После захода солнца нельзя принимать деньги и оформлять номера, поэтому приходится делать это в служебном кабинете, подальше от глаз.
А звонить по телефону можно? обратилась к ней моя коллега. Я привезла подарки знакомым, хочу, чтобы они приехали и забрали их.
Только не здесь. Выйди наружу, зайди за угол и там позвони.
Через несколько минут коллега вернулась изумленная:
Они сказали, что не могут приехать, поскольку наступил Шаббат и нельзя пользоваться автомобилем. Приедут только в субботу после захода солнца.
Попрощавшись с гидом и оставив вещи в номерах, наша компания отправилась на ужин в ресторан. Мы настолько отличались от местной публики, что чувствовали себя троглодитами, прибывшими на заседание Европарламента.
Перед тем как войти в зал, евреи поочередно подходили к рукомойнику, устроенному в стенной нише. Помыть руки перед едой это естественно! Но делали они это особым образом. Руки мыли не под струей воды из крана, а из особой кружки с двумя ручками. Правой рукой брали кружку за правую ручку, набирали в нее воды из-под крана и ополаскивали левую руку. Потом процедуру повторяли левой рукой. Опасаясь совершить обряд неправильно и оскорбить чувства верующих, мы решили руки не мыть и отправились в зал, где столкнулись с новыми проблемами.
На столе лежало шаббатное меню. По кругу были расставлены приборы. В центре красовались две бутылки и плетеная корзина с халами. За такими же столами сидели семьи празднично одетых евреев. Они разговаривали между собой вполголоса. Почему-то никто не приступал к трапезе.
Мы занялись изучением бутылок.
Что это? Вино?
Надписи на этикетках были на иврите, поэтому о содержимом приходилось лишь догадываться.
Давайте попробуем.
А вдруг это уксус или приправа? Лучше подождем.
Тут в зале, словно по команде, стихли голоса. Наступило время ритуала. Нам выпала участь оставаться пассивными наблюдателями, поскольку мы не знали ни молитв, ни последовательности действий. В процедуру пришлось включиться, когда окружающие начали откупоривать бутылки и разливать содержимое по бокалам. В одной оказался кагор, в другой виноградный сок. На каждом столе появились книги от брошюр до толстых фолиантов. Отцы семейств вполголоса читали молитвы, и лишь после благословения хлеба и вина все наконец приступили к ужину.
Мы с облегчением дождались его окончания. Следует отдать должное присутствующие отнеслись к нам совершенно лояльно. Никто не обращал внимания на нашу серость. Но все равно мы ощущали себя троглодитами в Европарламенте и испытывали жгучее желание уединиться в номерах.
Лифт повел себя странно: он самостоятельно останавливался на каждом этаже, открывал и закрывал двери. Может, неисправен? Но тут вспомнились слова гида о том, что в Шаббат нельзя нажимать кнопки в лифте, поэтому его программируют таким образом, чтобы можно было пользоваться, не выполняя запретной работы.
Действительно полный Шаббат! подумал я, выходя на своем этаже. Двери автоматически закрылись, и лифт продолжил свой шаббатный подъем.
Никто не знает
Я не могу долго лежать на пляже. Меня тянет двигаться, узнавать что-то новое. Приехав в турецкий Кемер, я искупался, позагорал и уже на второй день отправился на экскурсию с русскоговорящим гидом.
Мы поднялись в горы на джипах и сделали остановку возле огромного дерева. Когда у гиганта собралась вся группа, экскурсовод начал рассказ:
Это дерево самое древнее на побережье. Ствол имеет самый большой диаметр в Турции. Можете сами убедиться.
Туристы ощупали ствол, попытались измерить его диаметр, залезли на ветви.
Получив тактильные ощущения, потребовали знаний:
Вещай дальше. Сколько лет этому дереву?
Кто его знает! бодро ответил экскурсовод. На дереве не написано.
А какой диаметр ствола?
Никто ж не мерил.
Как оно хотя бы называется?!
Дерево и дерево. Какая вам разница!
Параллельно с нами у дерева расположилась группа немецких туристов. Их гид минут двадцать им что-то убедительно рассказывал.
А что немцам так долго про дерево вещают?
Да врет он все. Сказки рассказывает, а они верят немцы же. Никто ничего про это дерево не знает!
Сели на джипы, поехали дальше. Остановились у руин крепости.
Когда группа собралась, гид продолжил экскурсию:
Да врет он все. Сказки рассказывает, а они верят немцы же. Никто ничего про это дерево не знает!
