Марфа, говоришь? оживился Олесь.
Ну да. Она, сказывают, колдовством промышляла и в полночь на кладбище с хутора шла, да в озере искупаться решила. Вот бабкин гребень волшебный в воду и обронила. А ей, ведьме, без гребня нельзя колдовства не получится, рассказывала девка, она и нырнула его искать, да застряла под корягою. Муж ее утром там и нашел, да один не смог вытащить. Тетка Марфа дородная была, а Никифор мужичонка хлипенький. Вот он в деревню за подмогой и прибежал. Да только когда народ у озера собрался тела там уже не было. Но с тех пор многие Марфу у озера видели. Все, говорят, просит гребень ее из-под коряги вытащить. А случалось, что и пропадал кто из деревенских сгинет человек, и нет его. По этой дороге поодиночке народ уж и ходить бросил.
А ты что же, нечисти не боишься? спросил ее бурнастый парень, аккуратно подкладывавшийветки в костер.
Как не бояться! откликнулась гостья, Я как к озеру подходить стала, так «Богородицу» в голос читала, а зубы так и клацали.
Так как же ты на такое путешествие отважилась? Или другой дороги в деревню нет? удивилась Марья.
Есть дорога, да на две версты длиннее. А у меня сейчас брат третий день в жару мечется, тут Фанька носом захлюпала и говорить совсем нескладно стала, Я всю ночь с мамкой брата выхаживала А княжна Наталья Голубей она разводит А я кормила их, да клетку одну не закрыла, видно. Уж больно спать хотелось Он и выпрыгнул. А теперь меня после обеда выпорют А Кузьма мужик здоровый Я потом дня два встать не смогу. А мамка ждать будет Мы с ней за братом по очереди ходим.
Тут девка вовсе слезами залилась. Петрико обнял ее за плечи, помолчал, подумал. Потом велел Марье кувшин принести. Налил в нее водицы, пошептал что-то, да Фаньке подает.
Беги домой, Епифания, да водой этой брата напои, умой его, избу по углам обрызгай, да трижды прочитай «Живые в помощь». А в поместье вернешьсяНу, Бог даст, и там что-нибудь придумаем.
Фанька кувшин с водой взяла и на Петрико недоверчиво смотрит.
Веснушка улыбнулась, тряхнула рыжею косой и говорит:
Да ты не сомневайся, делай, как дяденька сказал.
Кто в поместье хозяин-то? спросил балаганщик.
Да хозяин, Андрей Алексеевич, сейчас в Польше, или в Англии. Он уже лет пять как по Европе путешествует. Как хозяйка померла, так и уехал сразу горевал очень. Наталья и хозяйничает. Петенька есть еще, но тот совсем маленький. Хозяйка-то при родах помереть изволила, и тут девка понизила голос почти до шепота, А ты кто, дяденька волшебник?
Петрико засмеялся:
Сказочник я, а это почти одно и то же. Ну, ты иди, времени мало остается. Да и нам торопиться надобно.
Фанька зашагала по дороге, неся перед собой кувшин и все оглядываясь на труппу.
Княжна Наталья
А артисты сели к костру завтракать.
За едой все пытались представить княжну голубятницу, да определить, какую же сказку ей лучше всего показать.
Ну, что молчишь, Петрико? Кто у нас сказочник? наконец обратилась Марья к балаганщику, задумчиво смотревшему на костер, и в разговоре не участвующему, Может, про курицу Чернышку, или про семь гномов?
Но Петрико покачал головой, теребя серьгу в ухе.
Нет, сегодня будет новая сказка.
Вся «труппа» Марья, двое ее родных, да еще двое прибившихся когда-то к сказочнику ребятишек притихла и уставилась на балаганщика. Он молчал, продолжая наблюдать за игрой огня.
Что это будет за сказка, про кого? наконец, осторожно спросила Веснушка.
Как она будет называться? подхватил чем -то похожий на Веснушку бурнастый паренек.
Петрико задумчиво пожал плечами:
Сказка
И кем в этой сказке буду я? спросила Янка.
Ты? Ты будешь принцессой. Веснушка будет девушкой крестьянкой. Марья кикиморой.
Дожила! вполголоса зароптала Марья, Стоит только женщине немного располнеть
Я буду советником принцессы, продолжал Петрико, не обращая никакого внимания на ворчание стареющей актрисы. Вы, моя принцесса, будете выращивать цветы, не сами, конечно, но очень будете этим увлечены. Ты, Веснушка, будешь торговать парным молоком и сметаной. Ты, Костя, будешь состоять при принцессе лейб-кучером, и иметь очень независимый характер.
А кем буду я? тихо спросил Лесь.
О, ты будешь счастливым человеком, ответил Петрико, ты будешь любить! Итак, у нас очень мало времени, давайте быстро изучать роли, до обеда мы должны быть в поместье. Боюсь, что многое недодумано, придется без конца импровизировать. Но, ведь в нашей труппе все таланты, да и характеры получатся живее. Ну, друзья, за работу!
