Итак, надо было ускорять шаг, но вот куда, я и сам не мог понять до конца. По бокам тропинки струились маленькие ручьи, а в одном месте и вовсе пробился маленький столбик воды Давление
Это было не совсем похоже на гейзер, хотя и гейзеры то бывают разные, а вот грязевые вулканы бывают и такие, что и вовсе хочется забыть эту фумароллу, которая облила меня с ног до головы в тот самый день, когда я установил правила приличия и решил одновременно попробовать все тонкости физических процессов, которые поглощают планету вместе со всеми, кто на ней живет.
Потом я вдруг вспомнил о лагере. Там было много тонких приборов, и больше всего меня встревожила участь приборов, погруженных в скважины. Смогут ли они выйти из нее потом, когда все кончится? А вот потом то и будет поздно, подумал я и начал поспешно наруливать круги вокруг лагеря, пытаясь понять, почему так тошно и почему окружающее меня пугает все больше и больше.
И так до конца дней своих бы я наруливал круги вокруг лагеря, пока я вдруг не понял, что вокруг и так все опасно и без того, чтобы я заблудился в лесу прямо возле своего временного устанища, как говорится в многих путеводителях для заблудившихся в незнакомой местности.
Постепенно я выглянул из леса и стал намаливать себе на грех, когда увидел разрушения, вызванные мини потопом. Ручеек затопил компьютер глубокого бурения. Установка была миниатюрная и чрезвычайно мощная.
И пока я чертыхался, пытаясь найти свою очередную установку, утонувшую в одном из маленьких маленьких ручейков, меня накрыло очередной волной. Толчок был настолько сильный, что у меня подкосились ноги и я стал падать на одно из колен. Упав в лужу, я начал проклинать и небо и звезды и саму вселенную. Мои брюки были полностью испачканы жидкой грязью, которую хотелось сразу снять и положить в стиральную машинку. Но вот ведь парадокс, ее не было вокруг меня как минимум на расстоянии солнечной системы, не говоря уже о том, что местные стирали самыми разными способами, но технологии не признавали вовсе.
И как они отстирывали свою одежду? Пока я там возился с технологиями, как и все нормальные люди, я и вовсе стал забывать о том, чтобы уделять внимание своему ближнему, как и учили нас и родители и Бог и более того но кто это был, мало кто понимал.
Установка сломалась на глубине два километра. Мне стало совсем плохо. Последние деньги из запаса для путешествий и отдыха я потратил черт знает на что, а теперь вот это, и что это было загадкой, даже не смотря на то, что шатало вовсю и полночь была не за горами.
Магнитуда землетрясения была огромной. Это та странная вещь, которую я испытываю прямо сейчас. Это когда ты сидишь в кресле и апатично смотришь на висящий мятник. Он легко и плавно отклоняется из стороны в сторону и вовсе не собирается останавливаться, а колотится, словно сердце ребенка. Впервые увидевшего радостную птичку, которая ему непонятна, и которая радостно клюет ему руки. И которая потом попадает ему в суп, и он навеки понимает, что его родители это бесчувственные гады, которые только что убили его нового домашнего питомца. И хрен с два поймешь, что это было либо питомец, либо варварски изготовленное блюдо.
И так до вечера. Пока я вытаскивал зонд по частям, калеча тот самый шнур, который с трудом его придерживал, я сбил мозоли на костях до крови и прокусил пару раз губы до крови. Зубы шатались от напряжения и тоскливости ситуации. Струйки воды все жестче били по ногам, и в самых неожиданных местах. Мне было все равно, умру я сейчас или нет без аппаратуры и данных мне не было смысла не только возвращаться я бы и вовсе заблудился в темноте или умер бы от тоски, пытаясь найти дорогу домой.
Ненадолго я отвлекся и стал искать выход к своей палатке. Что то я там забыл, но что именно? Наверное, один из приборов по изменению магнитного поля. Он был очень маленький, но работал по старинным технологиям, которые бесили меня не меньше всех остальных тех, которые поняли его устройство и сошли с ума, пытаясь передать его информацию всем остальным, несмотря на то, что нечесть было тех самых выраженцев, вроде меня, которые вроде и умело описывали ситуацию, но тем не менее, не могли донести смысл до слушающего. Наверное, ему просто не хватало технических знаний и глоссария в голове, но с другой стороны. Надо было ему просто посещать лекции в вузе. Хоть в одном из технологических. Иначе он будет просто рабом системы машин, но никак не человеком высшего уровня.
