Три дня из жизни Филиппа Араба, императора Рима. Продолжение дня первого. Прошлое - Айдас Сабаляускас 3 стр.


Андроник как ни в чём ни бывало поднялся и снова потянулся за царским нарядом.

 Стоп!  остановил банного служку Филипп.  Мой прикид из рук в руки примет только шеф этого заведения! Негоже лилиям прясть!

Кому было вышестояще велено, тот и принял прямо в холле.

Директор, которому оказали такое высокое доверие, был счастлив.

Раненый Андроник (повреждена коленка, на пятерне вывихнут палец, шишка на лбу) остался не у дел. «Теперь лишь прозябанье мой удел»,  печально подумал раб, вздыхая.

*****

Император, ни на кого не глядя, прошёл дальше в аподитерий. Это было именно то самое место, где и завсегдатаи, и нечастые посетители освобождались от всех своих одежд.

Директор терм засеменил за повелителем Рима.

 Значит, так!  повелел уже абсолютно голый император главному банщику, осознавая, что в раздевалке ему делать абсолютно нечего, ибо оголился раньше положенного места.  К тому моменту, как я начну релаксировать в горячей ванне из кварцевого порфира или в руках массажиста или даже ничего ещё не начну, разыщи-ка мне в Рименет, не гида-экскурсовода этот мне потребуется лишь завтра с утра, когда я двину в амфитеатр Флавиев в общем, разыщи-ка мне сегодня по делу срочно и доставь сюда

 Да кого же?  вырвалось у нетерпеливого директора терм.

 Да-да, именно его!

 Кого?

 Его! Выполнять приказ, я сказал! Живо!

 Я в курсе, что вы грезите Большим цирком! Кажется, я понял, кто вам так срочно понадобился. Эксперт по истории возникновения в Риме гладиаторства как феномена? Я прав?

 Доставить его сюда, я сказал!  двусмысленно рявкнул Филипп.  Кругом! Бегом марш! Десять раз повторять не буду! Наложу санкцию в виде клетки со львом!

«Пойти туда, не знамо куда, найти то, не знамо что»,  загрустил директор, но тут же вспомнил слова, которыми в таких случаях всегда успокаивала его мудрая супруга: «Опечалился чему»?  говорит она ему

Увидев перед глазами, словно вживую, образ жены, главный банщик Рима воспрял духом. Он вернулся в холл и, приманив указательным пальцем растерянного Андроника, назначил его старшим над прочими рабами-банными служками и всех оптом отправил на розыски нужного эксперта:

 Достать хоть из-под земли! Головой за результат отвечаете! Головами!!!

В термах. Тепидарий. Ещё один араб

«Вот расцвела в саду моём гвоздика,

Что посадила милая моя,

Мне говоря:

"Когда настанет осень,

Любуясь на неё, ты вспоминай меня!"»

Отомо Якамоти


Филипп, полностью разоблачённый, двинулся дальше в большой соединённый с аподитерием и одновременно смежный с вестибюлем крытый зал о трёх стенах. Оттуда, где отсутствовала четвёртая стена, открывался манящий вид на бассейн-фригидарий, наполненный даже не прохладной, а холодной водой, пусть и не ледяной: откуда было в Риме в августе взяться арктическим или антарктическим льдам!

Крыши над бассейном не нависало под открытым небом поплёскивалась, отражая лучи дневного светила и искрясь, кристально чистая и прозрачная вода. Солнце, и правда, заливало атмосферу и поверхность бассейна своим теплом и лаской это потому, что за стенами помещения и в вышине ясной погожей погодой бесновался август.

Дышалось легко. Мужчина вдохнул полной грудью, смежил веки, и вдруг солнце, зазвенев, лопнуло над ним. Бултых император с разбега сиганул в воду, не вспомнив поговорку о необходимости предварительного получения знаний о броде.

Не ласточкой нырнул, а прыгнул солдатиком по стойке смирно, вытянув руки по швам! Он же как-никак не только сенаторский император, но и солдатский! Вернее, не столько первый, сколько второй. Ведь поначалу-то именно легионеры набросили на его плечи пурпурный плащ, а вместо диадемы в качестве символа-суррогата нахлобучили ему на голову походную цепь и прогорланили: «Ave Caesar! Ave Augustus!»  не будь у них в руках мечей и не поддержи они его не просто словом, но изъятым из ножен оружием, никакой сенат делу не помог бы. Да и не смог бы сам Араб сделать то, что сделал не далее, как сегодня сразу по прибытии в Рим не то что войти в курию Юлия, а даже приблизиться к сенату, окончательно узаконившему его власть.

Поплавав, поныряв, полежав на воде, Филипп вышел на мрамор и мозаику суши.

Поплавав, поныряв, полежав на воде, Филипп вышел на мрамор и мозаику суши.

