Конечно! хохотала Влада. Птичка-то, заграничная.
И снова Влада не поведала сестре о Германе. Правда, признала себе, что нет-нет, а возвращается к их разговору, короткому и сумбурному. С каждым мысленным возвращением в ту ночь у нее возникало все больше вопросов почему это он упомянул педантизм, отчего опроверг закономерность, к чему тут жалость?
Наконец проснулось солнышко. В воскресенье вечером, когда Славки, превозмогая свое нехотение и сонливое настроение, съездили на экскурсию и возвращались в колледж, у самых ворот, над их головами, небо словно прорвало и их, теплолюбивых, щедро обласкал солнечный луч и, как путеводная нить, полился, потянулся в заветный парк универа. Они, не сговариваясь, хотя и была возможность попасть домой коротким путем, побежали к арочному проходу, пытаясь разгадать тайну, подброшенную им туманной пятницей. Золото с небес окрасило поляну, осушило верхушки деревьев, украсило блеском все стекла зданий. Славки так быстро бежали, что ничего этого, да пожалуй, и никого живого не замечали вокруг. Остановившись у первой ступени, потупив взоры, они взялись за руки и взошли в проход.
А прикольно вы смотритесь! раздался голос Германа. Газели! добавил он и приправил свои слова громким, развеселым смехом.
Шут! парировала Влада и, прикрыв глаза рукой, так как солнце слепило ее, повернула голову на его голос. Ты договаривать она не стала, так как проход был совершенно пустой. Ни одной души не пряталось в потайных уголках колон, ни красовалось в центре. Лишь растянутая, тонкая тень промелькнула в конце прохода и затерялась между деревьев. Владка было подумала, что это голосовая галлюцинация, что само это место стало наваждением и сыграло с ней злую шутку, как Мира, щурясь от солнечного света, спросила:
Мне показалось, или это был Герман?
Не показалось. Это был именно он, шут гороховый.
Прямо так и клоун? А что он усмотрел прикольного?
Вот догони и спроси, мне сие не ведомо.
Влад, ты чего злишься?! Я что-то пропустила? У вас с ним возникли трения?
Еще чего! Мы с ним никто, мы с ним никак.
Ладно, не ерепенься. Не хочешь говорить, не надо. И все же тут красиво. Влада застыла с открытым ртом, собравшись ответить сестре, но та, удаляясь от нее медленными шагами, была полностью поглощена скульптурами, говоря ей: И ничего тут нет сверхъестественного.
Совершенно. вздохнула Влада.
Видно мы с тобой большие фантазерки. переходя от одного изваяния к другому, Мира внимательно изучала их. Простой серый камень. Хотя и мастерски высечен. Влад, я правильно выражаюсь?
Спроси у Аги и ее родителей, а я далека от искусства.
Ответ заинтересовал Миру и она повернулась к сестре:
Ты что, на меня дуешься? Влада!
Да ничего я не обижаюсь. Сказала правду. Сама ко мне придираешься.
О-хо-хо! Видно ты утомилась больше меня. Идем, сестренка, домой. Выпьем горячего шоколаду, распахнем окошко, впустим такое редкое тепло в комнату и помолчим. Побудем в себе, послушаем умных собеседников, инфинитива совершенного вида, а проще совесть.
Можно подумать, мы перед кем-то провинились.
Мы, Влада, сама добродетель! А совершенство беседует только с равными себе!
Тут Влада не сдержалась, совершенно серьезное, милое и любимое личико сестры, с горящими, лукавыми глазами, взлетевшими чайками бровками, да и весь стан Миры, смотрелись так мило, так хрупко во всей этой каменной твердости, а вместе с тем, была во всем облике сестренки какая-то забавинка, словно некий чертенок, выскочивший из табакерки, противоречил правилам собравшегося злорадства, побеждая бой, даже не начав его.
Идем, эталон идеальности, домой. Нечего нам с тобой делать в этом сером месте, пусть и прекрасном, по-своему, но проигрывающем тебе, совершенству мира.
Больше они к этому вопросу не возвращались, как и не вспоминали о Германе, который снова не попадался им на глаза, ни на занятиях, ни на вечерних прогулках. Вокруг кипела жизнь, затрагивая их поверхностно. Дружбы с молодежью не прибавилась и не уменьшилась. «Зануды-ботаники», как не комично это выглядело, вооружившись очками, пытались в научных исследованиях открыть неизведанное. Библиотеки оживали новыми знакомствами, как правило, возникающими на одной, необходимой в одночасье книге. Музеи умиляли и восхищали экспонатами. Да и издательство набирало обороты, пытаясь обнаружить и первым передать новость, порою, не разбирая, пересуды это или истина. Сообщества проверяли новичков, отсеивали лишних. В общем, лилась обыкновенная студенческая жизнь.
