Что сказать, участок был большой, огороженный высоким забором, часть его выходила на морской пляж. Река уже в месте впадения в море была широка, метров сорок. Кругом низкорослые кустарники. Красота! Сам дом видно было плохо. Я стучал в ворота, нас явно заметили, но не открывали. Что за дурость! Можно подумать, мы сейчас уедем обратно!
Эй! Мы вам сейчас копьё кинем! закричал я изо всех сил.
Горящее! добавил Борил.
Эх, незнаком он с русской мультипликацией, цитату не узнал.
Дверь приоткрылась, но не вся, а лишь небольшая калитка.
Чего хотели? высунулась голова мужика.
Хозяин приехал, открывай! велел я ему.
Хозяйка у нас, и она не принимает.
Участок принадлежит мне! Я новый барон Кныш! Старый умер, я его сын, не нагнетал, а спокойно разруливал я.
Сейчас доложу хозяйке. Мужик попытался прикрыть дверь, но Ригард ловко сунул в проём копьё.
Ран и Малик соскочили с коней и силой открыли калитку. Послышались крики о помощи, но парни уже успели отворить ворота. Навстречу нам бежала пятерка воинов с мечами, по гвардейцам стрелял лучник, но Джун мечом отбил стрелу и сорвал с пояса арбалет. Выстрел, крик боли и лучник вышел из игры. Меня не приняли за бойца и не трогали. Я начал звереть.
Рубить их насмерть! дал команду заигравшимся гвардейцам.
Стойте, с крыльца бежала девушка.
Дал отмашку на остановку, противники опустили руки. У одного была отрублена кисть, парочка истекала кровью, судьба лучника неизвестна.
Я хозяйка этого поместья! Понятно, да?
Ты манде своей уже не хозяйка! немного остыл я, разглядывая девку.
Наливные груди, приятная тяжесть в бёдрах, красивые волосы Она мне нравится! Хотя мне много кто нравится. Чёртовы гормоны пацана, только о бабах и думаю! Разозлился, но тут же остыл.
Повторяю, я новый барон Гарод Кныш, а это моё наследство! я обвёл руками вокруг.
Девка ахнула и заплакала:
Я жена барона, а в комнате наша дочь, меньше года ей. Как он умер? Когда?
Жена? Не было жены. Кто вас поженил? Дочка? Моя сестра? растерянно забормотал я.
Как он умер, когда? плакала «мачеха».
Как герой, защищая императора. Выжил только я.
Нас не женили, он не хотел вам говорить, плакала девушка.
Тогда ты никто! Уматывай, не зли барона! Борил не мог остыть после боя.
Погоди. Если у неё дочь от моего отца, то она мне сестра, а это мама моей сводной сестры, тоже не чужая. Пошли в дом, а вы помогите воинам. Ригард, ты со мной.
Лучник был жив, но ранен, так что обошлось без смертей. Умелые воины попались.
Войдя в дом, я попал в нирвану. Большое помещение занимало весь первый этаж, кругом ковры и диваны, круглый очаг, стояли глиняные кувшины с цветами. На стенах гобелены, в центре комнаты бассейн метра полтора в диаметре, с фонтаном. Старый слуга подносил напитки и сладости.
Рассказывай, усевшись поудобнее, приказал я.
Я бывшая рабыня. Твой отец выкупил меня два года назад, начала она.
Давай так: имя, возраст, гражданство, кто родители, где жила, как попала в рабство, текущий статус, уверенно заявил я. Блин, ещё бы статью спросил.
Аньен, семнадцать лет, родилась в эмирате Гастлунда. Отец кормчим был, имел свой корабль, мать бывшая шлюха. Жили хорошо, пока отец не погиб в бою. Сразу оказалась куча долгов, и нас с мамой за долги продали в рабство. Год назад твой отец дал мне вольную, так что твоя сестра и я не рабыни. Все документы в королевстве есть. Твой папа скрывал нас от детей, говорил: мол, женю пару-тройку оболтусов, тогда и мы поженимся.
Живёте не бедно. А почему ты решила, что поместье твоё? Оформлено на отца, теперь моё.
Тут мой взгляд упал на украшения. Вспомнил: мамины.
Снимай, дал команду я.
Это подарок! возразила она.
Мне силой сорвать? Это моей мамы украшения, и мне всё равно! Может, я не прав, но Гарод внутри меня доволен.
Расскажи, как он умер. Она в слезах сняла серёжки и браслеты.
За каким-то делом в наши скалы наведался император, была попытка его захватить. Мы сопровождали императора и помогли отбить нападение. Все, кроме меня, погибли. Я еле выжил.
Отец рассказывал о тебе. Ты не похож характером. Он говорил, ты был мечтателем, даже женщины у тебя не было. Произнося это, она вытянулась и обнажила часть бедра.
Она что, меня соблазнить хочет? Я, в принципе, не против (чёртовы гормоны!), но что-то меня насторожило. И вовремя! Дряхлый слуга, еле волочащий ноги, попытался резким ударом проткнуть мне шею кинжалом из рукава. Я успел сместиться, но спас меня резкий выпад мечом Ригарда. Отрубленная кисть вместе с кинжалом покатилась, пачкая ковёр кровью. А меч Ригарда уже у шеи старика, явно ждёт моей команды.
