Андрей доучился до десятого класса, но так и не понял, где дальше учиться, кем стать. А Руслан еще тогда, в восьмом классе, твердо знал, что пойдет на юридический и будет прокурором. Так решил старший брат.
Как же ты будешь сажать своих? Они тебе этого не простят, удивлялся Андрей.
Я своих выручать буду, широко улыбаясь, отвечал Руслан. А сажать только чужих.
«Как все просто в жизни у Руслана!» с завистью подумал Андрей. И вплыл в сон.
Он проснулся спустя два часа. Его кто-то тормошил. Андрей открыл глаза. Перед ним стоял Жорик.
Тебя ждет Зван.
Зван сидел в своем «москвиче». На заднем сиденье дымила сигаретой Жанка.
Познакомься. Красючка, правда? Ты ей нравишься, сказал Зван, указывая Андрею место на переднем сиденье.
Андрей презрительно посмотрел на грубо напомаженную девицу и, ничего не ответив, сел в «москвич».
Ты стал страшный, это хорошо. польстил Зван.
У него был бархатный голос. Наверно, он мог бы хорошо петь. Зван включил скорость и тронул с места.
Они приехали на берег Иртыша. Жанка вышла из машины, чтобы не мешать разговору.
Зван достал из-под сиденья две бутылки пива. Одну протянул Андрею. Другую открыл зубами, сделал большой глоток и спросил:
В карты играешь?
Играю, но не люблю.
Дурь куришь?
Пробовал, не действует.
Значит, не хочешь, чтобы подействовала. А разрядиться не желаешь? Вон Жанка, хоть сейчас обслужит.
Андрей гордо отказался.
Бабу я сам возьму.
Деньги любишь?
Кто ж их не любит?
Зван залез в карман, вытащил горсть бумажных денег.
Не надо, отказался Андрей.
Зван скривился.
Ладно тебе, бери.
Нет.
Запомни, Корень, поучал Зван, быть бедным стыднее, чем быть преступником. Это значит, ты ничего не можешь: ни заработать, ни украсть. И значит, ты вдвойне не мужчина. Понял?
Андрей молчал. Зван зажег сигарету, глубоко затянулся, выдохнул дым и сказал:
Обидульки затаил? Зря. Я ведь не просто так спрашиваю. Настоящим авторитетом может стать только тот, кто способен убить. Ты, может быть, никогда не убивал, но все должны чувствовать, что способен. А знаешь, когда человек может убить? Когда он про себя убьет раз сто. Или десять. Кто как.
Зван сбил пальцем пепел и продолжал:
То, что травку не куришь и в карты не дуешься, это хорошо. Плохо только, что водяру хлещешь без меры. Но это, как я понимаю, от неприятностей. Я много о вас знаю, Корень. Абвер у меня работает, как часики.
«Жорик твой абвер», подумал Андрей.
Думаешь, не знаю, кто для центровых пики точит? продолжал Зван. Кент твой, Сорокин. Ты предупреди его: если центровые порежут кого-нибудь из наших, он ответит. Вообще все ваши новостроевские уроды. Зря с ними мучается Саня-морпех. Не выйдет из них бойцов. Они на одно только способны платить за то, чтобы их не трогали. А ты нормальный пацан. Я за тобой наблюдал. Ты не побледнел, когда говорил с Адамом. Ты покраснел. С тобой можно иметь дело.
Андрей разглядывал Звана. Король слободских, конечно, важничал, но не шибко. И расположить к себе тоже как бы не стремился. Кажется, его голова была занята совсем другими мыслями.
Зван продолжал:
Жгучий уже парится на нарах. Меня не сегодня-завтра закроют. На сколько это будет зависеть от Костика. Поговорил бы ты с ним. Он много чего наплел капитану Досанову. Но не поздно еще взять свои слова обратно. Я ж ему ничего плохого не сделал, когда он увел Ленку. Ты, может, не знаешь, он же с нами мотался. И Ленка была с нами. А потом он решил отшиться. У нас это не принято. Но мы ему разрешили. А он взял и Ленку с собой прихватил. Но я и на это закрыл глаза. И после этого он меня еще и сдать хочет! Обвинение мне соорудил, будто я велел хрустальщика грохнуть. Век свободки не видать, не было этого!
Андрей пожал плечами.
Если не было, значит, и доказать не смогут.
Зван смотрел задумчиво, в одну точку.
Мусора что угодно докажут.
Я был сегодня в больнице, сказал после паузы Андрей. Меня не пустили к Костику.
Скажи Катьке, что я просил. Она проведет тебя.
Ладно, пообещал Андрей.
А поехали прямо сейчас.
Зван окликнул Жанку. Та запрыгнула в машину. Зван резко тронул с места.
В больничном скверике сидела Ленка. Зареванная, она не могла говорить. Из реанимации вышла Катя. Андрей передал ей просьбу Звана.
У Костика начался перитонит и сепсис. Заражение крови, понимаешь? Он уже плохо соображает. Мы его теряем, упавшим голосом проговорила Катя.