 Вот!  отряхиваясь, скромно проговорил император почему-то вслух.  Пятидесятиметровку я проплыл туда-сюда за один миг. Эх, маловата кольчужка эээ короток бассейн! Не бассейн, а какое-то корыто! Был бы он подлинней, я бы и стометровку одним махом преодолел!  [длина бассейна, который проплыл император, была ровно 58 метров]:  Я и вольным стилем могу, и брассом, и баттерфляем, и на спине, и комплексно, хоть никогда прежде и не пробовал! Меня интуиция всему обучила! Талант, словно второе дыхание, открылся! Не талант гений, парадоксов друг!

 О, государь, вы настоящий спортсмен! Осмелюсь вам доложить в умилении залопотал вернувшийся к своему повелителю директор бани и хотел было от восторга захлопать в ладоши, но в последний момент удержался, оставив на потом водружение вишенки на торт.

 Что такое?

 Вы уникальный человек! В бассейн с холодной водой все наши прежние клиенты прыгали лишь после тёплых вод или даже горячих ванн и кабинок-саун А вы а вы а вы!.. Вы не подвластны сплетникам досужим! Слава государю! Уж коли кто как человек уникален, тот и как царь не менее! Вот какое у меня сложилось о вас свободное и независимое мнение! Оно моё личное, никем не ангажированное! От сердца оторвал эээ из самого сердца вырвалось! Из глубины веков эээ из глубины души! И в нашей римской бане все ровно так же думают!

Филипп улыбнулся, в его извилинах скользнула мысль: «Попробовали бы они думать иначе!»

Скромничая, он стиснул зубы, сдвинул брови и строго спросил:

 Не хочешь ли ты, мерзавец, заявить мне, что сегодня Штирлиц, как никогда, оказался близок к провалу?

 Нет, что вы, что вы, о государь! Я просто хочу предостеречь! Как бы вам по неосторожности или по неопытности не простудиться и не умереть! Со здоровьем нельзя шутить!.. Кстати, что это у вас там в руках? Что-то острое и в бане явно лишнее, плавать и ним неудобно

 Не видишь, что ли? Дротик!

 Его нужно было сдать в раздевалке! Такие у нас правила! Вход на водные процедуры с колюще-режущими предметами строго воспрещён!

 Что такое?

 Таковы правила безопасности и хорошего тона. Их не я выдумал, они испокон веков такие. Нам их отцы и деды завещали, а мы сберечь им обещали. И, кстати, дротик и дальше будет мешать вам мыться, париться, пиариться, спать, дремать, кемарить, мечтать и принимать массаж Упаси Юпитер, ненароком сами себя пораните! Драгоценная кровь прольётся.

 Не столь драгоценная, сколь священная! Но и драгоценная, разумеется, тоже

 Вот именно! И кто тогда отвечать будет? Вергилий, Цицерон или Овидий? На меня ведь все грехи свалят Так ведь? Кто отвечать будет?

 Я бы сказал, что Пушкин, но вообще это не твоего ума дело! Omnia mea mecum porto! Во всякое случае кое-что из mea mecum ношу с собой всегда, из рук не выпуская, иначе найдутся охотники до чужого добра И вообще слишком много вопросов задаёшь, директор! Я ведь могу и с должности снять, и язык укоротить!  в императоре словно проснулась жажда заставить мир вокруг себя замолчать.

 Молчу, молчу успокоил Филиппа начальник бани, будто эту жажду почувствовав.

*****

Государь шагнул в тёплый бассейн-тепидарий и мгновенно (и снова) почувствовал блеск державной имперской мощи и роскоши, новый прилив першения в горле и нарастающую слякоть в слизистой полости носа. Всё потекло, и всё из него. «Точь-в-точь, как у Гераклида! Один в один!»,  подумал император, а вслух наставительно заявил, уперев зрачки сначала в переносицу, а затем в наполненные подобострастием глазницы директора бань. Отрефлексировал:

 Мы с тобой в Париже нужны, как в римских термах лыжи!

 Где-где?  то ли не понял смысла, то ли вовсе не расслышал фразы шеф заведения.

 Вот глухня! В Лютеции Паризиоруме. Ныне эта деревня так зовётся!

 Что-что?

 Лыжи!

 Эээ

 Да копья же! Копья на длинных древках, Фавн тебя подери! Они и там, и тут без надобности! Потому я и взял с собой только короткий дротик! Стой! Стой! Стой! Куда ты вдруг побежал?

 Вас спасать! Нутром чую, что кто-то чужой с недобрыми намерениями только что пробрался в нашу тихую парно-водную обитель! Я в этой бане любой шорох или движение воздуха нутром чую! Такое у меня чувствительное нутро! Надо остановить злодея, пока не поздно!

Назад Дальше