Уже нервничаешь?
Я? Нисколько!
А глазки-то бегают Пытаешься понять, что это Шарух для тебя приготовил? Понервничай пока, а я пообщаюсь с Эрни, Шарух повернулся к другу: Эрни, ты тоже присядь. Чего стоять-то?
Эрни не стал возражать. К сожалению, для себя он не заподозрил в его словах ничего подозрительного, а зря. Едва ему стоило уютно устроиться в мягком кресле, как сработал потайной механизм и на его руках, что опустились на подлокотники, защелкнулись металлические скобы. Эрни с испугу дернулся, но понимая, что сопротивление бесполезно, успокоился, лишь сердито проворчал:
Эрни, присядь, чего стоять-то Шарух, я согласие не давал на твои эксперименты, лучше отпусти меня!
Шарух приблизился к нему и, склонившись, пристально посмотрел в глаза.
Эрни, я просто не хочу, чтобы ты посреди эксперимента ушел. Ты должен это видеть!
Да я бы не ушел, честно. Отпусти, обещаю, досидеть до конца.
Если ты собираешься досидеть до конца, то какая тебе разница, как сидеть? Тебе разве неудобно?
Эрни пожал плечами.
Ты приковал меня к креслу без моего согласия это нарушение моих конституционных прав!
Согласен. Захочешь подать на меня в суд, помогу составить исковое заявление.
Бохрад слушая их разговор, не смог cдержать улыбку. Он весело пообещал:
А я помогу составить заявление в Конвенцию по Защите Прав и Свобод Человека.
Вот видишь, Эрни, тебе нечего бояться. Все, уже не возмущаешься? Я могу приступать к эксперименту?
Приступай. Смотри не прикончи Бохрада, он еще должен возместить Аманти стоимость урны с золотой каемочкой.
Лицо Шаруха озарилось довольной улыбкой. Но было в ней что-то затаенно-коварное, что Эрни не понравилось. Даже холодок пробежал по спине.
Шарух направился к столу, часть которого была накрыта темной тканью, пряча с глаз главную цель эксперимента.
Итак, начнем, Шарух аккуратно убрал ткань.
Бохрад и Эрни увидели несколько тарелок, доску для нарезания овощей, на которой лежал только что почищенный большой картофельный клубень и нож. Ничего устрашающего на первый взгляд не было. Участники эксперимента, недоумевая, переглянулись между собой.
Будешь кормить сырой картошкой? полюбопытствовал Бохрад.
А ты имеешь что-то против?
У некоторых людей аллергия на крахмал, но у меня ее нет, честно. Я съем хоть целую тарелку.
То есть Шарух многозначительно замолчал, с усмешкой посмотрев на испытуемого. Ты думаешь, что я приготовил тебе легкое испытание?
О, нет, что ты, Бохрад поспешил избавиться от желания засмеяться. Я буду есть мучаясь и давясь. Мне, правда, будет очень плохо. Потом наверно, несварение начнется
А, вообще-то, ты ел раньше сырой картофель или нет?
Ну так суп себе готовишь и попробуешь кусочек.
Шарух взял со стола клубень, повертел его, отрезал кусочек и положил себе в рот. Прожевав, спросил:
Хочешь попробовать?
Хочешь это в смысле по моему желанию или по твоей настоятельной просьбе?
Пока по желанию. Да, и заметь, я снял кожуру. Если бы я все еще злился на тебя за вчерашнюю проделку, я бы не стал этого делать.
Шарух принялся нарезать картофель на кусочки, складывая их в тарелку.
Очень признателен. Чувствую, ты все же решил мне его скормить.
О ты у меня еще добавки попросишь.
Ну, ну усмехнулся Бохрад.
То есть не веришь?
Что-то сомневаюсь.
Погоди, вот закончу, и сам убедишься, что я не обманываю.
Сложив весь нарезанный кубиками картофель в тарелку, он взял с дальнего края стола пинцет и, подцепив один кубик, опустил его на секунду в другую тарелку и повернулся к испытуемому.
Тебе нос зажимать придется или как?
Давай уже сюда свой гостинец, недовольным тоном произнес Бохрад.
Шарух вложил ему в открытый рот картофельный кубик и остался ждать, когда он прожует его.
Как на вкус?
Потрясающе! Вроде знаю вкус картошки, но это что-то невероятное.
Эрни, глядя на шефа, решил, что он лукавит, чтобы угодить Шаруху. Уж слишком он хорошо изобразил восторг.
Еще будешь?
Давай!
Затем был третий кубик, четвертый Бохрад не переставал восхищаться вкусовыми качествами этого овоща. И казалось, готов съесть все, что ему дадут.
На этом пока все.
Все? забеспокоился Бохрад.
Шарух посмотрел на молчаливого невольного свидетеля эксперимента.
Ему правда нравится? выразил сомнения Эрни.