У Костика начался перитонит и сепсис. Заражение крови, понимаешь? Он уже плохо соображает. Мы его теряем, упавшим голосом проговорила Катя.
У Андрея голова пошла кругом. Неужели Костик умрет? Тогда все пропало.
Может, все-таки обойдется? с надеждой спросил он.
Катя горько усмехнулась.
Знаешь, как говорят в таких случаях врачи? Мы делаем все возможное, но мы не боги.
Андрей передал Звану слова Кати. Король слободских повеселел. Он усадил Андрея в машину и повез в Слободку. Многозначительно сказал:
Тебе надо побывать у нас.
Они подъехали к Дунькиному клубу. Внутри было полным-полно. Пахло потом, как в спортзале. Пацаны в обычных зимних рукавицах молотили по самодельным боксерским мешкам.
Зван сказал Андрею:
Зачем бокс? Зачем самбо? Надо качать мышцы и отрабатывать удар. Нужно валить одним ударом. Тебе повезло, что первым ударил ты, а не Жгучий.
Зван дал знак Волдырю, тот что-то крикнул пацанам. Те встали в хищные позы.
Кто чухан? выкрикнул Волдырь.
Не человек! заорали пацаны.
Кто пацан?
Человек!
Кто автор?
Человек с большой буквы!
Нужно ли бояться зоны?
Нет!
Чего нужно бояться?
Стать козлом!
Тебя повязали. Твой ответ на все вопросы?
Не помню! Не знаю! Не видел! дружным хором, выпучив глаза, орали стриженные под ноль пацаны.
У Андрея мурашки забегали по затылку. Кажется, этим ублюдкам было до балды, кого грабить, бить, насиловать лишь бы отвести душу. Зван ухмылялся. Он повел Андрея на сцену, потом за кулисы и открыл дверь в кабинет заведующего клубом. Там стоял накрытый стол, играла радиола, а на диване развалясь сидела Жанка.
Опохмелишься? спросил Зван.
Андрей отказался.
Тогда ешь, сказал Зван. Ешь и слушай. В Новостройке сейчас сколько домов? Восемь. А через год будет шестнадцать. Еще через год тридцать два. Об этом в газетах пишут. Считай, новый город вырастет. А у вас полный разброд и никакого порядка. Мы хотим, чтобы ты был основным. Как на это смотришь?
«Это нужно им, а мне-то зачем?» подумал Андрей. Ему хотелось есть, но кусок не лез в горло.
У тебя и твоих пацанов будет все: авторитет, бабки, общие телки. Короче, все необходимое для жизни, продолжал Зван. Мы все покажем, всему научим. Ну и, конечно, полная свобода. Никто вас пальцем не тронет.
Но тогда нас начнут гнуть центровые, заметил Андрей.
Зван тонко улыбнулся.
А разве сейчас не гнут? Разве вы свободно ходите по городу? Ты пойми, Корень, не получится у вас нейтралитета. Рано или поздно придется вступить с кем-то в союз. То ли с центровыми против нас, то ли с нами против центровых. В противном случае и мы будем вас гнуть, и они. Вам оно надо? Я понимаю, там, где вы раньше жили, такого не было. Но знаешь, брат, надо приспосабливаться. Иначе труба.
Жанка выпила, быстро захмелела и начала льнуть к Андрею.
Слышь меня, хочешь, я буду только с тобой?
Андрей отодвинул ее плечом.
Дай пожрать человеку, сказал Зван.
Слышь меня, а ты че такой худой? хохотала в ухо Андрею Жанка. Она обратилась к Звану: Корень будет моим, ладно? Хватит мне быть общей. Ну, Зван, ну скажи, что так будет!
У Корня любовь, сообщил Зван.
Жанка скривила грубо накрашенный рот.
К Катьке Вебер, что ли? Так ведь она старуха для него! И ее любит Жгучий. У Жгучего и так на Корня зуб. Он же выйдет из СИЗО, башку ему оторвет. Она снова повисла у Андрея на плече. Слышь меня, Корень, мне тебя жалко.
Пришел и сел за стол Волдырь. От него несло потом. Волдырь выпил и стал чавкать, а Зван негромко читал ему нотацию:
Не надо обижать потерпевших. Зачем нам лишние неприятности?
Если не обижать, ничего иметь не будем, оправдывался Волдырь. Не нагонишь жути, кто что даст?
Зван обратился к Андрею:
Поимей в виду: если меня закроют, автор Волдырь. Его слово мое слово. Закроют Волдыря его заменит Джага. Джага! повысил голос Зван. Давай сюда общих!
Джага впустил в гримерную несколько напомаженных ватрушек.
Не нравится Жанка, выбирай любую, сказал Андрею Зван. Выбирай и веди. У нас тут есть отдельный кабинет.
Зван! возмутилась Жанка.
Не хватало мне на винт намотать, проворчал Андрей.
Зван развел руками и сказал пьяным голосом:
Ну, братан, ты много хочешь. От этого никто не застрахован. Но ты на всякий случай имей в виду: у нас этих общих навалом. И на ваших пацанов хватит. Ну а со временем и какие-то ваши общими станут. Делиться будем, ха-ха!