Так себе расклад.
Хорошо проговорил я. А тебе-то самому оно зачем?
Мне незачем. Здоровяк басовито рассмеялся. Оно тебе надо, молодой. Если хочешь по уставу жить дело твое. Или можешь к другому дядьке попроситься. После того, как ты с Богданом его сиятельство князя Куракина отлупил, тебе из наших никто не откажет.
Вот тебе и раз. Еще один князь нарисовался и с тем я уже успел поцапаться в первый же день. Так и до дуэли недалеко.
Так что если решишь песни петь или ерундой всякой маяться милости прошу, проговорил здоровяк. А я тебя настоящему делу научить могу. Такому, что на занятиях и не покажут другой раз В общем, сам решай. Уговаривать не буду.
И спрашивать второй раз как Подольский Артема, видимо, тоже.
С одной стороны, не очень-то хотелось по своей воле вписываться в этот самый пехотный цук. Но с другой Нет, других сторон было определенно больше. Вряд ли Багратион хотел бы, чтобы «его человек» во Владимирском училище превратился в «красного» изгоя. И еще меньше этого хотел я сам. Да и потенциальный покровитель вовсе не выглядел тем, кто станет без повода измываться над сугубцем.
Ну что, Горчаков доверимся чуйке?
Понял тебя, проговорил я. Так как тебя хоть звать-то дядька?
Иваном Сечиным. Здоровяк едва заметно улыбнулся. Если лично. А в обществе благородных офицеров господин подпоручик.
Я на всякий случай огляделся по сторонам. Суета в дортуаре улеглась, и все стихло. Похоже, ночной сон равно как и подготовка к нему здесь считался чем-то чуть ли не священным. До отбоя оставался примерно час, но всякий цук уже прекратился. Юнкера и сугубцы, и «благородные обер-офицеры» занимались каждый своими делами. Примерно половина читали книги, кто-то возился с одеждой. Молча только Подольский едва слышно отчитывал Богдана, задремавшего на незастеленной койке.
Воспитание сугубца уже началось.
Так точно, господин подпоручик, произнес я. Какие будут пожелания?
Произнести слово «приказ» я себя так и не заставил.
Пожелание у меня только одно. Иван махнул рукой. Ложитесь спать, молодой. Подъем завтра в шесть утра.
Против такой воли «дядьки» я, разумеется, ничего не имел.
* * *Знаешь, почему мы носим эти знаки на одежде?
Черные черепа? Они они страшные.
Может быть. Это особый знак. Его использовали
Давно? Еще до войны?
Юнкер-р-ра! Подъе-е-е-ем!
Рев дежурного офицера не ротного, кого-то рангом пониже мгновенно прогнал сон. Тот самый, который я видел уже много раз. Ставший привычным и уже не приносившим поганые ощущения вроде слипшихся глаз, мокрого лба и чугунной головы Почти. Я бы, пожалуй, предпочел подремать еще полчаса или час конечно же, если бы у меня кто-то спрашивал.
Поднимайся! Надо мной нависло усатое лицо Ивана. На ходу проснешься. Надо скорее умыться успеть, пока не набежали. Отстанешь засмеют.
Похоже, обучение «молодого» начиналось с самой побудки. И мой «дядька» без всякого стеснения показывал все на собственном примере. Откинул одеяло по диагонали и принялся натягивать форменные брюки. На этом, впрочем, и ограничился видимо, поход к умывальникам ничего больше не требовал. Я с точностью повторил действия Ивана, стараясь не отставать, и зашагал за ним следом.
И сразу понял, что он хотел сказать загадочным «пока не набежали». Не все юнкера оказались расторопными примерно половина еще ворочалась в кроватях, пытаясь выгнать себя из-под уютных одеял. Но и оставшихся вполне хватало чуть ли не целиком забить ванные комнаты к каждому умывальнику уже выстроилась очередь.
Если бы не высокий статус моего «дядьки», нормально ополоснуться я бы точно не успел. Но перед его заросшим темно-рыжим волосом могучим торсом уважительно расступалась и мелкота, и второкурсники, и даже старшие. Которых, впрочем, было не так уж много. Подольского, спавшего от меня через койку, я так и не увидел похоже, «господам подпоручикам» даже в плане распорядка дозволялось чуть больше, чем сугубцам.
На смотр в коридоре мы вышли одними из первых спасибо Ивану. «Дядька» лишь коротко кивнул на прощание и удалился в другую сторону: туда, где строилась старшая рота. А я принялся искать свое место, высматривая среди однокашников приметную макушку Богдана, но так его и не увидел.
