«Он уже считает меня своим», подумал Андрей. Его мутило от этой компании.
Волдырь что-то шепнул Звану, тот негромко ответил. Андрей понял, что говорили о нем. Зван повернулся к нему:
Ну так что? Берешься княжить в Новостройке?
Андрей попытался уйти от прямого ответа.
Разве это зависит от моего желания?
Зван нехорошо усмехнулся.
Правильно, это наше желание. Ты можешь только сказать: спасибо за доверие. И больше ничего. Ну, мы ждем.
Жанка толкнула Андрея в плечо.
Солнце мое, ты че ломаешься?
Зван с напором смотрел в глаза Андрею. Андрей выдержал этот взгляд и сказал:
Я привык знать только себя.
Волдырь икнул.
В рот компот, надо отдать его пацанам. Они его в шесть секунд уболтарят.
Зван пристально посмотрел на Андрея и повысил голос:
Я что, зря с тобой сегодня откровенничал?
Неожиданно послышались громкие шаги многих людей. Люди шли в сапогах. Дверь резко распахнулась. В комнату вошел капитан Досанов и еще несколько милиционеров.
Волдырь начал суетливо собирать со стола и рассовывать по карманам еду. Зван взял вилку, вонзил ее в стол и с ненавистью сказал Досанову:
Достал ты меня, хозяин страны.
На лице капитана не дрогнул ни один мускул. Он повернулся к Андрею.
Что-то мы часто стали встречаться, Корнев. Если я спрошу, как ты здесь оказался, что ответишь?
У Андрея стало сухо во рту.
Долго объяснять, хрипло ответил он.
А ты, однако, авантюрист, медленно проговорил Досанов.
Он кивнул милиционерам на Звана и Волдыря.
Этих в «воронок».
Милиционеры хотели было взять под руки и Андрея, но капитан остановил их.
Этого пока не надо.
Андрей подошел к дому, где Саня-морпех устроил в подвале спортзал. На скамейке возле подъезда, морда тряпкой, сидел Жорик. Слабым голосом сказал:
Андрюха, поговорить надо.
Андрей остановился.
Говори.
Жорик посмотрел по сторонам.
Не здесь.
Давай завтра с утреца на чердаке, сказал Андрей.
Жорик благодарно кивнул.
В подвале было душно, пахло канализацией и прелью. Одни пацаны сидели на старых матрацах, другие стояли вдоль стен. Всего было человек сорок, самых старших и самых уличных из новостроевских. Огромный Саня-морпех восседал на единственном стуле.
На Андрея смотрели как-то странно. Не так, как всегда. С подозрением и опаской.
Говорят, ты поладил со слободскими? начал Саня.
Андрей обвел взглядом ребят.
Кто сказал?
Все молчали.
Это не так? спросил Саня.
Пусть мне конкретно предъявят, и я конкретно отвечу, сказал Андрей.
Тебя видели со Званом, пояснил Саня.
Я тоже видел вчера, как кое-кто чесал из «Ударника», припомнил Андрей.
Ребята считают, что слободские наехали из-за тебя.
Андрей скривился.
У каждого додика своя методика.
Нет, ребята, так дело не пойдет, с досадой произнес морпех. Ругаться нам ни к чему. Надо основного выбрать. Мне рулить как-то не с руки. Староват я для этого. Я буду только помогать.
Я еще раз предлагаю влиться в оперотряд, настаивал Толян. За оскорбление члена ОКД есть отдельная статья, повышенная уголовная ответственность.
А я еще раз тебе отвечу: красные корочки вас не спасут, отвечал Саня. И ты посчитай, сколько вас всего. Нельзя вам разделяться. Одним в отряд идти, другим не в отряд. Почему бы тебе не стать основным?
Толян поморщился:
Поздно мне в эти игрушки играть.
Саня усмехнулся.
А оперативный отряд не игрушки?
Не игрушки. Отряд конкретно борется с преступностью. А вы хотите создать кодлу.
Ребята хотят защититься. Только и всего. Или я что-то не так понимаю? оглядывая всех, спросил Саня.
Пацаны одобрительно загалдели.
Делайте что хотите, только без меня, в сердцах бросил Толян.
Он направился к выходу, но остановился у двери рядом с Андреем. Ему хотелось увидеть, чем все кончится.
Андрюха, может, ты возьмешься? спросил Саня.
Андрей фыркнул:
Что я, с дуба рухнул, что ли? Мы тут не на комсомольском собрании. Знаем, кто чего стоит. Куда нам против слободских?
