А ты любишь. и снова усмешка широко расплылась, но на этот раз в ней не было сарказма.
Как бы тебе объяснить
Прямо!
Гера! Давай не будем.
Не будем, что? Тебе неприятно мое общество?
Я этого не говорила. Я о твоей надменности.
Стоп! он поднял руку. Хочу сразу пояснить я мир принимаю таким, каков он есть. А сострадать никому не собираюсь.
Сострадать. Сказал-то как!
Как на духу и чистую правду! Не вижу смысла в жалости.
А как же убогие?
Убогие, с моей точки зрения, сильнее, чем весь остальной люд. И потом, что значит убогость? Всего лишь физическое отличие.
Ну не скажи. А как же те, кто головой слаб?
А эти просто с другой планеты. Ну и тему ты выбрала. Да еще в первое свидание.
У нас свидание?! Не знала.
А на что же еще похожа наша прогулка? Ночь, звезды, луна и тишина
На закономерность случайной встречи.
Нет никакой закономерности. Простое стечение обстоятельств.
Не стану спорить. Хотя, так ответить должна была я. А вот ты должен был меня убеждать, что встреча наша предопределена свыше!
Герман снова разразился громким смехом, который разнесся во все стороны, и Влада невольно оглянулась на проход, который остался у них за спиной.
А отличная из нас получается парочка! все еще смеясь, заявил Герман.
Прости! Влада выхватила из его рук книги: Ничего не нахожу смешного! И уж тем более, не вижу нас парой! и побежала к входной двери, не дав ему и слова сказать.
Глава 2
Неделя выдалась загруженной учебой и дождливой. Едва мелкий дождик прекращался, как опускались туманы, заволакивающие всю округу в свою серую, плотную, мокрую «вату». Славки, прячась под дождевики, перебегали от одного корпуса к другому, сетуя на непогоду, мечтая о солнце и тепле. Все эти дни Влада не сталкивалась с Германом. Их мимолетная встреча не оставила след в ее душе, не пробудила должного интереса, чтобы думать о нем. Придя в ту ночь домой, она не стала тревожить сестру рассказом о парне, на утро расстроил дождь, затем навалилась куча работы, теперь же, Владка не видела смысла вообще говорить Мирке о том трехминутном променаде. Единственное, что ее волновало это проход. Ей безумно хотелось досконально изучить его, пристально рассмотреть каждую фигуру, даже постараться потрогать руками, о чем она, естественно, сообщила сестре. Мира, мило улыбнувшись и утвердительно кивнув головой, заверила:
Обязательно! Дождемся лишь солнечных дней.
Пятница. День, заполненный факультативами и действием сообществ, где студенты погружались в совершенно другую, полностью отличимую от учебного времени жизнь. И именно в пятницу, как повелось в их университете, учителя многих колледжей спешили домой. Короткие, двадцатиминутные занятия, как правило, заключались в том, чтобы дать задания на следующую неделю, подвести итог прошедшей теме и подтянуть отстающих. Славки, будучи ответственными и пытливыми к знаниям, невольно, что устраивало всех сокурсников, забирали все учебное время, засыпая преподавателей вопросами и задерживаясь в не учебное время, так как им спешить было не куда, ни к одному клану они не принадлежали.
У меня еще есть вопрос! смотря в тетрадь, подняв руку, крикнула Владислава.
И у меня! добавила Мира.
Милые леди! обращение профессора заставило девушек оторвать свое внимание от записей и заметить, что класс пустой. Прошу меня простить, но сегодня начинается уикенд. Не хочу показаться невежливым, но не пора ли вам, двоим, подумать о прелестях молодости.
Но начала Влада.
Нет ни какого «НО». Вы лучшие из курса и скажу по секрету, так как мы здесь одни, мне в пору у вас брать уроки. славная, добрая улыбка украшала лицо достаточно зрелого мужчины. Его курчавые, совершенно седые волосы светились серебром, делая кожу еще смуглее, а белоснежные, ровным рядом зубы, подчеркивали розовый цвет губ. Я учил ваших родственников, обоих красавцев Гаев и открою вам тайну, даже они не испытывали такого рвения к знаниям, какое присуще Вам.
Это вы об Эдгаре? тихо спросила Мира, смутившись, сама не зная отчего.
О нем, сударыня, о вашем папеньке и о его братце, Дэниэле. Неужто не знали? тут удивление посетило мужчину.
Конечно знали. ответила Влада. Слышали его рассказы и не раз.
Жаль не довелось мне с ним повидаться. Говорят, он все еще в прекрасной форме.
