до крайнего предела.
Кэйт снова приснился эротический сон. Мужские руки гладили ее обнаженное тело и делали это именно с тем нажимом, который не раздражал, а возбуждал. Чуткие пальцы не хватали, не сдавливали, не терли, они ласкали, и Кэйт приветствовала каждое их прикосновение. Ее кожа вдруг стала настолько чувствительной, что она начала нервно вздрагивать и выгибаться, ей не терпелось ощутить на себе вес напряженного тела Лукаса, а внутри свидетельство его желания. Но когда это, наконец, произошло, она в первый момент невольно отпрянула, таким он оказался горячим. Боже мой, у него же жар!
Кэйт сделала над собой усилие и открыла глаза.
Что ты делаешь, Лукас? У тебя температура под сорок!
Практичная Кэйт Когда два тела слиты воедино, все проблемы должны вежливо ожидать в сторонке. Люк склонил голову, на последнем возмущенном восклицании скользнул языком в ее приоткрытый рот и одновременно качнул бедрами. Кэйт моментально забыла о своих опасениях. Теряясь под наплывом ощущений, она никак не могла выбрать, на чем сосредоточиться в первую очередь. На том, как шелковистый язык ласкает ее рот, или на том, как тяжелый гладкий стержень с каждым выпадом проникает все глубже, делая ее заложницей какого-то неземного удовольствия?
От избытка эмоций Кэйт начала задыхаться и с сожалением прервала поцелуй. Чтобы полнее ощутить чувственный натиск Лукаса, она даже закрыла глаза. Как он это делает? Почему каждое его движение вызывает у нее такой восторг? Кэйт невольно вскрикнула, поспешно прикусила губу, но через мгновение снова застонала в голос. Она была покорна, податлива, полностью захвачена процессом и даже не помышляла о том, чтобы перехватить у него инициативу. Да и вряд ли ей удалось бы доставить ему сопоставимое удовольствие
Ладонь Лукаса скользнула по правой ноге Кэйт, согнула ее в колене и немного отвела в сторону, изменяя угол атаки. Этой малости оказалось достаточно, чтобы она окончательно утратила способность рассуждать. Реальный Лукас и Лукас из ее сна ничем не отличались друг от друга. Они были настолько похожи, что где-то на задворках затуманенного наслаждением сознания Кэйт зародилось слабое подозрение. Он действительно привиделся ей той ночью или ее просто ввели в заблуждение? Ведь она прекрасно помнила эти гортанные стоны и то, как он запрокидывал голову в попытке немного продлить миг блаженства
Если немедленно не принять меры, его кожа просто загорится! Люк знал, что переусердствовал в погоне за наслаждением, но он просто не мог упустить такой редкий шанс. Удовлетворенная Кэйт почти сразу задремала, поэтому Люк осторожно накрыл ее пледом и переместился. Едва коснувшись его тела, ледяная вода сердито зашипела, а потом обволокла со всех сторон, даруя долгожданное облегчение. Четыре градуса по земной температурной шкале то, что ему сейчас было жизненно необходимо.
Расслабившись, широко раскинув руки, Люк смотрел сквозь прозрачный потолок в глубокое бледно-фиолетовое небо с перламутровыми мазками редких облаков. Планета, на которой он нашел временный приют, радовала глаз девственной чистотой и свежестью, потому что до нее еще не успели добраться жадные предприимчивые колонисты.
Пока обменные процессы приходили в норму, Люк задумался о том, что сказал ему как-то кузен. Кристиан Корвел родился гением, по-другому это назвать было нельзя. Он не имел выраженного магического дара, зато легко решал задачи космической сложности. Глядя на юного, изящного, в чем-то даже наивного Кристиана, трудно было поверить, что на самом деле он ученый, обладатель выдающегося интеллекта. Многие члены семьи не принимали младшего Корвела всерьез, но Люк был не из их числа. Он всегда прислушивался к советам кузена и высоко ценил его мнение.
Кристиан считал, что нужно внимательнее приглядеться к семейству Вильерс, а точнее, к родителям Кэйт. Возможно, в прошлом кто-то из их предков мог обладать одной важной привилегией, а потом внезапно ее утратить. Если догадка кузена верна, то встреча Лукаса Эдриана Холдера и Кэтрин Софии Вильерс произошла вовсе не случайно, а это означало Люк закрыл глаза и увидел написанное на внутренней стороне век слово УМБАР (судьба).
