Канарейка! Прости, были важные дела. Но завтра, с самого утра и до пока не прогонишь, я весь твой! еще раз расцеловав ее, легонько подтолкнул к двери и исчез. Едва Влада оказалась внутри, как Мирослава окликнула ее:
К нам кто-то пришел?
Нет! соврала Влада и зажала рот рукой. Тьфу! уже тихо говорила себе: Вот зачем вру?! Да что же это такое?
А мне показалось, дверь хлопнула.
Именно что ПОКАЗАЛОСЬ! сердясь на себя, Влада прошла к кровати и уселась, скукожившись и дуя щеки.
Странно! Мира появилась распаренная, с мокрой головой. А с тобой-то, что?
Живот болит! Мира обеспокоилась. Да не части. Наверное, голодная. Я скоро.
Поели молча. Затем Мира собрала сумку, причитая, как мамочка:
До утра не загуливайся, ешь хорошо, высыпайся
Ты не очень? Мира посмотрела на сестру. Влада добавила спокойней: Я о том, что ты мне не мама. улыбка расплылась, открывая белоснежные зубы. Да и едешь на два дня.
Почти пять! Вернусь в канун Рождества. Отпразднуем по правилам колледжа и домой. Как же я соскучилась! Влад! Скажу честно, мне не плохо здесь, однако, дома лучше. Хочу на РОДИНУ!
Я тоже. Только. Мир, ну мы же не слабачки. Привыкнем, не подведем родителя.
Куда денемся. Свыкнемся, приживемся, станем настоящими леди и еще скучать будем за всем этим «снобизмом».
Глава 6
Утро для Славок началось непривычно они проспали. Когда настойчивый стук в дверь заставил посмотреть на часы, обе устроили переполох, забегали, запричитали, обвиняя друг друга. В дверь продолжали стучать. Когда же Влада открыла, на пороге стоял Герман и ухмылялся:
Вот так и знал, что проспите! Мирка, ты хоть помнишь какой сегодня день?
Ай, не до тебя! отмахнулась Мирослава. А Влада, замерев на пороге, всеми фибрами ощутив его прохладность к себе, еле сдерживалась, чтобы не наорать на парня.
Может меня и туда, да только автобус ждать не будет. Практически все собрались.
И что мне теперь делать?! злясь, бросила Мира.
Отставить панику! Одевайся, красится не обязательно, ты и так прекрасна. Жду тебя на улице. подхватил ее дорожную сумку, заблаговременно приготовленную и закрыл за собой дверь.
Не поняла только и смогла сказать Влада.
Я тоже, но разбираться буду потом. Мира уже пришла в себя, теперь ее действия были слаженными и уже через пару минут, поцеловав сестру, удалилась.
Владислава все это время так и стояла у двери. Когда же дверной замок защелкнулся за сестрой, она подняла брови, затем проследовала к своей кровати, взяв подушку в руки, взбила ее так, словно это она была виной всего, вслед за тем издала протяжное: у-у! После чего добавила:
Даже так?! расправив плечи, гордо задрав подбородок, прошествовала в ванную. По истечении достаточно долгого времени, когда ей казалось, что Герман испарился восвояси и навсегда, когда она решила, что дни, в отсутствие сестры, пройдут в занудном унынии, в дверь постучали и она, скривившись, нехотя, пошла открывать.
Привет! произнес Герман, словно они и не виделись сегодня. Ты все еще не собрана. Вот сонная красавица.
Я не сонная! Это первое. Второе у меня выходные. И третье планы я не строила.
Опять двадцать пять! Кажется, так у тебя на родине говорят. Канарейка! Ты не в духе?
Моя жизнь, в чем хочу в том и хожу.
Они стояли в дверях, она в комнате, он у порога. Влада не спешила приглашать, парень же не торопился напрашиваться в гости. Он даже наоборот, сделал шаг назад, прищурил глаз, отчего на его достаточно красивом лице появилась легкая насмешка. Владу это кольнуло, и она принялась считать про себя, чтобы не наговорить ему то, о чем сама потом будет жалеть.
Мира умчалась к очередным победам. Как оказалось, я недаром явился непрошеным. Просила кланяться и не скучать! он шутливо поклонился, затем добавил: Будет звонить, но и тебя просила не забывать и ей позванивать.
Зайдешь или так и будешь стоять у порога? уже спокойно спросила Влада.
Зайти то можно, только тут он сделал паузу и у Влады заколотилось сердце, а в голове уже стучало:
«Вот сейчас он все и скажет! Сейчас он, не извиняясь, просто сообщит, что вся неделя была ошибочной».
Не сказал, стоял и улыбался. Когда же глаза Владки блеснули накатившейся слезой, когда нижняя губа стала подрагивать и она ее прикусила, сделал шаг вперед, взял за руку, поцеловав кисть, нежно, но так тепло, что огонек в ее душе проснулся и окрасил щеки в пурпурный цвет, произнес, практически в ухо:
Опять двадцать пять! Кажется, так у тебя на родине говорят. Канарейка! Ты не в духе?
