Вот уже они в телегу сели с другими мужиками. Мы с Никитой чемоданы грузить помогаем. Далеко мамку видно, бежит, опомнилась тоже ей, видите ли, попрощаться надо.
А мужики: кто с гармошкой песни наигрывает, кто курит в бороду, кто водку на посошок пьет. А папка все смеется, все смеется.
Ты, говорит, Верка, за конями-то приглядывай, пока меня не будет. На мамке другой скот, а на тебе кони. Огород поливай, да и мамке во всем помогай, с Никиткой сиди. Ну а я вам за это гостинцев привезу, из самой Германии! Ничего, ничего, надо же на старости лет хоть мир повидать
И когда уже телега с папкой скрывается из виду; когда даже мамка успокаивается, утирает слезы и зовет всех в избу; когда провожающие бабы начинают разбредаться по домам, только тогда я вдруг чувствую такую тоску и боль в душе, что падаю коленями в землю, прижимаю руки к животу и начинаю жалобно звать папку назад.
Да не нужен мне уже этот блокнот! Слышишь?! Не нужен мне блокнот! Мне живой папка нужен! Живой папка!
И я долго остановиться не могу. Долго-долго, пока мамка не угрожает, что если я не остановлюсь, разревется она сама.
И мне еще очень нескоро предстоит понять, что взрослые не всегда сдерживают свои обещания
Глава 2
Вер, а научи меня немецкому?
Мы с Никитой сидим на кровати. На его кровати. Вернее, когда-то она была общей: мамкиной и папкиной, а после его отъезда мамка как ополоумела: бегала в комнату к Никитке, бегала, каждый час проверяла, не случилось ли с ним чего. Наслушалась всяких страстей от соседей, и теперь вокруг Никиты вьется, ну точно муха!
Немцы, говорит, детей маленьких крадут и работать к себе увозят!
До того дошло, что она даже во двор Никитку не выпускает, а если и выпускает, то к окну прилепившись всегда сидит. Вот и около себя спать положила. Я с ней спорить не смею, газет не читаю, сплетни не слушаю, но что-то сомневаюсь, что немцы таких маленьких к себе увозят. Какая же с них работа, прости господи? Но с мамкой не поспоришь, а если и начнешь пожалеешь. Только смешнее всего, что эта паника относится лишь к Никите. Меня она такой опекой не окружает. Почему-то странным образом думает, что немцы «воруют» исключительно маленьких детей.
Зачем тебе немецкий? спрашиваю, а сама в мамкиных пластинках роюсь.
Танго, танго одни танго! А, нет, еще вальсы есть. Это когда она навеселе, так непременно пластинку включит и давай под музыку танцевать! Папку за собой увяжет и пошла с ним: раз, два, три, раз, два, три Когда праздник какой, мы гостей назовем, а она наденет туфли с каблуками звонкими и пойдет в пляску, только юбка волнами плещется. Утром, правда, стыдится. Ей стыдно, а я восхищаюсь! И сама научилась танго оттанцовывать, с браткой репетировали. Хотела в школе на последнем звонке с Сережей станцевать
Ну, Вера! Ну научи немецкому! У тебя ж по немецкому в школе одни пятерки!
Я вздыхаю, задвигаю ящик с пластинками обратно за сундук и снова усаживаюсь на кровать.
Не только по немецкому. По математике еще. Но когда я тебя цифрам обучить пытаюсь, ты нос морщишь и мамке бежишь жаловаться, что я тебя мучаю.
Ну, немецкий нужен! Я тоже на войну хочу просто. А дорогу у немцев я как спрашивать буду? Да и познакомлюсь с ними, они меня к папке проводят. А он как меня увидит упадет! Напиши на полях буквы немецкие, и как они говорятся скажи, а я слово составлю.
Я морщусь. Помещаю на колени толстую книгу, кладу газету и пишу буквы, произнося каждую из них.
Мне кажется, я не могу прочувствовать, что началась война. Не могу и все. Что изменилось? Папки с браткой нет, да. Но бывало, что они уезжали в командировку. И он ведь пообещал. А слово мужчины оно вообще нерушимо!
Ну, громкоговоритель на столбе у сельсовета вдруг работать стал. Новости по нему передают: хорошие и плохие. В последнее время, правда, опять чего-то затих, молчит, проклятый Бабы, что коров пастись ведут, про войну шушукаются. И то не все. Например, Евдокии Игнатьевне вообще наплевать, она, наверное, и не знает даже. А так, чтобы бои и взрывы Я этого не видела, врать не стану. Может, от этого мне до сих пор так трудно поверить? Мы никогда и ни во что не верим, пока это не коснется нас самих.
Вера, на. Я слово написал. На немецком!
Беру газету и пытаюсь разглядеть бледный текст. «Wera dura».
Закрываю глаза.
Никит, говорю, чего придуриваешься?
А чего?
А того! Иди вон, мамке лучше помоги. Она шаньги печет. Лепить помогать будешь.
А чего?
