Одновременно с тем, как сгустились сумерки за окнами автобуса, ощущение катастрофы только усилилось. Оно еще более окрепло, когда, выйдя из автобуса посреди полуразрушенного пионерского лагеря, Андрей разглядел группу казахов и чеченцев, которые вчера так старательно его рассматривали, стараясь запомнить. Здесь, вдали от дома, от друзей, от родителей он окончательно потерял присутствие духа. «Зачем я поехал? Зачем сюда вообще поступил? Надо было ехать в Россию поступать. Впрочем, везде одно и то же. Жить приходится среди отбросов. Мне, золотому медалисту, придется таскать мешки картошки за этих тупиц. Ведь они не станут это предельно ясно. Господи, есть хоть один порядочный человек вокруг? «Ищу человека!» кричал какой-то древнегреческий философ, расхаживая с фонарем среди бела дня по многолюдному афинскому рынку. Так и я сейчас заору в этих сумерках»
Единственного преподавателя сопровождали несколько старшекурсников. Они распорядились занимать корпуса и палаты. Два корпуса мужских и один женский. Все русские парни двенадцать человек уместились в одну палату. В крайнюю палату заселились чеченцы, напрямую сказав и русским, и казахам, чтобы к ним туда без разрешения никто даже не совался. Глупее всего выглядел смуглолицый парень, у которого кто-то из родителей был русский, а кто-то казах, но семья-то, по-видимому, получилась русская. Он непонимающе смотрел на парней-казахов, которые обращались к нему по-казахски, а затем брезгливо отворачивались. Словно в насмешку, этого парня, красивого на вид казаха, звали Ваня, и когда он вошел с вещами в русскую палату, там на него уставились еще более удивленно. «Страшные у него проблемы с самоидентификацией размышлял Андрей, впрочем, как у всех нас: кто мы на этой земле русские, советские, россияне, казахстанцы?»
После ужина, на удивление неплохого, курили у входа в корпус. От некоторого туристического ощущения у всех неожиданно появилось хорошее настроение и нотки студенческого дружелюбия. Все стояли одной гурьбой. Парни и девушки. Русские и казахи. Только чеченцы ушли в сторонку и пустили по-кругу сигарету с анашой. Остальные познакомились. Кокетничали. Выпендривались. Что-то о музыке, какие-то анекдоты Казахи говорили по-казахски. Русские по-русски. Казахи с русскими по-русски. Толстая и некрасивая казашка, запомнившаяся Андрею в автобусе, ни с того ни с сего представилась Гульмирой, взяла руку Андрея и, томно заглядывая ему в глаза, накрепко обхватила его рукой свою, мягко говоря, талию. Впрочем, на этот раз она показалась Андрею гораздо симпатичнее
Но уже по дороге к корпусу Андрея догнал Анвар, вчерашний знакомец. Даже в темноте Андрей узнал его легкую блатную походку.
Здорово, русак? Хал калай?
Меня зовут Андрей
Дай сигарету, словно не заметил его слов Анвар, помнишь, ты вчера с нами выпить хотел? Пошли
Где?
В палате у нас.
«Ну, чему быть того не миновать! Сегодня так сегодня», неожиданно легко решил Андрей, ни на кого рассчитывать не приходится, только на себя, как на ринге»
Зашли в тускло освещенную комнату. Его, кажется, ждали. Все сидели на своих койках, сосредоточено глядя не на вошедших, а в пол перед собой. «Ну, тут и к бабке не ходибудут бить», снова как-то легко подумалось Андрею.
Анвар подошел к пустому столу и открыл бутылку водки.
Салам, пацаны, сказал Андрей.
Саламчик, саламчик, ответил кто-то.
Анвар подал ему почти полный стакан водки. В его же собственном стакане водки было на самом дне. Закуски не было. Запивки тоже.
А чем закусывать? И это мне много сказал Андрей и сам понял никчемность своих слов.
Давай, пей ты же русский. А нам много нельзя Аллах все видит!
Андрей поднес стакан ко рту и быстрыми глотками влил в себя жидкость. Анвар свой стакан даже не поднял. Поставив его на стол, он встал плечом к плечу с Андреем и посмотрел на кого-то в сумраке комнаты. Андрей поднял глаза и увидел в глубине комнаты парня. «Зовут его, кажется, Данияр», отметил он про себя. В этот момент Данияр кивнул, и Анвар ударил Андрея локтем в живот. Дыхание прекратилось полностью, но Андрей, достаточно опытный боксер, с усилием втянул через нос немного воздуха, задержал дыхание и, забыв про боль, пробил серию ударов по лицу Анвара, после чего тот куда-то исчез. Начиная пьянеть и теряя координацию, Андрей еще уловил чей-то замах слева и уклонился. Выпрямившись, снова ударил кого-то в лицо. Кто-то стонал внизу, под ногами, но перед глазами возникло разъяренное лицо Данияра, и Андрей ударил его головой в переносицу, ощутив при этом, что его руки уже кто-то держит сзади. Град ударов обрушился на него со всех сторон. Андрей заметил, как к нему подводят под руки держащегося за нос и совершенно потерянного Данияра. Однако в следующую секунду Данияр убрал руки от носа, коротко замахнулся и ударил Андрея в челюсть с такой силой, что тот случайно ударил головой кого-то из держащих его сзади за руки. Этот кто-то истошно заматерился, а Андрей потерял сознание.