Моя жизнь, в чем хочу в том и хожу.
Они стояли в дверях, она в комнате, он у порога. Влада не спешила приглашать, парень же не торопился напрашиваться в гости. Он даже наоборот, сделал шаг назад, прищурил глаз, отчего на его достаточно красивом лице появилась легкая насмешка. Владу это кольнуло, и она принялась считать про себя, чтобы не наговорить ему то, о чем сама потом будет жалеть.
Мира умчалась к очередным победам. Как оказалось, я недаром явился непрошеным. Просила кланяться и не скучать! он шутливо поклонился, затем добавил: Будет звонить, но и тебя просила не забывать и ей позванивать.
Зайдешь или так и будешь стоять у порога? уже спокойно спросила Влада.
Зайти то можно, только тут он сделал паузу и у Влады заколотилось сердце, а в голове уже стучало:
«Вот сейчас он все и скажет! Сейчас он, не извиняясь, просто сообщит, что вся неделя была ошибочной».
Не сказал, стоял и улыбался. Когда же глаза Владки блеснули накатившейся слезой, когда нижняя губа стала подрагивать и она ее прикусила, сделал шаг вперед, взял за руку, поцеловав кисть, нежно, но так тепло, что огонек в ее душе проснулся и окрасил щеки в пурпурный цвет, произнес, практически в ухо:
Завтраком же все равно не накормишь, нет ведь ничего вкусненького. А я без гостинца. Так что собирайся, пойдем в ближайшее кафе.
А вот и нет! У нас холодильник полный.
Отлично! Однако я рискну пригласить тебя.
Ты что, боишься?
Ага! засмеялся. Предпочту нейтральную территорию.
Герман!
Владислава! Целомудрие вещь ценная. Я стараюсь беречь.
Да ну тебя!
Где то я сегодня это уже слышал. Одевайся!
Хорошо! Только ты не маячь тут, и я, это, не кусаюсь.
Он прошел, покрутился вокруг своей оси, изучая их жилье. Присмотрелся к многочисленным фото.
Семья! уловив его взгляд, пояснила Влада.
Я так и понял. взял стул, приставил его к стене, сел, сложа руки на груди и прикрыл глаза.
Ты что, собрался спать?
Просто стараюсь тебе не мешать.
А ты мне и не мешаешь.
Влада стояла перед ним, собранная и причесанная, даже губы поблескивали от нанесенного бальзама. Глаза Германа загорелись, он так быстро поднялся и прижал ее к себе, затем их губы слились в страстном поцелуе, но уже через мгновение он извинился:
Прости. Спешить не будем.
Не будем. повторила Влада.
Герман помог ей надеть пальто, поправил воротник и сам надел на ее голову шапку, лежавшую на верхней полке вешалки.
Надо! произнес категорически и даже, шутя, погрозил ей, после чего они покинули комнату.
И побежали часы, полные нежности и целомудрия, о котором Герман вспомнил утром. Он был очень внимательным, заботливым, милым и ласковым. Голос звучал словно мед, рассказы лились в ее удовольствие. Эти нежные прикосновения и скромные поцелуи в щеку или руки, так воодушевляли и окрыляли Владу, что она старалась не отходить от него и на шаг. Только ей уже этого было мало. Все это, по ее пониманию, должно было быть вначале. А сегодня, когда они одни, после такой страстной недели, пусть и не достаточно близкой, пусть без общей постели, ей хотелось большего. Ведь он же был пытлив и пылок, целых семь дней. Однако, так или иначе, а его новое, нежное отношение к ней, потихоньку уняло в душе девушки необузданный порыв к близости и уже к вечеру, она была ему настолько признательна, что готова была осыпать благодарностью.
Прекрасный вечер! произнесла Влада, когда они подошли к ее дому.
Только вечер? удивился Герман.
Не только. смутилась Владка и опустила глаза. Вся неделя была неповторимой. Правда, сегодняшний день превзошел все мои ожидания.
То ли еще будет. отозвался Гера. Присел на скамью, осторожно взял ее за руку и усадил на колени. Скамья холодная. Не хочу, чтобы ты простыла.
Я так и поняла. отвела от него взгляд, сидела настороженно. Он же не проявлял большего. Только взял ее руки в свои ладони, потер пальцы, подул, согревая. Снял свой шарф и повязал ей.
Снег, а ты нараспашку, как сорванец!
Какой снег? Откуда? хмыкнула она. Вот у нас снега и умолкла.
Снег мелодично, кружась хороводом, опускался на них. Вот уже и дорожка стала белой. Деревья меняли окрас. И тут Влада заметила, как прекрасна аллея, на которой они прибывали, ожила. Яркие рождественские украшения горели тысячью ламп. Деревья и здания мерцали разноцветными гирляндами. На площади, виднеющейся со скамьи, ей подмигивал Санта, стоя в огромных санях, запряженными оленями. А у нас дед Мороз и Снегурка. весело произнесла Влада: На тройке лошадей. Гера! Спасибо тебе! поцеловала его в щеку, прижалась.