Кибитка, поскрипывая, подъезжала к поместью. Артисты сидели молча, уже войдя в свои роли, готовые на сцене пережить судьбу, уготованную им режиссером.
Кто вы такие, и что вам нужно? грубовато спросил у Петрико здоровенный чернобородый мужик, вышедший к путникам из ворот.
Нам бы хозяйку увидать, княжну Наталью Андреевну Никольскую.
Она, матушка, голубями занимается, смягчился мужичина, и, подняв глаза к небу, добавил, на седьмой круг пошли. Еще три круга, и хозяйка освободится. Как доложить-то про вас?
Балаганщик принял важный и торжественный вид.
Скажи, что труппа народного театра Петра Васильевича Болдина осчастливила ее своим посещением.
Ишь ты! усмехнулся мужик и скрылся за забором. А Петрико приготовился ждать.
Примерно через полчаса калитка отворилась, и к нашим путникам вышла девушка в голубом платье со светло-русыми локонами, искусно уложенными вокруг классического овала лица. Ее большие серые глаза насмешливо сузились.
Это, стало быть, и есть та самая благодетельная труппа народного театра Петра как его там? обратилась она к мужику.
Сказочник снял свою широкополую шляпу и галантно поклонился.
Разрешите представиться. Петр Васильевич Болдин, владелец балагана, автор и режиссер постановщик ряда пьес и сказок. Разъезжаем с гастролями по стране. В данный момент прибыли в Ваше имение и мечтаем потешить Вас своим искусством.
Наталья некоторое время изучающе смотрела на руководителя «народного театра» и его «труппу», а затем, сделав широкий жест, вновь обратилась к мужику:
Кузьма, открой ворота, впусти «карету», и в тон балаганщику добавила, Милости просим в нашу скромную обитель.
Кибитка заскрипела и медленно тронулась за девушкой по выложенной красным кирпичом аллее к трехэтажному особняку, выстроенному в ложно-готическом стиле и представляющему собой одну из жемчужин русской архитектуры.
Петрико смотрел вслед хозяйке, пытаясь понять, правильно ли он угадал ее натуру. Он отметил, что, несмотря на некоторую печаль и задумчивость во взгляде, в ее движениях сквозила решительность и резкость.
Оставив кибитку вместе с труппой балаганщика неподалеку от резных дверей, Болдин и Наталья вошли во дворец. По начищенному паркету просторного коридора со стенами, украшенными фамильными портретами, княжна проводила Петрико в просторную залу, оборудованную сценой и кулисами.
Это помещение моего домашнего театра, сказала хозяйка.
Карл Вольфович Блюмберг его режиссер, Наталья указала в сторону элегантного немецкого еврея с острой бородой и взглядом.
Петр Васильевич Болдин, владелец народного театра и наш гость, представила она Петрико, Этим летом Карл Вольфович занят тем, что готовит ряд спектаклей к просмотру директора театра Ее Величества Королевы Великобритании, приглашенного погостить у нас моим отцом. Карл Вольфович, будьте любезны, соберите труппу. Мои артисты и сцена в Вашем распоряжении, господин Болдин. Сколько времени понадобится для подготовки к спектаклю?
Не больше получаса, сударыня! Мы не заставим Вас долго ждать, ответил балаганщик.
Вот и чудесно! и Наталья вышла из залы, оставив за собой легкое движение воздуха и тонкий аромат.
Именины
Принцесса сладко потянулась и открыла глаза. Опочивальня была заполнена теплым золотисто-розовым светом.
«Вот и настал этот день», подумала принцесса, но, почему-то, не испытала радости. Она откинула шелковый полог, поднялась, прошла мимо изразцовой печи, туалетного столика с креслом и, подойдя к окну, раздвинула шторы.
«С днем рождения, моя девочка!» услышала она ласковый мамин голос.
Мамочка, где же ты? прошептала она, жадно вглядываясь в синий колодец неба, темнеющего среди облаков. Крупные слезы бусинками покатились по щекам.
Принцесса проснулась! донесся до нее звонкий голос лейб-кучера.
Двор мгновенно пришел в движение.
Ее Высочество проснулись! звучало тут и там.
Все сразу стало на свои места. Девка Парашка помогла ей одеться, а фрау Марта приступила к прическе.
«Все же мудро устроен мир, думала принцесса, разглядывая в зеркалах трельяжа из розового дерева свой фас и профиль, каждая тварь в природе имеет свое место. А я рождена править. Возможно, поэтому мои родители ушли так рано. Будь они живы, мой талант повелевать людьми еще бы долгое время томились на задворках». Она с особым удовлетворением отметила на своем совсем еще юном лице зеркальный блеск глаз и волевую складку на подбородке, а душа наполнилась привычной уже значимостью и скукой.