Едва ли не впервые в жизни он задумался о будущем и попытался примерить на себя роль мужа и отца. Представить Кэйт с ребенком на руках в красивом особняке под нарядной рождественской елью было легко, но собственный образ у Люка упорно не складывался. Они с сестрой от рождения являлись как бы единым целым, только Элис всегда была повернута к миру светлой стороной, а он темной. Истар-день и истар-ночь. Сестра постоянно находилась в окружении родных, в то время как Люк их непроизвольно сторонился. Но не потому, что не любил, а потому, что любил слишком сильно.
Для успешной социализации в местное общество близнецам с детства приходилось лгать. Элис это нисколько не напрягало, а вот Люку доставляло немало неудобств. Чтобы лишний раз не давать лживых объяснений, он научился избегать случайных контактов. В возрасте двенадцати лет у брата и сестры Холдер проявились новые способности, как бы дополнительная опция к их основному дару. Обе специализации оказались достаточно экзотическими, потому что теперь Люк мог повелевать стеклом, а Элис управлять водой. Почему высшие силы решили наделить их именно такими качествами, осталось неясным, зато у Люка появилась возможность реализовать свой творческий потенциал. Покинув поместье родителей, он воспользовался новым даром, выстроил Стеклянный дом и сделал его чем-то вроде временного портала.
Подолгу оставаться на одном месте у Люка никак не получалось, в последнее время он даже начал опасаться, что унаследовал эту нехорошую привычку от своей родной матери. Стеклянный дом постоянно кочевал с планеты на планету, за его окнами менялись диковинные пейзажи, но стоило открыть дверь, ведущую непосредственно в агентство с одноименным названием, как Люк мгновенно погружался в динамичную рабочую атмосферу, суету и многолюдье, знакомые ему с детства. Несмотря ни на что, он любил приютивший их мир и защищал его ценой собственной жизни.
Люк провел в бассейне не больше десяти минут. Едва его жизненные показатели немного приблизились к норме, он вышел из воды, набросил на влажное тело шелковый халат и пешком спустился вниз по лестнице, как это принято у обычных людей. После магической встряски, неудачного перемещения и восхитительной близости с Кэйт Люк был расслаблен, как никогда, поэтому не отслеживал чужое присутствие. И совершенно напрасно
Гостиная на первом этаже оказалась пуста. Кэйт все привела в порядок, сложила в пластиковый контейнер использованные медицинские приспособления, оделась и ушла не попрощавшись, не оставив даже короткой записки. Люк шел сюда с намерением раскрыть правду о той ночи, поэтому молчаливый уход женщины, которая совсем недавно чувственно изгибалась в его объятиях, отозвался в сердце острой болью. Кэйт имела полное право сердиться. Он действительно поступил с ней недостойно, и, к несчастью, ничего уже не мог изменить.
Глава 9
Слушай, я, конечно, терпеть не мог этого подонка, но не до такой же степени! Райли Фелан стоял в роскошно обставленном кабинете перед массивным столом красного дерева и потрясенно смотрел на странную композицию, которую озаботился создать для них неизвестный преступник.
Мэр города Кэрно Эдвард Донован, одетый в дорогой смокинг, сидел в кресле, сжимая ладонями собственную голову, которая покоилась перед ним на столе. Судя по выражению бледного одутловатого лица, перед смертью он испытал запредельный ужас, однако в целом коллаж выглядел довольно эстетично. Галстук-бабочка безупречно сидел на остатке толстой шеи, манишка сверкала девственной белизной, смокинг был застегнут на все пуговицы. Даже волосы на отделенной от тела голове кто-то аккуратно прилизал. Нигде ни единой капли крови, никаких следов насилия или разрушений.
У меня есть несколько предположений, чьих это рук дело, но они вряд ли тебе понравятся.
Мне и без того ничего здесь не нравится, Лаки, так что не надо щадить мои чувства! только изрядная доля здорового цинизма продолжала удерживать на плаву психику лейтенанта Фелана, который за последние две недели пережил больше стрессов, чем за все десять лет работы в полиции. Выкладывай свои соображения. Сейчас я буду благодарен за любую информацию, даже самую невероятную.