И это правда. кивнула Мира, поднялась и взяла стопку книг.
Как-нибудь, напомните мне, расскажу пару забавных историй, о которых, уверен, оба братца умалчивают. А сегодня, прошу меня простить, у меня есть важные дела. склонив в легком поклоне голову, профессор приоткрыл дверь. Сестры, вежливо попрощавшись, покинули учебный корпус.
Нет! возмущение просто рвалось из Владиславы: Ты это слышала?! Он поделится секретами! Что за нравы! Говорит так, словно мы не дочери своего отца, а простые
Перестань! Он ничего не имел в виду предосудительного. Убеждена, посмеемся и не раз, над тем, что нам расскажут. Папуля чист и незапятнан любовными интрижками. Впрочем, и Дэн тоже. Да, скорее всего мы знаем то, что нам хотят поведать.
Ну не знаю, мне и слушать не хочется.
Так никто и не заставляет. Владка, что с тобой творится, ты неделю как ужаленная. Все чем-то недовольна, оглядываешься постоянно.
Я?!
Нет, Пушкин! Колись, чего я еще не знаю.
А ты можешь чего-то не знать?
Мирослава пожала плечами и первой ступила под арку прохода. Взошла по двум ступенькам и замерла. Туман снова сомкнул свое кольцо, скрывая все, что было за пределами колоннад, походивших на древнюю постройку ротонды, потерявшую свой купол. Толстые пилястры из серого камня, намокнув, стали еще темней, местами, в узких ложбинках, скопившаяся влага зависала крупными каплями, контрастируя с общей матовостью. В отличие от основания, мраморный купол выглядел белее обычного, поблескивал от влаги и, как ни странно, сдавался ниже обычного.
Тебе не кажется, все еще стоя у самого входа, прошептала Мира: что здесь что-то не так?
Влада, выглядывая из-за плеча сестры, пытливо изучала каждую мелочь, боясь поднять глаза вверх и встретиться взглядом с бездушными, лишенными глазниц, глазами каменных существ.
Влада! продолжала шептать Мира. Ты видишь то же, что и я?
А что видишь ты? так же шепотом спросила Влада и наконец, задрала голову. Все до одной скульптуры уставились на них, держа свои выточенные фигуры готовыми в любой миг сорваться с места и напасть на девушек. Сегодня выражение их морд были вызывающими, насмешливыми. У многих даже рты перекосило от сарказма, с которым они встретили сестер.
Скульптуры. проговорила Мира. Мне казалось они намного выше. Сейчас же я могу поднять руку, и дотронутся до них.
Наверное, нам казалось. Или это игра освещения.
Которого нет
Ну как это нет?! Владка взяла сестру за руку: Три часа по полудню. Мира, еще день! Пойдем домой. Эта сырость сводит меня с ума.
Похоже, меня тоже прошептала Мира.
Однако ни одна, ни вторая с места не сдвинулись. Летели минуты, а сестры так и стояли, как завороженные, смотря на изваяния, которые увеличивались и оптически придвигались к ним. И снова Влада услышала шелест крыльев, только на этот раз взмахи были тяжелыми, словно намокшими перьями, с которых слетает вода. Возможно это же уловила и Мира, потому что обернулись они одновременно. Столкнувшись лбами, словно придя в себя, заспешили домой. И только Влада, оглядываясь несколько раз, присматривалась к теням колон, будто кого-то высматривая.
В комнате было сумрачно и совсем холодно. Бросив книги на стол, Славки забрались на диван, укутались теплым пледом, пытаясь согреться.
Заварю-ка я чаю. сказала Мира, с неохотой высунувшись из-под одеяла.
Угу. ответила Влада, витая в своих думах.
А вообще, что это было? Влад! Ты меня слышишь? Я пытаюсь понять свой ступор, а ты, видно, из него так и не вышла. возясь с чашками, бурчала Мирослава. Влада лишь утвердительно угукала и даже взяв в руки горячую чашку, так и сидела, не моргая, смотря в одну точку. Интересно, какая это была птица?
Птица! воскликнула Владка. Точно, это была птица! Как же я сразу не поняла! Влада словно проснулась взбодрилась, заулыбалась, глаза загорелись. И даже легкий ветерок, нежный и ласковый, загулял по комнате, то и дело, взъерошивая девушкам локоны.
Влада, прекрати шалить! Вдруг кто войдет, а ты тут с ветром играешь.
И пусть войдут. Мой седьмой ветерок умный парень, знает, когда угомониться. А ты, сестренка, неужто потеряла дар?
Ничего не растеряла. надула губы Мирослава. Просто особь была неизвестная.