Зато наткнулся взглядом на Артема. Мелкий каким-то чудом не только отвоевал себе место у умывальника, но и пристроился в нужную шеренгу на левый фланг туда, где уже собирались самые щуплые. Я помахал и был удостоен хмурых бровей и кивка.
Вот и помогай после этого людям.
Третья р-р-рота! Станови-и-ись!
Зычный голос будто вдохнул в нас жизнь. Только что копошившиеся сонными муравьями юнкера подобрались, забегали и примерно за полминуты изобразили более-менее внятное подобие шеренг. Фигуры в черных кителях будто вырастали из-под земли, множились, бегом подтягивались из дортуаров и в конце концов замерли под грозным начальственным оком.
И грозное начальственное око нашло вид первокурсников сносным. В меру лихим, бестолковым и заспанным. Ротный не стал затягивать ни сам утренний смотр, ни речь. Только вкратце рассказал про распорядок дня, занятие на сегодняшний день и отпустил к чаю. На который нас повел в столовую наконец-таки восставший из постели Подольский. Богданов «дядька» сонно потягивался, пару раз украдкой зевнул на ходу но свои обязанности исполнял неукоснительно.
Самым большим для меня удивлением стало, что в семь утра всем воспитанникам училища полагался не полноценный завтрак, к которому меня приучила Арина Степановна, а скорее что-то вроде легкого перекуса. Кружка крепкого чая, кусок рафинада, пара подсохших галет и все. Некоторые, впрочем, и на получасовой трапезе умудрялись устраивать самое настоящее пиршество. И почему-то скорее это касалось второгодок и первокурсников, которым посчастливилось прихватить из дома конфет или печенья. «Господа подпоручики» почти ничего не ели были слишком увлечены цуком, на который не обращал внимания даже старший дежурный офицер.
Традиция есть традиция.
Дожевывая галету, я краем глаза увидел, как мой вчерашний знакомец похожий на Воронцова его сиятельство князь Куракин уже направился было к Артему но так и не дошел. Один из товарищей поймал его за руку, шепнул что-то на ухо и все четверо тут же развернулись и зашагали в другую сторону, напустив на лица столько презрения, что чай у меня в кружке едва не покрылся льдом.
Устав надежно защищал «красного» юнкера от цука но и последствия не заставили себя ждать. Прямо на моих глазах сидевшие рядом с Артемом первокурсники сначала отодвинулись на лавках а потом и вовсе подхватили свои порцайки и расползлись по соседним столам.
Я поймал на себе недобрый взгляд Куракина, но на этом все и закончилось выяснять отношения белобрысый князь явно не спешил. То ли боялся снова нарваться на сдачу, то ли
Выкуси, ваше сиятельство. Богдан довольно оскалился, опуская галету в чай. Теперь тебе, Горчаков, ни одна зараза не страшна. С таким-то дядькой
Занятно. Похоже, слухи в училище распространялись со скоростью несущегося на всех парах «Понтиака». Или Богдан обладал какой-то особенной способностью узнавать все первым.
Дядька как дядька. Я пожал плечами. Вроде нормальный А чем он от твоего отличается?
Так он же целый майор! отозвался Богдан.
Так, обожди. Я вспомнил Ивановы унтер-офицерские погоны. Какой же он тебе
Ну, в смысле не настоящий майор, а старик. Богдан опрокинул себе в рот остатки чая. Так называют тех, кто на старшем курсе на два года остается. Поговаривают, Сечин то ли науку какую не сдал, то ли с замом ротного в феврале подрался вот и загремел. Зато он тут все ходы и выходы знает. По стрельбе и рукопашному во всем училище первый!
Понятно. Значит, «майор» не только самый старший на курсе, но еще и оставшийся на второй год в «господах подпоручиках». Занятная личность.
В том году так никого в племянники и не взял, хоть его молодые неделями упрашивали. Не хочу, говорит, и все тут А тебя вот выделил, продолжил Богдан. Подольский крутой, а Сечин то и покруче будет. Он же не из кадетского корпуса, не из гимназии, а прямо из полка сюда пришел! Раньше на Кавказе унтером служил на границе, чуть ли не с османами воевал У него и медали есть. А еще
Горчаков?..
Я не заметил, как ротный подошел. Хотя мог бы с приближением грозного штабс-капитана Симонова болтовня за столами вокруг стихала.
Здравия желаю, ваше высокоблагородие! отозвался я, вскакивая с места и вытягивая руки по швам.
Вольно, господин юнкер. Ротный махнул рукой. Пройдемте за мной. К вам посетитель.