Любовь зла 2.0 - Юрий Монарха

Опять тропой греха скользит душа, смеясь

Но слезы непослушные с неё смывают грязь.

Ну вот! Стихи и те неправильные!  сказала бедняжка Алиса, и глаза ее снова наполнились слезами.

Слишком холодно на дворе,

Зря любовь пришла в декабре

Слышу голос я ледяной

Любви сезоны все покорны,
Но есть один, что хуже всех.
И как любить с улыбкой томной,
Когда на лицах мокрый снег?

Зимой опасно строить глазки,
Когда мороз и сквозняки.
Какой интим? Какие ласки?
Пальто и тёплые носки!

И не присядешь на скамейку,
И вздохи, словно из ведра.
Глядишь, ещё сломаешь шейку
Неосторожного бедра.

То дождь, то лёд  слепой обманщик,
Сугробов непролазный плен.
Амур уж отморозил пальчик,
Устав от этих перемен.

То вдруг некстати нос забулькал.
Он к поцелуям не пройдёт
Рванёте к дому и сосулька
На ваши головы падёт.

А если вирус влез проклятый
В тела, что были так нежны,
То уклоняйся от объятий
Подруги, музы и жены.

В морозы редко сердце тает,
И я скажу вам, не тая:
Зимой любовь пусть улетает,
Как птицы в тёплые края.

Белей, чем бред, чем абажур,

Чем белый бинт на лбу!

Не трогать, свежевымыт я, 
От пяток и до век.
Мне душу болью вымотал
Мой друг велосипед.

Как славно мы на нём неслись
В касанья рук и щёк,
Когда б не лужи, слякоть, слизь,
И не тупой щенок.

Я, жизнь моя, клянусь на бис,
Ты тоже как-нибудь,
Отмоешься, забудешь гипс
И этот бинт на лбу!

Я люблю тебя.

Это значит

я желаю тебе добра.

Это значит, моя отрада,

слов не надо и встреч не надо

Вот и старость вдали маячит

Не отрекаются любя,
когда в душе бушуют страсти.
А я, увидев лишь тебя,
кричу вослед Да будь ты счастлив!

И брошу брошку
тебе под ножку.
Я так сильно тебя люблю,
что к подружке твоей дорожку,
хочешь, скатертью постелю.

На щеке след помады алой
и не будет всё как вчера.
Я добра тебе пожелала,
но любовь не всегда добра.

Тяжело любить, но прекрасно
поверяется конь в езде.
Чуть скакнул ты и сразу ясно
эта ноша не по тебе.

Мне давно уж забыть пора
всё, что вызрело тут слезами.
Я желаю тебе добра,
но такого, что с кулаками.

Сердце плачет, уж скоро старость.
Одинокие вечера.
Ты с девчонкой, а мне осталась
только радость желать добра.

Сегодня утром уж в который раз

Я не проснулся я родился снова

Я как-то понял без учёных фраз,
Без бренного и суетного слова,
Что крепко ночью сплю, но каждый раз
Не просыпаюсь, а рождаюсь снова.

Немного странно, я уже в годах
Но прочь рассудка мненья и сомненья.
Ведь можно выпить, чтобы как всегда
Отметить этот новый день рожденья.

Я к шторам подойду:  Да будет Свет!
Записку чью-то рву, не раскрывая.
Спешу отринуть суету сует,
Тем более, что жизнь короткая такая.

Есть благодать не знать, что позади.
Ученья свет и мрак забыты мною.
И как же хорошо, как ни крути,
Родиться так: в пижаме и с женою.

И это плюс, перечь ей не перечь.
Ведь у неё припрятан ключик к раю.
Когда устану и хочу прилечь,
Я каждый вечер с нею умираю.

