Зуйко появляется через пятнадцать минут. С Капитаном. Куда ж без него. И взгляд начальства говорит, что мне конец.
Ритковская, вам даны были чёткие инструкции начинает ругаться Капитан. А староста лыбится и желает нам чудесных лилюлей. Есть специально разработанный регламент
В этот момент к нам подходит полицейский уже давно с подозрением наблюдающий за нашим спектаклем и интересуется не нужна ли помощь. Конечно, нужна! Капитан прерывает курс нравоучений и отводит его в сторону пошептаться. Через несколько минут пристыженный представитель закона козыряет моему начальнику, помогает закинуть обездвиженное тело кадету Зуйко на плечо и провожает нас к припаркованной на набережной машине. Прямо там, где парковаться нельзя, естественно.
Мы с трудом забиваемся в старенькую оку машину, которую следовало бы показывать людям в музее, а не выпускать монстра на улицу. При этом бесчувственного парня приходится усадить, прислонив к окну. Серый полупрозрачный язык вываливается изо рта и скользит по стеклу. Пока тащимся через Неву по Дворцовому мосту до штаба, Капитан разносит мои действия в пух и прах:
Для взаимодействия с сущностями есть специально обученные батальоны, ваше дело охранять периметр. Куда вы постоянно суётесь, Ритковская?!
Но голос Капитана перебивают возражения Григория:
«Он опаснейший субъект, нельзя его оставлять! Ты его песнь услышала раньше, чем его жертва. Но кто знает, скольких он»
Слева ворчит Машка, мол так и знала. Я тоже знала, но цель важнее неудобств.
И дежурство вне очереди.
Ну, Евгений Филиппович! Мы же сообщили
Два, Ритковская. Одно за себя, второе за друга.
Я сама за себя подежурю, надувается подруга.
Вот вдвоём и подежурите. Два раза, недовольный Капитан крутит руль, выворачивая на Ждановскую набережную. Зуйко нагло ржёт.
Это моё седьмое наказание за месяц.
Тучи собрались с силами и заполнили небо буквально за минуту, нависнув над городом обещанием ненастья. Первые капли дождя уже несутся и растекаются медузами по лобовому стеклу.
Единорог в мозгу беснуется, ему хочется высунуться в окно, подставить голову ветру пополам с мёрзлыми каплями.
В оке кондиционера нет, коленки в уши у всех упираются. Тесно, душно и жарко. Возле дома двадцать один на улице Красного Курсанта вылезаем уже под ливень потные и злые, несмотря сверхскоростное вождение Капитана. Дождь в декабре больше похож на атаку ледяных игл. И я жалею, что не надела каску.
У Академии нас встречает основной состав взвода экстренных ситуаций. Высокие мокрые мускулистые парни снисходительно оглядывают нашу разношёрстную компанию.
Наконец-то нормальный декабрьский дождь, а то как не в Питере живём, Капитан пожимает руку их начальнику. Передаёт тело натренированным псам ЭС. И мою добычу утаскивают внутрь корпуса.
Григорий очень злится: парня полагается утопить в реке Охте. Мы так и сделаем, но сначала его немного изучат, вывернут ему мозги до выпрямления извилин, чтобы выявить все ракурсы влияния серых сущностей на молодой подростковый организм.
На периметр завтра иди! неожиданно выдаёт мой единорог.
Зачем? я так и не научилась игнорировать голоса в голове.
У тебя есть сила остановить его.
Хочу спросить: Кого? но сразу несколько взглядов останавливают. В нашем учебном заведении нет простых людей. Ученики и преподаватели подчинили себе своих внутренних монстров и используют их знания для охраны границ между мирами. Вот только распространяться об этом и общаться со своими симбионтами открыто запрещено. Пункт третий правил.
В тот момент я вспомнила об этом пункте и промолчала. А надо было вспомнить о пункте номер девять.
2. Эмиссионная туманность Лагуна
за три месяца до этого
Что, простите?
Эмиссионная туманность Лагуна, повторяет моё отражение в зеркале.
Я не спала несколько ночей, готовилась к пересдаче высокоточных систем наведения, их расчёту и проектированию в реальной среде, которую задолжала с прошлого года. И почти не удивляюсь, что отвечаю сама себе. Пусть и непонятными фразами.
Это гигантское облако газа и пыли является домом для молодых звёздных скоплений.
Дело происходит в ванной около шести часов утра. Свет сорокаваттной лампочки режет глаза, но он приятней свечения компьютера, у которого я просидела всю ночь. Высокоточные системы, видимо, совсем сбились, раз меня клинит на звёздах. В зеркале я выгляжу ещё более уставшей и ржавой, чем обычно. Я не люблю тишину, возможно, привычка отвечать самой себе, выросшая вместе со мной, трансформировалась в психологическое отклонение?
Это гигантское облако газа и пыли является домом для молодых звёздных скоплений.