Андрей проснулся до рассвета в своей палате, на своей койке. Проснулся от холода, хотя был одет и обут. Через несколько секунд к горлу подкатила тошнота, в голове сильно зашумело и застучало в висках. Андрей вскочил с койки. Ноги дрожали. Дрожало, впрочем, и все тело. И вся палата дрожала, плыла, расплывалась в предрассветных сумерках. Все тело болело. От пальцев ног до макушки и еще где-то выше. «Бывало» подумал Андрей. «После хорошо боя на ринге всегда так. Вернее, после плохого Пройдет»
Подняв с пола свое почему-то мокрое полотенце, Андрей на нетвердых ногах побежал в ванную комнату, где его больно и громко вырвало. Стало легче. Долго сидел на подоконнике. Сильно замерз, но головная боль прошла. Посмотрев в зеркало, Андрей был поражен: на него смотрела абсолютно нормальная физиономия ни синяка, ни царапины. Только небольшая шишка под самой кромкой волос. «Умеют избивать» подумал Андрей, вспоминая, что у всех, кто его бил, кулаки были обмотаны полотенцами. «Обратись сейчас в милицию скажут, что сам и свалился с лестницы пьяный был, понюхайте, даже сейчас есть запах перегара, или анализы возьмите» Андрей снял свитер. Все тело было в огромных синяках. «Ничего, кажется, не сломано» опытными движениями спортсмена определил Андрей. Затем умылся. Напился воды из-под крана. Вышел из корпуса на улицу и, закурив, подумал: «Несколько часов между двумя сигаретами, а помнятся лишь несколько мгновений Но, кажется, что было нужно, я сделал. В отмах пошел, а дальше будь что будет». И еще: «Надо бросить курить!» эта короткая мысль посещала его после каждой выкуренной сигареты, начиная с самой первой.
Через пару минут Андрей услышал за спиной шаги. Чвыркнула зажигалка, и рядом остановился Данияр. Молча переглянулись. Молча курили. Нос у Данияра был распухшим, а под обоими глазами расплылись синяки. «Он намного старше меня, может быть, после армии даже», подумалось Андрею, а дальше немного паническое и трусливое: «Что теперь будет-то?» И ощущение катастрофы снова напомнило о себе холодком где-то вверху живота. Но молча докурили и молча разошлись по палатам.
Андрей полежал еще около часа до подъема. Стало легче. Даже нормально. Молча следил за вставшими с постели соседями. Сергей, Ваня, Толян, высоченный Саня все с трудом вставали с коек.
Саня, что вчера было-то? спросил Андрей у сидевшего на койке однокурсника.
Всех вчера затрамбовали в первой палате у Данияра
После меня?
Да. Злые были, как черти. Тебя они хоть сюда притащили на кровать бросили. К тебе девчонки-казашки приходили, полотенце мокрое держали на башке. Бредил ты тут с пьяну и побоев. Толстая эта, Гульмирка, прослезилась даже, представляешь, плакала стояла тут.
Помнишь?
Нет, даже не пытаясь вспомнить, ответил Андрей.
А нас там в коридор выкидывали. Там девчонки ходят, старшекурсники, препод этотА мы корячимся на полу до палаты не могли дойти. А всем по фиг совершенно.
Кто-нибудь из вас в отмах-то пошел? спросил Андрей.
Да, нет, Андрюх, неожиданно как-то и темно там это непонятно что базарят
Ясно, ясно, Саня, успокойся, замял тему Андрей.
Да вообще бы убили, как-то страшно уверенно добавил-таки Саня.
«Меня же не убили!» хотел было сказать Андрей, но удержался и только незаметно сплюнул три раза через плечо.
* * *После завтрака старшекурсники построили весь курс на заросшем травой стадионе. Каждая палата отдельно. Как ни в чем ни бывало, давили на сознательность, призывали к стахановским темпам уборки урожая. Каждая палата становилась бригадой. Проходя мимо каждой их них, старшекурсники назначали бригадиров. Проходя мимо первой палаты, спросили: «Кто у тебя, Данияр, бугром будет?». «Я сам», ответил Данияр. «Сильно носом гнусавит» подумал не без удовлетворения Андрей. Возле бригады Андрея вопросов не задавали. «Ты бригадир!» больно ударил Андрея по избитому плечу старшекурсник.
Автобусы вывезли всех на грязные по колено поля. Дождь и холодный ветер хлестали весь день. Бригадиры расставили ребят по многокилометровым рядам выкопанной тракторами картошки. С каждой бригадой ехала грузовая машина. В неё стаскивали собранный урожай. Бригадиры сидели в теплой и сухой кабине грузовика и считали ведра. Напротив каждого члена бригады Андрей ставил палочку за каждое ведро картошки. Машины Андрея и Данияра ехали неподалеку. Они часто переглядывались На подопечных студентов было жалко смотреть. Они были перепачканы в грязи до неузнаваемости. Промокшая от дождя одежда стала одинаково темной. Перестав их различать, Андрей дремал и наугад ставил палочки всем поровну. «Вот и построили коммунизм», про себя иронизировал Андрей. «Как ни старайся все будут у меня равны» Размякшее в тепле тело превратилось в одну сплошную боль и помогало не уснуть окончательно