Мы будущее нашей родины, её надежда и спасение. Нам от восемнадцати до двадцати лет.
Делимся на связки, Капитан отдаёт приказ, мы разбираем миноискатели и сапёрные лопаты и разбегаемся по полигону.
Я, как обычно, в паре с Машкой. Моя соседка самый свирепый кадет параллели. И самый низенький. Небольшой рост не мешает ей бросаться на врага с места, взлетая будто пружина, вырубать его с одного удара и победно прыгать на костях. А когда дерётся моя напарница, то цитирует Канта. Поэтому её стараются не трогать. Когда тебе не только кости, но и мозги ломают, это очень болезненно. Я свою соседку очень уважаю и немного побаиваюсь. Где гарантия, что ночью она не перегрызёт горло мне?
Но мы доверяем друг другу и старательно расходимся веером в поисках неразорвавшихся ракет. Это наш третий выход на периметр. Капитан обещал, что скоро мы станем тут частыми гостями. Все боеснаряды обезвредим.
Я не совсем понимаю к чему растрачивать столь ценные ресурсы в нашем лице, но начальству виднее.
Мы все одиноки, выросли в приюте. Сироты и беспризорники. Около десяти лет назад каждого из нас нашёл Главнокомандующий, отобрал из массы серости и отправил на обучение в школу имени К. К. Грота, учреждение для нестандартных подростков, как некоторые его называют. Там нам вложили в головы идеи о равенстве, братстве и патриотизме. И ни один из новобранцев не был отчислен на моей памяти. По исполнению четырнадцати лет некоторых перевели в Академию. Остальные проходят обучение в разных военных училищах Санкт-Петербурга.
Мы лучшие из лучших, элита юношеского военного подразделения. Второй курс Академии, специальная группа 213. У нас за спиной нет родственников, за которых надо бояться, нет склонности к капитализму, клептомании (тут не 100% гарантия) и некому оставить завещание.
Мы можем запустить ракету в космос и собрать разрывную бомбу из остатков Доширака. Наши навыки совершенствуются и расширяются не только в военной сфере, но и в научной. Мы слишком ценный потенциал, чтобы носиться по кустам в поисках древних железяк. Но приказы не обсуждаются.
На старый Ржевский полигон штатских обычно не пускают. Поэтому сначала принимаю фигуру передо мной за одногруппника. И только потом вскидываю лопату. Миноискателем драться нельзя, отчислят.
Пароль? спрашивает человек странного вида. Без оружия. Один. Длинный, вытянутый сверху вниз, с непропорционально большими глазами и заостряющимися кончиками ушей. Он возник словно из воздуха. Стоит, расслабленно опустив руки, ждёт уже довольно давно: кончики его ушей покраснели от холода. Одет в облегающие зелёные лосины и свободную кожаную куртку. Однозначный извращенец.
Эмиссионная туманность Лагуна, серьёзно повторяю бред собственного сознания. Нарушитель кивает, разворачивается ко мне спиной и топает в сторону реки Охты. Самое время обезвредить подозрительную личность. Бью резко, быстрым рубящим ударом с левого угла, чтобы отразить было сложнее. Но противник уворачивается, зыркает зелёными глазами в мою сторону и убегает, мелькая черным рюкзаком между деревьев.
Ясен скафандр, несусь за ним. Бег по пересечённой местности моё любимое занятие. Особенно после нескольких бессонных ночей.
Догоняю его только возле моста через реку. Охта растеклась, и вокруг ею берегов стоит низкий туман. Речная рябь искажает бег облаков. Насладиться бы видом, да подозрительные личности сваливают.
Бегун касается перил моста, делает шаг вперёд и пропадает. Сегодня ноги у меня оказываются быстрее мозга. С размаху вбегаю на мост и еле ухожу от столкновения с широкой спиной в изодранном одеянии.
Со всех сторон наваливается вязкая беззвучность: шаги, цокот, звон, чавканье, всё затихает, доносится будто из-за стекла, через болотистую трясину. Воздух становится гуще, плотней. Ещё немного и я смогу в нем плавать, нырять и утонуть.
Быстро натягиваю ворот куртки на нос и падаю к земле.
Если периметр отравлен, лучше прыгнуть в воду. Но вода в Охте опасного серого цвета. Ни капли синевы. Да и обстановка вокруг как-то поблекла. Словно выкрутили насыщенность цветов до минимума. На другой стороне моста бродят люди. И не совсем. Вернее, они совсем не люди. Что-то непонятное: у одного непропорциональное туловище, у другого большая голова и нет ног. Очень странные и очень нищие, совсем оборванцы.