Дело происходит в ванной около шести часов утра. Свет сорокаваттной лампочки режет глаза, но он приятней свечения компьютера, у которого я просидела всю ночь. Высокоточные системы, видимо, совсем сбились, раз меня клинит на звёздах. В зеркале я выгляжу ещё более уставшей и ржавой, чем обычно. Я не люблю тишину, возможно, привычка отвечать самой себе, выросшая вместе со мной, трансформировалась в психологическое отклонение?
Очень занимательно, отвечаю себе, решаю почистить зубы и лечь спать. Утро вечера девиантней.
Отражение суетится, рябит и наклоняется ближе:
Это пароль. Скажешь его на границе. И тебя пропустят.
Киваю с умным видом. Только так и надо общаться со своими отражениями. Соглашаться на все и делать вид, что в курсе происходящего бреда. Всё, что происходит в голове, остаётся в голове.
Я смог достучаться до тебя только потому, что ты сходишь с ума! Но завтра тебя будут ждать у границы. Не забудь прийти! Не забудь слова!
Отлично. Спасибо за информацию, неадекватное самосознание. Спать отменяется. Поеду сразу в дурку. И всё можно было бы списать на галлюцинации, если бы отражение не вытаскивало козявки из носа, чтобы их с наслаждением сожрать. Я так никогда не делала. Вот честное слово!
И что там будет? За границей?
Там буду я! радует отражение. Улыбается во всю мою кривозубую челюсть и сверкает зелёными глазами. Сейчас глаза кажутся черными, но я-то знаю их настоящий цвет. Ускоряю процесс приготовления ко сну, минуя вечерний скраб и тоник.
Если я сейчас спрошу: «Кто ты?», какова вероятность адекватного ответа? Я бы сказала нулевая. Поэтому выдвигаю условие:
У тебя одна минута мотивировать меня найти твою границу. И лучше указать геолокацию.
Отражение чешет лоб. Передёргивает головой, убирает, выбившиеся из хвоста кучерявые рыжие волосы за спину и щебечет моим голосом:
У нас прикольно, есть вероятность магического вмешательства! И у тебя рог видно.
Блин, умная галлюцинация, знает, как заинтересовать человека. Уложилась в три секунды!
Я инстинктивно прижимаю руку к голове. Потому что там действительно сияет огромная шишка, за которую меня уже три дня зовут единорогом. А всего-то упала неудачно на гранатомёт. Учебный, даже без холостых. Он не должен был выстрелить и уж тем более попасть. Вот только отражениям знать об этом не положено.
Положено, отвечает зеркало. Ведь это мой рог.
Зачет через три дня и это важнее любых галлюцинаций. Вежливо киваю и откланиваюсь. Отражение не довольно.
Уснуть мне так и не удаётся. До утра мучаюсь вопросом: Не пора ли сгонять к психологу?. А как только пищит одинадцать часов, меня будит соседка по квартире. Делает она это специфически просто кидает мне в лоб часами. А это наш единственный стационарный будильник. Раритет, можно сказать. Он отлично летает. Даже лучше, чем будит. За год совместного проживания я научилась ловить его не глядя, по свисту выявляя траекторию полёта.
За три секунды умываюсь и натягиваю на себя форму. Сидит как влитая. А штаны цвета хаки даже округлость попе придают. Затягиваю волосы в хвост и прячу каску в пакет. Ее одену на периметре. Рюкзак и в путь.
Ты позавтракать забыла, говорит моя соседка по квартире. Я уже обулась, но не могу же я пойти на тренировку голодной?!
Встаю на руки и топаю в кухню. Там усаживаюсь кувырком на стул и придвигаю к себе сковордку.
Яичница.
Вкусная.
Её хватает на пол минуты активного жора.
Обратно выпендриваться лень, поэтому выползаю медленно и на своих двоих. Никаких цирковых апперкотов.
Моешь пол, ставит перед фактом соседка.
Киваю. Ну надо так надо. А то берцы оставляют прекрасные тракторные следы из сухой грязи.
Сбор назначен на двенадцать дня. На проходную полигона мы с Машкой приползаем самые последние и невесёлые. Я из-за настойчивого зазеркального самокопания. Она по свойству натуры.
Капитан строго выговаривает обеим. Но на построение мы успеваем. Здороваемся и встаём в хвосте шеренги.
Все двенадцать человек моей группы экипированы одинаково в защитные комбинезоны, черные берцы, шлемы и маски, закрывающие глаза.
Сегодня нам предстоит найти и обезвредить по три снаряда каждому. Стандартная учебная тренировка в Военно-космической академии им. А.Ф. Можайского города Санкт-Петербург. Здесь на старом полигоне проводят испытания оружия дальнего и ближнего поражения по будням и тренировки для кадетов по выходным. Это почти субботник, почти уборка территории. Только собираем мы осколочную шрапнель и скелеты неразорвавшихся мин.