На этом пока все.
Все? забеспокоился Бохрад.
Шарух посмотрел на молчаливого невольного свидетеля эксперимента.
Ему правда нравится? выразил сомнения Эрни.
Поверь мне, очень! Но это еще начало. Потом он будет думать только о картошке.
И как долго?
Три дня минимум.
Это жестоко.
Думаешь? Ему же нравится. А картошки у меня много. Я с удовольствием исполню это его желание. Теперь поговорим о тебе.
Не надо со мной такое же делать, умоляю Эрни жалобно посмотрел в его черные глаза, потом перевел взгляд на Бохрада, который нервно ерзал в кресле, пытаясь пододвинуться ближе к картошке.
Не беспокойся, я не заставлю тебя есть картошку. Ты ведь любишь апельсины?
И что?
Эрни не спускал с Бохрада глаз. Тот, утомившись, решил взять себя в руки и обратить внимание на то, о чем говорят приятели. Шарух склонился к Эрни и проникновенно глядя в глаза, произнес:
Ничего страшного я не предлагаю. Просто, давай установим, действительно ты их любишь или ненавидишь.
Нравятся они мне, что тут устанавливать?
Хочешь, докажу, что ты их терпеть не можешь?
Эрни усмехнулся.
Интересно будет посмотреть, как ты это докажешь.
Тогда ты должен довериться мне. Согласен?
Добился-таки своего. Давай, действуй, не отстанешь, ведь.
Из ящика стола Шарух вынул оранжевый апельсин, и украдкой поглядывая на Эрни, начал его чистить. Бохрад не мог спокойно сидеть, когда перед ним на столе стоит тарелка с белыми манящими кубиками.
Шарух, тебе же не сложно, дай кусочек. Ну, всего один Я же много не прошу. Ну, пожалуйста
Бохрад, ты вроде сомневался, что будешь у меня просить добавки.
Я видел, первый раз ты ее в чем-то смочил. Ты заставил меня хотеть ее!
Интересное это вещество: без цвета, вкуса и запаха. Заставляет желать есть то, чего при нормальном состоянии ни за что бы ни стал. Но если соблюсти иные пропорции при его изготовлении, то можно заставить ненавидеть.
Не дашь, да? в голосе Бохрада прозвучали нотки обиды.
Дочистив апельсин и положив его на стол, Шарух взял тарелку с нарезанной картошкой и подошел к шефу.
Всего одну, умоляю
Я тебя сейчас сделаю самым счастливым человеком на свете, хочешь?
Мне не надо счастья. Всего одну
Как же жалобно Бохрад смотрел на своего мучителя. Тот, улыбнувшись, поставил тарелку ему на колени. Бохрад горько вздохнул, неотрывно глядя на картофель.
Издеваешься
Чувствуешь, как растет твое желание съесть его? Оно уже кажется нестерпимым? Посмотри на меня.
Не могу. Если не буду на нее смотреть умру
Значит, ты уже готов испытать такие чувства, о которых даже не подозревал.
Шарух отстегнул ремни с его правой руки. Бохрад, не веря такому чуду, поднял руку и не в силах сдержать дрожь, потянулся к тарелке. Заикаясь от волнения, произнес:
Я я могу все съесть?
Приятного аппетита!
Ты сказал, у тебя еще есть картошка. Это точно не была последней?
Есть еще, не сомневайся.
Бохрад осторожно взял кусочек и, поднеся к носу, всей грудью вдохнул ее запах. Со стоном непередаваемого блаженство он закрыл глаза, а потом положил ее в рот. Он даже не жевал, просто держал во рту и наслаждался, реально чувствуя себя невероятно счастливым.
Шарух вновь вернулся к столу. На этот раз он отделил дольку от целого фрукта и, подцепив ее пинцетом, смочил в странной жидкости. Затем направился к Эрни.
Значит, съев это, я буду ненавидеть апельсины? засомневался Эрни.
Так будет, но сначала проглоти это, Шарух показал ему круглую синюю таблетку.
Зачем еще?
Чтобы контролировать рвотный рефлекс.
Так меня еще и вывернуть может, вот значит, как я возненавижу апельсины?
Ты же не хочешь избавиться от обеда? Тогда придется проглотить.
Хорошо, согласился Эрни недовольным тоном.
Проглотив таблетку, Эрни приготовился к странной процедуре, грозящей привить ему ненависть с детства любимому фрукту. Он безропотно открыл рот и позволил положить в него дольку апельсина. Не прошло и пяти секунд, как он вдруг выплюнул ее, возмущенно воскликнув:
Какая гадость!
Не нравится? полюбопытствовал Шарух.
Фу как такое можно есть? Тебе продали неправильный апельсин!
Шарух вернулся к столу и вновь отделил дольку, которую затем опустил в тарелку с со странной жидкостью. И снова направился к Эрни.