И поэтому ты решил закорешить со Званом? ехидно спросил Герман Дворецкий.
Гера единственный из ребят всегда был в костюме, при галстуке, с бумажником и хорошими сигаретами. Его папа, директор тракторного завода, стоял над отцами ребят, а Гера над ребятами. Он был авторитетом по признакам материального достатка. Теперь положение круто менялось, но он этого еще не понимал.
Собрание кончилось ничем. Перед тем как уйти, Андрей поддел Дворецкого:
Гера, если ты принял «додика» на свой счет, то зря. С чего ты взял, что я тебя имел в виду?
Андрей снова пришел в больницу, когда уже начало темнеть. Ленка и Катя сидели на скамейке у входа в реанимационное отделение. От одного их вида у Андрея сжалось сердце. Ленка рыдала, уткнувшись в грудь Кати. Катя гладила Ленку по голове и тоже плакала.
Андрей сел перед ними на корточки и обхватил голову руками. У него было такое чувство, будто он лишился старшего брата.
БОЙНЯ
Когда Андрей поднялся на чердак, Жорик уже был там. Они вылезли на крышу, закурили.
Джага велел передать похороны Костика завтра, в час дня, сообщил Жорик.
Он уже не скрывал, что шестерит у слободских.
Андрей ничего не ответил.
Жалко Костика, заполнил паузу Жорик.
Знаешь, у меня мало времени, сухо бросил Андрей.
Жорик сказал, запинаясь на каждом слове:
Андрюха, только ты можешь меня понять. Я боюсь слободских. Они на все способны.
Это правда, что они гнут даже своих?
Еще как! подтвердил Жорик.
Он хотел еще что-то сказать, но не решался.
Ну, давай, давай, телись! Мне некогда, поторопил его Андрей.
Жорика прорвало:
Они все платят взносы. И кто мотается и кто не мотается. Собирают раз в месяц. Есть специальные сборщики. У них целая бухгалтерия. С первого по пятый класс рубль. С пятого по восьмой два. С восьмого по десятый три. Кто не платит, того не пускают в школу. Или ставят на счетчик. Набегают проценты.
Зачем ты мне это говоришь?
У тебя соседка судьиха. Объясни ей, что происходит. Пусть она их всех пересажает.
Андрей усмехнулся.
Ладно, скажу, что ты хочешь с ней поговорить.
Жорик отшатнулся.
Нет! Я ничего говорить не буду.
Ты не о ребятах заботишься. Ты просто сволочь и предатель. Держись от меня подальше, сказал Андрей.
Он, конечно, погорячился. Все-таки Жорик искренне хотел сделать доброе дело. Правда, не сам, а с его, Андрея, помощью. Надо было поддержать Жорика, а он оттолкнул, только нажил себе врага.
Андрей полез обратно в чердачное окно. Жорик с ненавистью смотрел ему в спину.
Через полчаса Андрей уже перевозил через Иртыш огородников. 300 метров до того берега, 300 метров обратно. Мозоли начали саднить. Решил передохнуть. Подогнал лодку ближе к пляжу, искупался.
Стояла жара. Центровые нежились на пляже. Они появлялись здесь ближе к обеду, отоспавшись после ночных похождений. Под одним грибком основные Алихан, Крюк и другие играли в карты, курили анашу, принимали добычу, которую приносили карманники и те, кто обворовывал загорающих. Под другим грибком в окружении подружек нежилась Анжела Самохина. «У Адама губа не дура», подумал Андрей. В купальнике пухленькая, похожая на индийскую танцовщицу Анжела была просто класс. Под остальными грибками и на лестнице, ведущей к пляжу, дежурили атасники. Если вдруг на набережной появлялись милиционеры, они давали знак и основные успевали спрятать наркотики и ворованные вещи.
Солнце сморило Андрея. Ему грезилось, что он едет с Катей на «москвиче», а за рулем сидит Зван. А он командует Звану с заднего сиденья, куда ехать.
Его разбудил Генка.
Ты где витаешь? Крюк ждет.
Леня Крюк, которого чаще звали ласково Ленчиком, сидел в прибрежном сквере на самой дальней, скрытой от посторонних глаз скамейке. Он был ниже Андрея на целую голову, но даже сидя смотрел как бы сверху вниз. Зубы у него были в шахматном порядке. Целый стальной целый стальной. Невзрачное, скуластое лицо. Бесцветные глаза, рыжеватые волосы. Но по поводу своей внешности Крюк, похоже, не переживал.