Знатно, негромко присвистнул Богдан. У нас в кадетском такого не водилось.
И так далее в том же духе: без дела в дортуаре не остался никто. Кроме нескольких старших, развалившихся на койках с книгами в руках. Видимо, их благородного статуса никакая муштра уже не касалась.
Откуда-то ощутимо тянуло табаком, хоть курение в общих залах и строго-настрого запрещалось.
Да твою ж матушку, выдохнул я.
Померла уже матушка, и давно. Богдан хлопнул меня по плечу. Пойдем трудиться, господин сугубый. А то цукнут мало не покажется.
Спорить я не стал уж лучше еще немного повозиться с тряпками и ведром, чем попасться на глаза заскучавшим старшим. Не то чтобы я собирался терпеть местный цук но и нарываться тоже не хотелось. Обычаи здесь, похоже, полагалось соблюдать без споров и особых страданий: и «благородные подпоручики», и «молодые» выглядели в целом благостно если не сказать довольно и весело. Во всяком случае, первые не пытались тронуть «сугубых» даже пальцем, а вторые бросались выполнять самые нелепые повеления с совершенно непонятным мне рвением.
И все же дортуар я покидал с явным облегчением в отличие от Богдана. Тот явно любовался бы местными бесчинствами хоть до самого отбоя, подмечая что-то мне пока неявное и вовсе неясное.
Ты что себе позволяешь, щенок?
Высокий, но нарочито грубый голос, раздавшийся из коридора за дортуаром, выбился из общей какофонии. Не громкостью и не тембром поющие где-то за спиной юнкера завывали похлеще, а скорее манерой и даже самим обращением. «Стандартный» цук, похоже, подразумевал исключительно вежливость, а здесь
Беспредел, негромко проговорил Богдан, замедляя шаг.
Лучшего слова я бы не придумал: в коридоре явно творилось что-то из ряда вон выходящее. Четверо рослых юнкеров обступили пятого невысокого, щуплого, со светлыми, почти белыми жиденькими волосами. Его я точно видел на построении где-то слева в задней шеренге, куда ставили самых мелких и худосочных.
Похоже, первокурсника взялись «обхаживать» старшие. Но совсем непохожие на тех, что гоняли «сугубых» по дортуару, эти явно не добирали ни стати, ни возраста, ни какого-то особенного «гвардейского» лоска, как те, что к весне выпускались в полк или шли в Академию Генштаба.
Второй курс?
Ты что, глухой? Белобрысый здоровяк толкнул первокурсника в плечо. Когда к тебе обращается старший по званию, следует отвечать: «Никак нет, господин обер-офицер».
Мелкий выглядел помятым похоже, уже успел схватить пару тумаков, но уж точно не испуганным. Скорее сердитым: брови сдвинуты, голова чуть втянута в плечи, левая нога отставлена назад. Плечи напряжены, пальцы сжаты. Не в кулаки, а так, будто он собрался швырнуть Булаву с двух рук сразу.
Иронично если учесть, что из всех присутствующих в коридоре он единственный не обладал Даром. Вообще никаким даже чахлый четырнадцатый магический класс для заморыша оказался бы чем-то недосягаемым.
И кто его вообще определил в юнкера?
Ты не обер-офицер, отозвался мелкий. А чучело ряженое. Я
Договорить пацан не успел. Белобрысый коротко, почти без размаха впечатал ему в живот увесистый кулак, и бедняга тут же с хрипом согнулся. Попытался дернуться, боднуть обидчика лбом в подбородок но так и не дотянулся. Второй удар уже полноценный, тяжелый и размашистый отшвырнул парня к стене.
Так и будем смотреть? проворчал я. Нашего бьют.
Старшие. Богдан опасливо огляделся по сторонам. Непорядок, конечно, но нам в их дела лезть не положено. Оберов бы позвать
Да хрен с ними.
Не знаю, что на меня нашло. Я нечасто замечал за собой желание почесать кулаки без особого повода. И не сказать чтобы так уж сильно сочувствовал мелкому. Но то ли юнкерская форма сама по себе обязывала к героизму, то ли драка четверых против одного как-то особенно сильно укололо мое чувство справедливости
То ли вожак старших слишком уж напоминал Воронцова такой же здоровый, белобрысый, скудоумный и наглый с тем, кто ростом ему примерно до второй сверху пары золотых пуговиц на кителе.
Отставить! Я громыхнул ведром с водой об пол. Что тут происходит, господа юнкера?
Старшие тут же подпрыгнули, как ошпаренные, отступили от мелкого, чуть ли не синхронно втянули головы в плечи и обернулись, явно ожидая увидеть кого-то из начальства или хотя бы портупей-юнкеров
Но вместо этого увидели двух первогодок со швабрами.
