Его голос с усталой хрипотцой привычно царапнул солнечное сплетение, и сердце пропустило удар.
Они с ума сойдут, растерянно покачала головой. Не боишься несогласия?
Пусть попробуют, усмехнулся опасно.
Рискуешь, прищурилась с сомнением.
Переубеждать его бесполезно. Хотя переубедить я надеялась не его себя. С самого начала меня учили смирению, но чем больше гнули, тем больше я сопротивлялась. С кожи не сходили следы от плетей И лишь, когда Аршад забрал к себе, следы затянулись, но не до конца. Они остались в душе, поэтому снаружи их не излечить. Джинн касался рубцов ночами, думая, что я сплю, скользил пальцами по ним, будто читая Мне казалось, что его забота попытка заглушить чувство вины за все, что сделали со мной. Но я никогда не спрашивала его об этом. Душевная боль Джинна оставляла меня равнодушной.
Майрин, я сам разберусь. Он подхватил меня на руки, укутал в мягкий халат и отнес в спальню. Невесомые тюли колыхались от легкого ветерка, врывавшегося в окна ароматами жасмина и розы, в саду тихо пели птицы и журчал фонтан. Аршад уселся у меня в ногах, намереваясь закончить начатое, и принялся массировать стопы с пряными маслами.
Зачем ты это делаешь? растеклась я по подушкам.
Иногда казалось, что Джинна можно не бояться, только это обманчивое впечатление. Его взгляд не поддавался пониманию. В его глазах сгущалась такая древняя тьма, что даже при мысли о ней перехватывало дыхание. В такие мгновения я чувствовала себя мелким муравьем на ладони Правителя. Муравьем, которого тот себе завел с неведомой целью.
Ты игла, Майрин, грустно улыбнулся он. Знаешь, что джинн не может сам вытащить иглу?
Может. Я проверяла, пожала плечами и осеклась под его блестящим взглядом.
Проверяла? улыбнулся он.
Я всадила иголку учителю Харисею в зад, когда он обозвал меня «темной» Он ее вытащил.
Аршад рассмеялся:
Бестия, слегка куснул меня за большой палец, и я взвизгнула, дернув ногой. Ты моя личная игла, сделанная под меня, идеальная, пропитанная сильнейшим ядом Он говорил, а я чувствовала прилив необузданного страха. В такие моменты мой внутренний глубоко загнанный зверь поднимал морду и отвечал Джинну таким же взглядом. Мне никуда от тебя не деться, дикая моя, он напоследок нежно огладил кожу и поднялся с кровати. Сейчас принесу ужин.
Я смотрела в его спину и не могла отвести глаз. Самые жуткие воспоминания поднимались со дна души, подступая к горлу, сдавливая сердце тисками.
Майрин, ужин, жесткий голос вынудил вздрогнуть. Что такое?
Я надеялась, что ты меня отпустишь прошептала одними губами.
Аршад опустился рядом.
Я сделал недостаточно?..
Он ничего не сделал в самый страшный для меня момент.
Ты никогда не говоришь, откуда я взялась, вздернула упрямо подбородок. Сказал, что долго искал меня, но никаких подробностей
Зачем они тебе? Главное ты здесь, со мной, моя Иди сюда и поешь.
Мне нужно знать! стукнула кулаком по постели.
Он вперил в меня горящие глаза:
Я не хочу продолжать этот разговор, прорычал злобно. Кому бы еще Правитель позволил все то, что я позволил тебе? Я дал все, о чем просила! Твоя жизнь восточная сказка, девочка моя неблагодарная, уголки его губ дрогнули. Все еще хочешь на свободу? Я сглотнула, а он обошел кровать и опустился рядом: Нет в нашем мире свободы, Майрин, обхватил за шею, притягивая к себе. Даже Повелители здесь всего лишь рабы. А я предлагаю защиту, покровительство, спокойствие его взгляд дрогнул, и свое сердце.
Лицо мужчины застыло напряженной маской, слова дались ему тяжело. Он выпустил меня и, отстранившись, вышел из спальни в сад.
2
Я шел смутно знакомыми коридорами, слушая эхо своих собственных шагов, и те заменяли удары сердца. Тишина вокруг повисла такая, будто все вымерли. В дальнем коридоре несколько раз мигнул свет, и кто-то из женщин не выдержал:
Зул Вальдемарович!
Я вздрогнул и замер посреди коридора. Да, кажется, меня когда-то так звали Опустил взгляд на туфли, осмотрел костюм. Именно так я выглядел в тот день
Костя! подал голос кто-то еще. Костя, Зул вернулся!
Институт ожил. Вернее, то, что от него осталось. Грянули со всех сторон голоса сотрудников, замелькали, как в калейдоскопе, лица Измученные, помятые, с потухшими глазами. Когда ко мне приблизился Костя, в мозг будто раскаленным прутом засадили, и ноги подкосились. Память возвращалась мощными толчками, накрывала, душила Я рычал, стиснув зубы, и царапал пальцами щербатый пол, пока не содрал ногти в кровь.