О боги, зачем?! ожила Аньен.
Он последний. Убить его и баронство может перейти к твоей дочери, пояснил старик, истекая кровью.
Кто это? спросил я у Аньен.
Год назад я нашла и выкупила нашего старого слугу, он с рождения со мной. Не убивай его!
Не буду, легко согласился я. Выкинь эту падаль за ограду, выживет так выживет.
Он истекает кровью, помоги ему!
Чтобы он ещё раз ткнул меня ножиком? усмехнулся я.
Ответить она не успела. Старик дёрнулся и затих.
Вот теперь можно и похоронить его, дай команду, велел я десятнику.
А ведь он, скорее всего, мне жизнь спас.
Трахать Аньен уже расхотелось, да и надо думать, что делать с ними. И посоветоваться не с кем! Может, с тем же Остином? Хотя это человек Идрина. А у Идрина явно были планы на поместье. Если всё оставить как есть, может и подлянку кинуть. Может, забрать с собой? А что, друзей держи близко, а врагов ещё ближе.
У тебя есть выбор: или забрать личные вещи и идти на все четыре стороны, или поехать со мной в замок. Сестру я не обижу, тебя тоже.
Давай я останусь здесь, ты просто продай мне поместье. Оно стоило двести золотых, я дам двести пятьдесят!
Я сейчас хорошо поищу и найду эти двести пятьдесят, усмехнулся я.
Нет, у меня около двадцати золотом осталось. Но есть человек, который поможет! уверенно заявила она.
И кто такой щедрый? Отец-то знал про него?
Знал. Это его товарищ по торговым делам.
Идрин, значит. Вот он что задумал: забрать поместье. Если не получится даром, то по дешёвке. А тебя на хер, причём в прямом и переносном смысле. Судоходную компанию я уже забрал, а, судя по документам на поместье, оно может и стоило двести, но без обстановки.
Откуда ты всё знаешь? удивилась Аньен.
Вижу в документах! Оно подарено империей моей покойной матери за заслуги, ровно двадцать лет назад. И я вспоминаю, что отец и мать иногда уезжали из замка по делам на пару неделек.
Да, так и было, но барон подарил его мне! настаивала уже из упрямства Аньен.
Затрахала! По документам оно моё! Вопросы? Хотел бы отец подарить, оформил бы на тебя! взорвался я, выведенный из себя её ослиным упрямством.
Я не поеду с тобой! Лучше уйдём куда глаза глядят! заплакала она.
Ты можешь идти, а сестру я тебе не отдам, воспитаю сам. Оно мне надо, иметь претендента на моё место? Понятно, что сестра ещё малышка, да и ты, дура, мне не соперник. Но хитрожопых полно кругом, вас могут просто использовать, пояснил я ей.
Ты не имеешь права отбирать мою дочь! Она в слезах кинулась на меня с кулачками.
Ригард, что характерно, даже не шелохнулся.
Отцепись. Я с трудом оторвал её руки от себя любимого. Законы империи гласят: дети аристократов до шестнадцати лет принадлежат их семье!
Я её семья! кричала «родственница».
Ты не аристократка, ты просто гражданка. И то надо проверить, может, ты рабыня по-прежнему.
Хорошо, я поеду с тобой, дочку не брошу, поникает, понимая мою правоту, Аньен.
Зови слуг и охрану, побеседуем.
Пока я обходил дом, удивился уюту, умеет мачеха его создать. Потом пообщался со слугами. Поскольку платил им отец, а теперь я, проблем не было. Шесть охранников: один калека без руки, ещё трое раненых, но выживут. Оставил всех в поместье, оплату положил раненым пол-золотого в год, здоровым два. Это ещё четыре золотых в год! Деньги текут рекой сквозь пальцы!
Хотя два десятка «её личных» я отобрал. Сама отдала, когда я спросил, кто платил налоги и откуда деньги. Итого на руках тридцать один золотой, и дома оставалось шесть. Хм отдать, может, часть Остину? Нет смысла, процент будет выше. Не важно, когда отдам, всё равно пять монет сверху обещал!
Слуг помимо старика было трое: баба повар и служанка, конюх, он же и работник по дому, и садовник. Но они рабы, денег не просят. И чего говорят, что рабский труд не эффективен? Люди довольны были тем, что остались тут.
Почему я оставил всех в поместье? Гуманизм? Да на хрен, гуманизмом мальчики в детстве занимаются! Не хотел, чтобы уходила на сторону информация об изменениях в статусе и жильцах поместья, ну и некоторые служили тут уже больше десятка лет.
Батя, конечно, удивил: столько времени скрывал от детей поместье и бабу. Но это я не в курсе, а кто-то из старших вполне мог знать. Посмотрел на сестру, пока ничего в душе не шевельнулось. Назвали её Ольча, довольно крикливое создание. Морда, кстати, скорее всего, мамина, подбородок точно её: тонкий, изящный. У нас другой, мощный.