А того! Иди вон, мамке лучше помоги. Она шаньги печет. Лепить помогать будешь.
А ты?
А я в огород. У меня петрушка не полотая. Да вечером коней на поле отведу. Сережке скажу, пусть пасет
Сережка теперь меня шугается. Я и причины не знаю. Вроде в тот день так хорошо время вместе провели, а сейчас как меня завидит сразу круто с дороги сворачивает.
Стой, Вер, Никита подскакивает с места, берет подушку и вытряхивает из наволочки конфеты в обертках. На, возьми. Это тебе за буквы немецкие. Ну, потом меня хорошо говорить научишь, я тебе все отдам, а пока только две.
Ты чего, конфеты по всей избе напрятал?
А чего? Нельзя?
Мамка увидит по заднице тебе надает.
Да за что? Я ж люблю конфеты! И просто их берегу. Папке получку дадут, так он мне всегда конфет купит. Иногда в обертках даже! Я их особенно храню. И фантики тоже. В книжке.
Я качаю головой. Поднимаюсь, выхожу на кухню.
Мамка сидит за столом и какие-то свертки распаковывает.
Я подпрыгиваю.
Это чего такое? Это от папки? Папка с фронта прислал?
Мамка вздыхает.
Нет. Это, наверное, тетя Галя из Крыма фруктов сушеных прислала, на компот. И денег.
А денег кому?
Ну я ж откудава знаю? Вот письмо, зачитай, если хочешь.
Я беру сложенную бумагу. Вот же тетя Галя! Ну зачем письмо? Видать, по привычке, папка же обычно такие письма зачитывает. Или забыла просто. Мамка-то у нас безграмотная, в школе не училась, в няньках все детство проработала. Папка ее расписываться научил: "Сова". Это она только первые и последние буквы от фамилии Сотникова выучила. А раньше все крестик ставила. И почему ее зовут Нинель, к слову, не знала ни она, ни ее родители. Баба Катя сама признается, мол, у кого-то слышали и подхватили. Красивым показалось. А папка секрет разгадал и все время смеялся.
Ты, говорит, буквы бы задом наперед прочитала, так и поняла бы, что означает твое "Нинель".
Но мамка читать не умела, и я ей сама потом рассказала, в честь кого ее, сами того не подозревая, назвали.
Я раскрываю конверт, откашливаюсь и зачитываю:
Дорогая моя Нилечка! Пишу тебе так, ну, тут неинтересно Хочу напомнить, что те фрукты, которые я прислала, это тебе на три месяца. Высадили мы их в мае, а крупными такими они у нас вышли, потому что так, опять пошла вода. Пошла вода, пошла вода, пошла вода А, вот! Денег у нас пока вдоволь, Дмитрий зарабатывает, хочу и вам оказать помощь. Половину возьми для Никитки, а половину отдай Верочке. Девочка подрастает, ей они больше нужны, чем нам, старухам.
Мамка хмурится. Забирает у меня бумагу и вглядывается в тест.
Не обманываешь? подозрительно спрашивает мамка.
Я вздыхаю от обиды и кричу:
Ну здравствуйте, ты за кого меня держишь?! Так и написано, честно. Даже к Машке могу сходить, она тебе тоже самое прочитает.
Чего, уже и Машку науськала? На эти деньги туфли тебе купим в Пскове. А то у тебя они все драные. Вот и болеешь постоянно. Как не начнется весна так сопли до колен. Где ж тут не застудишься, когда в драных башмаках по грязище шлепаешь?
Я хмурюсь. Это как? Это какие еще туфли? Да не нужны мне эти туфли! Мне и в своих хорошо, а что драные так это заклеить можно! Пацаны разве на туфли смотрят? Да они вообще на ноги не смотрят! А вот было б у меня платье Я как раз видела в Пскове, красивое! Ни у кого такого нет! Голубое такое, с пионами. Я думала, нигде с пионами не увижу, они ведь редкие, но такие красивые, самые любимые мои цветы! Хоть бы его не купили Да не купят, наверное, оно ж дорогое, а мне как раз деньги прислали!
Да зачем мне туфли, восторженно вздыхаю я. У меня и так есть, их только залатать и все. А вот в Пскове я такое платье видела
Ты дурочку-то не включай! Какое платье? Платье я тебе сама отошью, а обувь, извиняйте, не делаю! Если б делала, то, наверное, и получала бы больше, чем в телятницах.
Да ты такое не отошьешь! Оно особенное. С пионами.
Куда тебе с пионами по деревне ходить? Так только псковские гулены наряжаются. Вырядятся и пошли на мужиков вешаться. Вот кто так только ходит! А тебе нормальная одежда нужна.
Да чего она вообще командует?! Ясно же сказали половина моя! Пусть сама себе туфли покупает, раз ей так невмоготу. А мне платье нужно! Я столько им любовалась, подсчитывала, где бы деньги заработать
Видела я, в каких гулены ходят! я скрещиваю на груди руки. А это Отличное платье!
Зачем тебе оно тогда?