Зул Вальдемарович, подхватили меня под руку. Таня, воды!
Десять лет прошло с того момента, как ко мне приходил Джинн. Но это лишь по земным меркам. А по тем другим даже и предположить сложно. Под пальцами шел трещинами бетон, заполняясь жидким огнем
Два осколка скорлупы на столе все, что осталось
И бессилие.
Господи Господи, по привычке кто-то стенал рядом.
Да уж знали бы они, как близко я видел его и как далек тот от персоны, которую стоит просто так упоминать. Ведь правильно рекомендуют не поминать всуе В груди вдруг заскребло, и с губ сорвался смешок:
Совсем от рук отбились, прохрипел и выхватил у кого-то стакан с водой, глотнул и поморщился, Костя, настойки бы
Сейчас, Зул, обрадовался тот. Делал по привычке, запас теперь большой!
Только мечта о глотке и держала
Вокруг разом скорбно утихли.
Зул Вальдемарович, как вы? рядом опустилась Таня главрук потусторонников. Как вы выдержали?
А я и не выдержал, горько усмехнулся.
А выглядите отлично, улыбнулась она.
Да, стоило Джинну разбить яйцо, и внешность изменилась так, будто и не было столетий «холодной» войны. Яйцо моя персональная «жизнь», которая все ждала своего часа, чтобы ее выпустили, позволили ей быть. Что там я только догадывался. Тот, которого не стоит поминать всуе, вручил этот подарок давно со словами: «Когда устанешь» Только как я мог себе признаться, что устал?
Кабинет оказался надежно опечатанным по всем правилам безопасности. Я угрюмо уставился на двери и сел на стол секретаря. Константин как раз выталкивал пробку из вожделенной бутылки:
Курить будешь?
Буду, кивнул. Десять лет поста и воздержания, Костя
Леший подери этого мусульманина, выругался друг.
Не в его юрисдикции, я перевел взгляд в окно, рассеянно поболтав жидкость в бокале: Рассказывай.
Я знал, что Институт пережил тяжелые времена, что мои люди держались, как могли
Потерь нет, я знал ты все потерял из-за людей, Костя хмуро налил себе, поэтому в приоритет поставил персонал. Но разрывов брошенных много
Разберемся, кивнул напряженно. Дел было по горло. Как обычно. Еще плесни.
В коридоре все пребывал народ, толпился на пороге, заглядывал в приемную. Кто-то даже плакал.
«Зул, это правда Зул!»
Повинуясь порыву, я поднялся и шагнул к ним. Плач усилился. Чтобы обнять каждого и заглянуть в лицо ушло много времени, но теперь я знал все. Никто не ушел, не бросил, Алиска с Аней тоже периодически наведывались, поддерживая институт.
Спасибо, благодарил каждого. Держитесь, справимся
Когда все, наконец, разошлись, оглушенные новостью, я вернулся в приемную.
Алиса опечатала кабинет, кивнул Костя на дверь, залитую монтажной пеной.
В центре полотна знак и маленькая приписка в углу: «Вернетесь наберите! Скучаю А. Г.»
Алиса Гербер.
Как у нее дела?
Вроде ничего, мальчика недавно родили в довесок к двойняшкам
А назвали-то как? улыбнулся искренне. Впервые за долгое время.
Мальчика Никитой.
Ох, Алиска! Бросать грани вызов вошло в привычку, только негоже именами ушедших называть детей. Но ладно, эта убережет. Может, Алекс хотел, а она не стала перечить.
А двойняшек? Наши взгляды с Костей встретились. Я же не застал
Маша и Варя
В груди за долгое время потеплело.
Дашь мобильник?
Сердце приятно набрало обороты, пока я слушал гудки. Их прошло совсем немного, прежде чем знакомый голос ответил:
Костя?
Ты просила позвонить сразу
Повисла пауза, в которую вновь ожившее сердце незнакомо дрогнуло.
Зул!
* * *Майрин Кожи живота коснулся поцелуем. Вставай. Болезненно прихватил сосок, и я молниеносно вскинулась, но Джинн знал, чего ожидать перехватил руку с выпущенными когтями и прижал к постели. Доброе утро, заглянул в лицо. Я разве вчера тебя отпускал?
Я зло воззрилась на него. Аршад так и не вернулся ночью в спальню, и я сбежала к себе в комнату. Только снова проснулась с ним.
Мне сидеть и ждать, пока ты снизойдешь? нахмурилась я, дернувшись.
Снизошел я давно, жестко заметил он. Только тебе это было не нужно.
Почему ты так решил? зло улыбнулась я.
Борешься со мной, готова защищаться даже во сне
Только тут увидела на его плече царапины.