Сели на джипы, поехали дальше. Остановились у руин крепости.
Когда группа собралась, гид продолжил экскурсию:
Это самая древняя крепость на всем побережье. К сожалению, плохо сохранилась. Давайте проедем до пещеры там интересней.
Подожди, подожди. Когда крепость-то построили?
Никто не знает.
Кто построил?
Неизвестно.
Зачем построили? От кого защищались?
Я же сказал никто ничего не знает! В летописях не сохранилось упоминаний. Поехали в пещеру.
А немцам что рассказывают?
Врут все!
Поехали дальше. Притормозили у небольшой дырки в скале.
Это самая крупная пещера в районе Анталии, начал гид.
Какая у нее длина?
Кто его знает! Никто ж не мерил!
Господи, скажи хотя бы, о чем там немцам врут?
Самое интересное, что подобным образом экскурсии проходят в большинстве стран Азии. Очевидно, азиатскому менталитету ближе чувства, эмоции и впечатления, нежели знания и факты.
Пивка бы нам, господин министр!
Информационную войну придумали не вчера. Когда в 2003 году в Юго-Восточной Азии разразилась эпидемия атипичной пневмонии, власти Таиланда предприняли беспрецедентные меры, пригласив в страну около 350 европейских журналистов. В нашей группе были представители прессы России и Украины. Статус акции был настолько высок, что в поездке нас сопровождал посол Таиланда в РФ. Мы забирались в самые глухие уголки, чтобы убедиться: заразы в стране нет.
Для иностранных туристов в Таиланде производят ром, виски и пиво. Сами тайцы с «зеленым змием» не дружат. Спиртные напитки употребляют умеренно. Кормили нас на убой, а вот наливать забывали не принято! Журналисты загрустили.
В Паттайе нас поселили в шикарном Royal Cliff Grand Hotel. Вечером организовали ужин, на котором присутствовали мэр и министр туризма. Столы ломились от заморских яств. Это был не ресторан, а музей высокой тайской кухни. Официанты носили одно блюдо за другим, но опять забывали про горячительные напитки.
Официальную часть открыл министр. Он долго говорил о тяжелой ситуации, сложившейся в туристской сфере в связи с эпидемией. Свою речь министр завершил сакраментальной фразой:
Мы возлагаем на вас большие надежды, господа журналисты! Верю, что ваша правдивая информация позволит рассеять страхи туристов, и они вновь приедут к нам отдыхать. В знак моей благодарности просите все что хотите!
Пресса растерялась. Что просить? Виллу? Слона? Пожизненный отдых в Таиланде? И тут в полной тишине раздался голос Бориса К., обозревателя газеты «Коммерсантъ»:
Пивка бы нам, господин министр.
Когда просьбу перевели чиновнику, тот сначала опешил, потом дал короткое распоряжение. Официанты забегали как угорелые, разнося по столам холодное пенное пиво. С этого момента пиво нам наливали везде и без ограничения. Мы были счастливы.
Конечной точкой пресс-инспекции стал остров Чанг, который находится в южной части Сиамского залива, почти у берегов Камбоджи. Тогда Чанг только собирался стать туристической Меккой, поэтому иностранцев на острове не было.
Нашу группу разместили в бунгало на берегу моря. Фантастические ландшафты казались декорациями к популярному фильму «Пляж» с Леонардо Ди Каприо в главной роли. И это не удивительно картину снимали в здешних краях. Поздно вечером мы собрались в ресторане на ужин. Когда все расселись, посол торжественно провозгласил:
Сегодня у меня для вас сюрприз!
Он хлопнул в ладоши. Распахнулась дверь, и официант вкатил в зал тележку, на которой красовались бутылка красного вина и бутылка виски Black Label. На дюжину человек было маловато. Тем не менее народ оживился вечер обещал быть веселым. Я взял бокал и отправился за виски. Официант доверху набил бокал льдом, залил сверху содовой и капнул виски. Жидкость даже не окрасилась в золотистый цвет!
Мое возвращение за стол было воспринято с недоумением.
Чего это тебе налили? удивился Боря К.
Виски по-тайски, сокрушенно ответил я. Вода со льдом и запахом виски.
Так не годится, рассердился Борис. Бери другой бокал, пошли со мной.
Мы подошли к официанту. Боря протянул бокал:
Наливай!
Тот потянулся за льдом.
Ноу айс! категорично приказал мой коллега.