Это крысолюди, сказал я тихо, расстояние одна и две десятых стандартных галактических мили. У них командир что-то говорит и жестикулирует. По-моему, требует двигаться в нашу сторону. Все вооружены.
Я отложил винтовку и посмотрел на уставившихся на меня товарищей. У Хвата вообще от удивления отвисла челюсть.
Откуда у тебя прицел? спросил он, когда вернул челюсть обратно.
Я рассказал. Парни осмотрели своё оружие, но ничего подобного не нашли.
Тебе повезло, произнес Рико, у нас обычные версии, а тебе попалась командирская. Это хорошо, тебе нужнее.
Расстояние меряет? осведомился Саарабан.
Да, Саб. Здесь больше электроники напичкано, чем оптики. Только значения в галактических милях. Может быть, как-то перенастраивается, но я пока не разобрался.
Нормально. Главное можно оценить удаленность врага. Сможешь снять командира?
Я нервно сглотнул непонятно откуда взявшуюся слюну. Что значит снять? Убить? Но я никогда никого не убивал. Ответ застрял в горле. Я снова прицелился и быстро нашёл командира. Уже ноль целых и восемь десятых мили. Приближается. Неожиданно возле моего уха просвистела пуля. Вздрогнув, я нажал на спусковой крючок. В поле зрения прицела появились и тут же пропали красные пунктирные линии, бегущие к цели с трех сторон. Командир крысолюдей упал. Ничего страшного, словно в кино. Я выдохнул.
Ну что? услышал я нетерпеливого Хвата, когда ко мне возвратился слух.
Всё-таки мои уши ещё не привыкли к стрельбе.
Командира снял, ответил я и поразился самому себе.
Одно убийство и я уже другой человек. Куда делся простодушный и весёлый Виктор Градов? Который не отчаивался даже в самые трудные времена. Ну да, бывало, голодал, бывало, скитался по трущобам, но ведь оставался обычным. Тут мне вспомнились прочитанные где-то слова, что война закаляет человека, что из мальчика делает мужчину и что-то в подобном духе. Видимо, я тоже изменился.
Чувак! Ты крутой! Молодец, Вик!
Мужики некоторое время осыпали меня дифирамбами. Потом Саарабан спросил:
Они уже близко?
Я посмотрел в прицел и нашёл ближайшего крысочеловека.
Полмили.
Сволочи, сплюнул Рико и прицелился.
В этот момент в нас начали стрелять. Пули свистели справа и слева. Я прицелился и увидел нескольких ниремитов. Их было хорошо видно, и они все они стреляли по нам. Автоматика отработала на отлично, и я снял двоих. Ещё двое упали не из-за меня. Потом я понял, что это Хват или Рико. А может и Саарабан. Выстрелы прекратились. Я посмотрел в прицел и увидел, что оставшиеся ниремиты бегут обратно в город.
Отбой мужики, сказал я, они отступают.
Дай пять, Саарабан протянул мне руку, с боевым крещением тебя.
Спасибо!
Если найдём выпивку, то обязательно отпразднуем это событие, добавил Хват, а теперь предлагаю перекусить и двигаться дальше.
Мы попробовали консерванты, которые добыл Рико. Вкуса я не понял, но пища оказалась вполне съедобной и питательной.
У тебя патронов мало, Хват даже не спросил, а просто констатировал факт.
Я кивнул. Он протянул мне два полных магазина. В современное время борьба за единые стандарты взяла верх над всем и даже в оружии всё подходило ко всему. Поэтому я даже не побеспокоился подойдут ли они к моей винтовке или нет. Понятно, что подойдут.
Пора, объявил Саарабан и сверился со своим хронометром.
Мы шли по открытому пространству, но никто нас не беспокоил. Утро, наконец, сдалось и день вступил в свои права. Исчезла туманная дымка и перед глазами открылся необыкновенный вид. Даже отсутствие солнца не могло скрыть всей задуманной красоты. Центр представлял собой парк из низкорослых деревьев, среди которых пролегали белоснежные дорожки, образуя замысловатый геометрический узор. Справа и слева каждой дорожки росли прямоугольной формы кусты, они словно зелёный забор подчеркивали белизну дорожек и, повторяя их геометрию, составляли единую концепцию парка. Я поднял глаза вверх и обомлел. Над парком, с четырех его сторон висели в воздухе огромные абстрактные белоснежные статуи.
Что это? потрясенно произнес я.
Хват и Рико пораженные уставились в небо, а Саарабан ответил:
Это называется донулг. Висящий в воздухе монумент. Я это на карте прочитал, между прочим.
Донулг, повторил я, а как он держится? Почему не падает?