Ох ты А кто это тут у нас? Похожий на Воронцова белобрысый плотоядно усмехнулся. Никак новое зверье пожаловало?.. И чего тебе надобно, молодой?
Не нарываться, Горчаков, не нарываться, не нарываться
Оставьте парня в покое, проворчал я. Вас четверо, он один.
Господа обер-офицеры «Воронцов» демонстративно покрутил головой, оглядывая свою свиту. Мне не послышалось? Зверь приказывает благородному обер-офицеру?
Когда все четверо неторопливо, вразвалочку зашагали к нам, я услышал, как Богдан нервно вздохнул. Драться в его планы явно не входило как и вообще ввязываться во что-то сомнительное. Так что рассчитывать на его помощь не стоило
Да и какая разница? Если уж мордобоя не избежать его стоит начать.
Зверь недрессированный, продолжил «Воронцов», надвигаясь на нас с Богданом. Глупый и бесправный, которому положено быть бессловесным, когда благородный обер
Мой кулак врезался ему прямо в переносицу. Веса в «Воронцове» было раза в полтора больше, чем во мне, набрал за год муштры в училище, но удар все равно получился на славу. Без всякого Хода я оказался достаточно быстрым или никто просто не ожидал от худощавого «молодого» такой прыти.
«Воронцов» повалился кулем но на этом мои успехи едва не закончились. В отличие от шушеры в «Кристалле», юнкера-второгодки дружно полезли защищать своего вожака. И, надо признать, делали это весьма квалифицированно. Я едва не пропустил удар в челюсть, кое-как отмахнулся и тут же сам набросился на худого, но жилистого чернявого парня. Он грамотно закрылся от моих кулаков, но колено под дых все-таки пропустил. И свалился куда-то под ноги своим товарищам.
Третий второкурсник запнулся о распростертое на полу тело и тут же поплатился за неуклюжесть. Его я убрал совсем уж некрасиво сначала ткнул растопыренными пальцами по глазам, а потом схватил за ворот кителя, рывком раскрутил и с хрустом впечатал лицом в стену.
А четвертого тем временем свалил кстати подоспевший Богдан. Мой собрат по швабре явно замялся, размышляя стоит ли вообще лезть, но внутренне благородство победило. Краем глаза я увидел, как он пинком опрокинул ведро противнику на ботинки и, когда тот замешкался, отступил на шаг и использовал дальнобойное подручное средство.
Швабра врезалась второкурснику в плечо и с жалобным хрустом переломилась надвое. Удар вышел не таким уж сильным так что враг крякнул и уселся на пятую точку скорее от неожиданности.
Случилось небывалое такого столетние стены Владимирского юнкерского пехотного училища наверняка еще не видели: парочка «молодых» отделала значительно превосходящие силы юнкеров второго курса. Может, праздновать победу было еще рановато, но все четверо наших противников остались на полу, а мы с Богданом
Могу я полюбопытствовать, раздался за спиной негромкий голос, что за непотребство вы тут устроили?
И даже прежде, чем обернуться, я заметил, как разлитая по полу мутная вода из ведра стремительно покрывается корочкой льда.
Глава 6
Драка Немыслимое непотребство! Неслыханное и недостойное благородного пехотного офицера.
Юнкер в офицерской портупее похоже, один из тех, кто читал книгу в каземате, пытался говорить сурово. Но в темных глазах плясали искорки, а уголки рта на серьезном лице так и норовили дернуться и приподняться вверх. Похоже, все происходящее старшекурсника искренне забавляло.
Или парень просто любил посмеяться. Чем-то он напоминал Богдана: такой же горбоносый, рослый и худощавый но пошире в плечах, осанистый. Уже набравший офицерского лоска но, похоже, не утративший какого-то неуловимого духа раздолбайства.
Он применил магию. Но не полноценную боевую, а какое-то хитрое плетение, явно предназначенное слегка остудить пыл дерущихся А заодно и схватить льдом разлитую воду на полу. В коридоре ощутимо похолодало и вряд ли из-за того, что меня так уж сильно страшил возможный разнос от старших.
Так что тут случилось?
Говорить продолжал только один юнкер, хоть на шум они и пришли вдвоем. Второй маячил на заднем плане безмолвной тенью Но при этом почему-то внушал куда серьезнее. То ли из-за габаритов ненамного выше меня, но с огромными плечами и мощными ручищами. То ли из-за облика в целом: третьекурсник отрастил изрядные усы, насквозь рыжие от табака, но и без них смотрелся бы заметно старше товарища.