Здесь точно применили биологическое оружие. В голове прокручивается план эвакуации, оцепления и обсервации территории. Натягиваю тканевую маску на лицо вместо респиратора. Она у нас всегда с собой, вдруг надо будет в торговый центр заскочить или радиоактивный периметр посетить. Первый пункт: сообщить о заражении
Здесь точно применили биологическое оружие. В голове прокручивается план эвакуации, оцепления и обсервации территории. Натягиваю тканевую маску на лицо вместо респиратора. Она у нас всегда с собой, вдруг надо будет в торговый центр заскочить или радиоактивный периметр посетить. Первый пункт: сообщить о заражении
Она ко мне! раздаётся радостный крик над ухом, очень напоминающий ржание.
Подскакиваю, принимая стойку и утыкаюсь носом в рыжую пятнистую лошадь. С большим кривым рогом на лбу.
Будем знакомы, сестра, шевелит губами животное.
Салютую ему кулаком. Пусть будет приветствие.
Конина подозрительно знакома. Повадками, голосом и чем-то ещё. Откуда мне её знать? Спина остроухого извращенца исчезает на другом берегу. Я готова стартануть за ним, но острый рог стоит на пути.
Я твой тотем, так что, будь добра, повеселее, доносится из лошади.
Чтобы вернуться, надо обойти неожиданного знакомого. А лошадь занимает все пространство от левого до правого перила. Я же должна была через неё пройти, чтобы оказаться здесь, это странно и опять наводит на мысли об экологическом оружии. Делаю вид, что рада. Как таможенник конопле в ридикюле у бабушки. Все равно подозреваемый сбежал, будем брать языка с копытами.
Конь встаёт на дыбы, гарцует и говорит человеческим голосом:
За мной, мой новообретённый член семьи!
Упаси меня Кондратий от непарнокопытных родственников!
Зря я в дурку утром не сгоняла.
3. Патрон от патронника недалеко падает
Конина ведёт через реку. Вокруг клубится туман и видятся чудные силуэты, то ли русалки в воде, то ли змеи в воздухе.
Никогда не славилась хорошей фантазией. Я скорее человек приземлённый. И матричные системы даются мне намного легче сочинений по литературе. А тут можно написать целый эпос про потускневшую реальность. Но мне проще поверить, что у меня повреждена сетчатка, нежели признать, что происходит что-то невероятное.
Сделав шаг с твёрдого цемента моста, оказываюсь на жухлой траве. Краски выцветают, становясь черно-белой палитрой советского телевидения. Даже запахи пропадают. Этот берег серое подобие настоящего мира, но в нем точно есть великаны. Голова одного из них удаляется в загадочные дали, она высится над макушками деревьев, как телебашня над городом, только не светится. Зря, кстати, вышло бы забавно.
Спутник заталкивает нас в высокие кусты недалеко от реки. Он настойчивый и явно пытается меня спрятать. Отбиваясь от настырных колючих веток, я интересуюсь:
Как тебя зовут?
Первое правила разведки: развести подозреваемого на болтовню.
Григорий, мне кажется, лошадь пытается улыбнуться. И выходит у неё не особенно любезно. Можно даже сказать пугающе.
Я, конечно, редко с конями разговариваю, да и хожу за ними с большой неохотой, но не игнорировать же единорога. Пусть и такого странного: мандарино-оранжевого. Этот окрас у меня в мозгу сочетается с Новым годом, запахам кожуры и поджаренной корочкой рождественского гуся из фильмов. Никогда не пробовала запечённую конину. Гуся, впрочем, тоже.
Анастасия Ритковская, приятно познакомится.
Знаю.
Откуда?
Я потомственный волшебный единорог. Думаешь, за зря копытами пыль выбиваю?
Хорошо хоть не розовый. Меня весь взвод на смех поднимет, когда притащу эту цветную пони к Капитану.
Очень необычное животное, оно обязано пообщаться с начальством. Упускать его точно нельзя! Даже если это не американский шпион, отправим этот генно-модифицированный продукт возить на себе Главнокомандующего на парадах! Вот он поднимает саблю, командует Здравия желаю!, а конь под ним: Приветики, мои сладенькие морковки! И парад веселее станет. Осталось дотащить деликатес до Капитана. Ездить на лошадях я не умею, но не думаю, что это трудное занятие. Ещё бы уговорить животное покатать меня на своей рыжей спине.
А почему имя русское?
Я вообще-то патриот.
Ага, с рогом.
Мы все едины.
ЕдиноРоги?
ЕдиноРосы, единоКрысы, единоШизы
Смотри, конь подскакивает, бьётся боком о дерево. На меня наваливается тысячетонная тяжесть бытия, заставляя осесть на траву. В глазах темнеет. Теперь синяк будет.
Собралась, Ритковская! На поле боя нельзя сознание терять! Боль в кулак, и я снова на ногах. Головокружение преодолеваю нажатием двух точек за ушами. Сглатываю густую слюну, перехватываю сапёрную лопату и оглушаю скотину резким ударом по морде.