Мы шли по открытому пространству, но никто нас не беспокоил. Утро, наконец, сдалось и день вступил в свои права. Исчезла туманная дымка и перед глазами открылся необыкновенный вид. Даже отсутствие солнца не могло скрыть всей задуманной красоты. Центр представлял собой парк из низкорослых деревьев, среди которых пролегали белоснежные дорожки, образуя замысловатый геометрический узор. Справа и слева каждой дорожки росли прямоугольной формы кусты, они словно зелёный забор подчеркивали белизну дорожек и, повторяя их геометрию, составляли единую концепцию парка. Я поднял глаза вверх и обомлел. Над парком, с четырех его сторон висели в воздухе огромные абстрактные белоснежные статуи.
Что это? потрясенно произнес я.
Хват и Рико пораженные уставились в небо, а Саарабан ответил:
Это называется донулг. Висящий в воздухе монумент. Я это на карте прочитал, между прочим.
Донулг, повторил я, а как он держится? Почему не падает?
Откуда я знаю? развел руками Саарабан. Может, он в курсе?
Мы посмотрели туда, куда указал наш товарищ. На скамейке сидел старик. В потрепанной одежде и странной шляпе. На ногах видавшие виды ботинки.
Добрый день! поздоровался я с ним.
Разве? удивился тот. Ничего доброго не вижу.
Почему?
То стреляют, то шляются тут всякие. Вот в былые времена здесь было красиво.
А вы кто? спросил Саарабан.
Я не обязан отвечать кому попало, нахмурился старик.
Вы смелый человек. За такие слова
Я уже в таком возрасте, что ничего не боюсь. У меня ничего нет, чтобы меня грабить. Лишить меня жизни? Да я прожил столько, сколько вам мечтать и мечтать.
Да, ладно. Не сердитесь, вставил реплику Хват, мы идём с миром. Никого не трогаем, пока нас не заденут. Не бойтесь, мы вас не побеспокоим. Кто вы, в конце концов?
Я хранитель парка, неожиданно подобрел в голосе старик, слежу за порядком.
А что это за статуи? И как они держатся в воздухе?
О! Это донулги. Висят за счет каких-то секретных технологий. Я точно не знаю. Вблизи они кажутся абстрактными. Но если смотреть в створе, под определенным углом зрения можно прочитать «Добро пожаловать в Фатлас». А сверху, донулги имеют форму квадрата, они дополняют рисунок парковых дорожек.
А почему дорожки такие ярко-белые? поинтересовался я.
Это Тнивикийский мрамор с северного материка Дагона. Он всегда такого цвета. А вы куда путь держите?
Я назвал адрес. Старик ответил, что знает это место.
Это высокое здание. Его видно даже отсюда. Я проведу вас к парку и укажу по какой дорожке идти. Вы не заметите, как окажетесь на противоположной стороне. Кстати, меня зовут Бриок.
Вскоре мы шагали по указанной хранителем дорожке и довольно быстро пересекли парк. Рико указал на высокий небоскреб. Удивительно, но стекла на нем были в целости и сохранности.
Это он?
Я снял с плеча винтовку и посмотрел в прицел. Электроника услужливо сфокусировалась на табличке с надписью «Койпер и Компания». Чуть ниже виднелась надпись больших размеров: «Тени». Я выдохнул.
Да. Это он. Расстояние три и семьдесят четыре сотых мили.
09
Небоскреб компании К и К «Тени» сильно отличался от других зданий города. Он выглядел так, будто всеобщая разруха его не коснулась. Высокий, обтекаемый, весь покрытый панорамным стеклом с синим отливом, небоскреб казался пришельцем из другого мира. Мы прошли порядочно, и я измерил с помощью оптического прицела расстояние. До здания оставалось около мили пути. Пришлось пересечь две параллельные широкие улицы и большую площадь, за которой, собственно, и находилась конечная цель поисков. Однако, не доходя до площади, мы обнаружили широкую лестницу, ведущую под землю. Мы спустились и оказались в огромном подземелье. Информация на карте гласила, что здесь проходили разные выставки, встречи, презентации и велась торговля всякими редкостями. Теперь же это пустое место облюбовали местные жители. Окружающая обстановка напоминала городские трущобы. Люди, используя любой материал, соорудили себе подобие хижин и таких, похожих друг на друга строений, здесь было видимо-невидимо. Получились целые кварталы, разделенные между собой узкими улочками. Некоторые обитатели хижин смотрели на нас с любопытством, а некоторые вообще не обратили на нас внимания. Люди занимались своими делами: кто-то отдыхал, а кто-то готовил пищу. Сквозь вездесущую вонь, отчетливо чувствовался запах жареного.