Пусть эту радость ночью сны сотрут,
Я снова оживу, как юный геймер.
А, чтобы не забыть, себе к утру
Записку напишу: Лечись Альцгеймер

Я тебе из Парижа привез

деревянную сволочь:

кубик-любик для плотских утех,

там, внутри золотые занозы

В сухостой отупевших берёз
я привёз с перепою
кубик-любик забавный тебе
из Парижа с любовью.
Суть заноз испытал на себе.

Если влево крутнуть,
выйдет злой Чупа Чупс.
Если вправо спаситель кроватей
и чувств,
электрический стойкий солдатик.

Пусть подарок мой
дьявольски груб,
когда будем в разлуке,
сволочь он, но и похотируб,
ты бери его чаще на руки.

Ты поверь, Гименея оков
не достойны все их Мулен Рожи.
Их канкан, то гопак без штанов
в исполнении вражеских ножек.

Потому, чтоб не пасть
в стихотворном бреду,
и не сдаться тем ножкам без боя,
я и сам для Парижа беру
кубик-губик с собою

Да не рви на себе рубашку!

Я не стану другой, не стану.

Это то же, что стать монашкой,

Если в теле душа путаны

Только, знаешь, я даже хуже

Да не рви ты трусы, бедняжка!
И рукой не толкай к постели.
В моём теле душа монашки,
Оказавшейся вдруг в борделе.

Лучше ты бы нашёл путану
Из валютных рабынь Эдема
В твоём теле душа Султана,
Забродившего без гарема.

Ну пойми же, мне неприятно
Отчего, почему не важно.
Хуже только любить бесплатно,
Если в теле душа продажна.

Ты уже возбуждённый атом,
Я без сил, но держу застёжки.
Это как не ругаться матом,
Если в теле душа матрёшки.

Вот и ягодки без цветочков
Устоять нелегко при этом!
Это как не писать ни строчки,
Если в теле душа поэта.

Как же проза твоя убога!
Про любовь умолчим, мне душно.
Это то же, что верить в Бога,
Когда тело совсем бездушно.

Спугнув неведомую птицу,

Раздвинув заросли плечом,

Я подошёл к ручью напиться

И наклонился над ручьём

И, угадав в волне нестрогой

Улыбку чистую твою,

Я не посмел губами трогать

Затрепетавшую струю.

Любя тебя, но не прощая,
Хрипя обидой и тоской,
Как тварь последняя лесная,
Я ревность вёл на водопой.

Но и в ручье прозрачно-чистом,
Вдали от прозы бытовой,
Такой желанный и лучистый
Привиделся мне образ твой.

В воде трепещут твои губы
И насмехаются опять.
Я наклонился глупо, грубо,
Чтоб образ твой поцеловать.

Но рябь волнуя голубую,
Давя протесты муравьёв,
Я ясно понял, что целую
Лишь отражение своё.

Обида, ревность, сожаленье
В душе моей лишились сил
Своё целуя отраженье,
Тебя я понял и простил.

По улицам хожу не так, как все:

Поправ собой все правила движенья,

По встречной пешеходной полосе

Идя в потоке, видишь только спины,

Идя навстречу, смотришь всем в лицо

Придумал я, и в сердце нет сомненья,
Простое правило, как «Love is all we need»:
Ходить пешком, презрев чужие мненья,
Вгрызаясь пятками в услужливый гранит,

Ходить навстречу всем в любом проходе.
Пусть покажусь кому-то наглецом,
Но буду долго тем любезен пешеходу,
Что я иду, смотря ему в лицо.

Идти в потоке, ткнувшись носом в спину?
Или чуть ниже? Господи, я прав!
А если сзади кто-то дышит псиной,
И напевает: «All you need is love»?

И я иду вперёд, сомкнув ладони,
И прогибаю ими всех, как параход.
Мелькают лица, локти, нет погони,
Но иногда обидно бьют в живот.

Что впереди, удача ли? Погибель?
Навстречу часто прёт мордоворот.
По жизни лучше мчать в автомобиле.
Пугает только новый поворот.

Я и ты, нас только двое?