Машины. Сейчас одна из них заклинила и меня уже вдобавок начало основательно тошнить о того, что творилось вокруг. Муторные струйки воды стали быстро уходить под землю, но мне уже было тошно от того самого факта, что здесь был потоп о котором я ничего не знаю. Откуда он был?
Деревья еще покачивались. Мокро, сыро и грязно, как и полагается в детстве по время дождя. Только там в основном сидишь дома, потому что мама запугает постирушками и ванной, которая почему то бесит, а не вызывает восхищение, а здесь сидишь на коленях и чистишь бур, который только вылез из земли вместе с той самой нечистью, которая там была. Где то там, совсем неглубоко, примерно в двух трех километрах от поверхности земли.
Так вот, сменив одежду и придя в более благодушное состояние духа, я почистил свою бороду, которая отросла у меня во время путешествия и стал смотреть в зеркало в поисках щетины, которую еще следовало подбрить. Кому то неряшливость шла, я знаю, а кому то было все равно на то, что незачем было так бесится и отпускать одну бороду за другой, которую надо было умывать по утрам маслом и всячески за ней ухаживать, и то вряд ли у тебя получится, если ты никогда этого не делал и не имеешь определенной доли эстетизма изначально.
Грязь и лужи. И разбитые приборы. И потерянная мышь, которая либо жива здорова и где то здравствует на небесах, либо там, где никого нет, даже флиса. Что делается на небесах с мышами я не знаю и не должны были бы знать и вы, но если уж знаете, то уж скажите, что вы делаете там, если читаете книги на земле?
Бур так бур. Палатка была заляпана грязью и внутри и снаружи. Потоки воды ее напрочь испортили и сделали негодной для жилья. Но дело вот в чем я сам ее собрал, сделаю ее и еще лучше. Хотя для этого надо солнце и песок. Много песка. И дело было вот в чем. Надо было соображать в том. Что не имело смысла, пока есть запасная палатка. Конечно, надо было есть, и хоть как ни будь поддерживать себя в рабочей форме, но в то же время надо было и соследить за тем, что творилось в округе. Например, в тех самых природных шахтах, что я нашел неподалеку было немного больше друзы, чем хотелось бы некоторым экологам. Что, черт подери, творилось с этой планетой? Да, это дикая местность, я понимаю, но почему все это дикое богатство не собрал никто из близлежащего селения во главе Асом?
Я провозился со сломанным буром до самого полудня. Жгло солнце и ветер медлен, но уверенно высушивал палатку, в которой я так нуждался. Конечно, можно было просто переспать эту ночь в вездеходе, но как же было удобно в более менее приемлемом жилище
И надо было так: собираем палатку и ложимся спать.
Для этого я растянул ее на самом чистом и сухом месте. Следы от ручьев были только в самых нужных местах, которые на самом деле определялись интуицией, а не зрением и не памятью. В паре мест она была уже попорчена влагой и камнями, но это было легко устранимо. Штопальные иглы были припасены где то далеко в запаснике и вообще не имело смысла ее искать, если можно было справиться перетягиванием шнурков, которые ее крепили. Багаж я вынес на солнечное место и оставил там сушиться. Несмотря на то, что солнце прекратило жечь, остался легкий осадок недоумения того, что вовремя не поставил магнитометр.
Надо было проверить состояние вездехода. И это было тупо, учитывая мое состояние, когда я и отчет не мог то понять и отчет о своем состоянии сознавал весьма расплывчато. И те горы почему то мне казалось, что там все таки было намного безопасно, чем в этом моем жилище.
Деревья зашумели и выдали свистопляску дров и веток, которые сыпались на меня со всех сторон. Надвигался шторм, но неизвестно какой силы. Ветки подтягивались к боку станции, которую я назвал своим домом. И весьма напрасно, как я думал, несмотря на то, что надо было постоянно двигаться дальше. Полконтинента, конечно, не объедешь. Но попытаться все таки стоило. А это еще месяца три четыре молниеносной работы над тем, что здесь называется дорогой, а иногде и путем, что тоже чревато последствиями.
Но дальше гор мне, почему то, идти не хотелось. Чтобы бы там ни стало, надо было идти дальше. Но куда? Сквозь горы
И там меня бы не ждала никакая не сказочная страна из «Алисы» и «Элли», а вот Австралия могла запросто нагрянуть и испортить все планы на возвращение. Та муть, что я видел на своих полетных зондах мало кого могла бы напугать кого угодно, но ориентироваться по ней было бы все равно тяжело. Одни рельефы, минимум зоологии и максимум цинизма к читателю глюченых приборов.