И снова конец недели, четверг. Влада задержалась за конструктивной беседой с преподом, теперь же, осмысливая разговор, не спеша шла домой, задумчиво глядя себе под ноги.
Знаменитая спорщица! голос Германа выдернул ее из собственных дум и заставил насторожиться, при этом игнорировать ответ. Парень, как оказалось, и не ждал его. Снова одна, опять вечером, в пустынном парке. Ты ищешь приключений?
С чего вдруг?
Вот что за привычка отвечать вопросом на вопрос!
Герман! Прекрати ко мне придираться.
Милая
Никакая я тебе не милая!
Хорошо! Славная! Это ты отрицать не сможешь, ибо от рождения носишь это имя. Так вот, я хотел тебе заверить, что никогда и ни к кому не придираюсь. Говорю только правду. Да, она не всегда и не всем мила.
Слушай, ты всегда будешь читать мне нравоучения?
Пока притремся. А дальше, жизнь наша будет гладкой и полной взаимопонимания.
Все-таки странная у тебя манера знакомства.
Так мы вроде знакомы. усмехнулся Герман и забрал у нее нелегкую стопку книг.
А-а, я поняла! Это намек на дружбу.
Типа того. Так чего грустишь?
Сегодня или вообще?
Начинай с сегодня, а там и со всей твоей жизнью разберемся.
Да не кручинюсь я, просто призадумалась.
Смысл в жизни ищешь, или закономерность событий?
Смысл мне по наследству передали. А что касаемо закономерности, то Ты же сам сказал, ее нет.
Молодец, запомнила! Влада вздохнула и промолчала. И все же ты необыкновенная! Есть возможность оспорить хранишь молчание. Как только можно промолчать бросаешься на амбразуру. Владислава, Влада, Слава! Давай, парируй.
Не хочу!
Простой и честный ответ заставил парня остановиться и уставиться на нее пристальным взглядом. Он смотрел так внимательно, однако не изучающее, что девушка приняла это совершенно спокойно, без противоречий, смерено ожидая пояснения. А он, кивнув, сменил тему:
А почему вы с Мирой не примкнули ни к одному из сообществ?
У нас свое! гордо заявила девушка и неожиданно свела к шутке, мило улыбаясь, проговорив: Обаятельных и привлекательных! А если серьезно, то мы еще не привыкли к туташним порядкам и не видим смысла во всех этих группировках.
Не видишь смысла, значит? Мне казалось, тут все очень просто, люди стадные создания и их всегда тянет друг к другу.
Друг к другу тянет, тут я с тобой согласна. А вот насчет стада. Видно мы с сестрой не из того теста. Не любим мы быть зависимы.
И, тем не менее, постоянно зависимы, от множества, будь-то обстоятельства или случайности. Да и от общества окружающего тебя.
Возможно. Отрицать не буду.
Мне покойно с тобой, но злоупотреблять не буду. Так что, он склонил голову, и снова ухмылка тронула его губы. Только на этот раз Влада не обращала на это внимание, она ждала его слов и они прозвучали: До встречи, Славная, до скорой!
Исчез, оставляя за собой лишь тяжесть от ее собственных книг в руках.
В этот раз она сознательно не сказала сестре о Германе. Зато прониклась к нему интересом и ждала новых встреч.
Глава 3
Летели дни, а парень словно испарился. Влада, укромно от сестры, находила минутки уединения, чтобы вновь и вновь осмысливать тот короткий, необычный разговор с Германом. Разбирая его до мелочей, выискивая положительные, полностью понятные ей моменты и те, которые вызывали в ней совершенное противоречие. Ей хотелось повторить эту тему, развернуть ее, найти ту причину, которая двигала Германом, заводя тот разговор. Только Германа не было ни на следующий день, ни через неделю.
Мягкий климат, хотя и с частыми сумрачными, покрытыми туманами днями, радовал сестер осенью. Солнце, разгоняя тучи, поливало листву деревьев акварелью, украшая парки. Славки, втянувшись в учебный процесс, все больше гуляли. Иногда расставались, но лишь на учебный процесс, так и не обзаведясь друзьями, близкими сердцу.
Переходя из корпуса в корпус по «мосту Вздохов», Влада уловила на себе чей-то пристальный взгляд и невольно посмотрела в окно. Герман стоял, как всегда, прислонившись к стене, скрестив стопы ног и убрав руки в карманы. Улыбка украшала и без того симпатичное лицо. Кивнув ей в знак приветствия, он спешно скрылся из виду.
Кого ты там усмотрела? взяв Владу под локоток, Мира загляну в окно.
Никого. томно ответила Влада, зачем-то обманув сестру. Красота-то, какая. Лепота!