Между сараями и гаражами был зажат небольшой кусок земли, который тоже вызывал наш большой интерес. Там стоял целый заброшенный дом. Ну как дом маленькая хибарка на пару комнат, внутри застеленный грязной клеёнкой стол, хромоногие стулья, заваленный старыми газетами и бумагами пол, тряпки какие-то, лежанка, сахарница без крышки. Понятно, что всё ценное оттуда было вынесено задолго до нас, но для нас важней была атмосфера. Говорили, что когда-то в доме жила одинокая безумная старуха, а после её смерти он стал никому не нужен. Остались только выбитые двери, несколько маленьких террасок бывшего огорода, где даже можно было увидеть случайно вылезшую петрушку, да окна без стёкол. В доме этом никогда не было никаких коммуникаций ни воды, ни электричества, ни канализации. Как в нём можно было жить, об этом остается только гадать. Но мы тогда на такие темы не думали. Нам было очень страшно заходить в этот дом, пробираясь сквозь заросли огромной конопли, но всегда очень хотелось. Хотя родители, конечно, запрещали. Ох, сколько легенд было придумано про это таинственное место. Мы осматривали вещи, воображали себе бывшую хозяйку дома и страшно боялись, что её неупокоившийся дух бродит где-то здесь на берегу нашей цветной от мазутных пятен речки.
Вот в этих местах мы устраивали свои штабы, играли в войнушку, стреляли из самодельных луков, швыряли самодельные копья, жгли костерки, строили шалаши и обсуждали всё самое важное. А тогда было очень много важного. Сейчас столько важного нет.
Закончилось всё это тем, что наши сараи кто-то поджёг, как и все подобные сооружения в нашем районе. Старое дерево горело радостно, ярко и быстро, а мы потом долго собирали на развалинах какие-то старые журналы. Вместе с сараями сгорел и дом, превратившись в историю, о которой теперь можно только рассказывать. Не осталось ни фотографий, ни артефактов. Как и не было. Всё это сгорело вместе с моим счастливым детством, вместе с моими дворовыми друзьями Васькой, Маратом и Денисом, один из которых плотно обосновался в тюрьме, второй перестал меня узнавать на улице, а третий пропал в неизвестном направлении. Были ещё Берик и Сашка про них и вовсе теперь ничего не знаю. Остались только ржавые гаражи и заросли травы, которые заботливо обнесли забором. За этим забором я не был уже лет 25, даже не знаю, что там теперь. И речка осталась, и огороды за ней, которые она регулярно затапливает, забивая свои коллекторы. И электробудка тоже стоит. А больше ничего. Ни скрипучей нашей качели, ни детского сада, ни смысла в этом всём. Там теперь красивая детская площадка, аккуратные горки и чужие мне яркие цвета.
Но ещё остался я, который помнит, как всё это было достаточно только закрыть глаза. Помнит, что в переходе на втором этаже сараев не хватало двух досок и надо было перепрыгивать, что было очень страшно. Помнит места, где было удобно прятаться во время игр в войнушку, помнит даже, как скрипел гравий, которым была посыпана дорожка, когда на него наступали. А главное помнит это вязкое ощущение лета, каникул, свободы и ничегонеделанья. Когда выходишь в залитый беспощадным солнцем двор, встаешь в тенёк под дерево и ждёшь, скоро ли выйдет кто-нибудь из пацанов. Потому что одному скучно. Надо же кому-то показать свой новый фонарик. Или садишься на раскалённую качелю, раскачиваешься сильно-сильно и представляешь, как ты сейчас взлетишь и залетишь вон на тот балкон на третьем этаже. То-то баба Катя удивится. А потом резко спрыгиваешь с летящей качели прямо в песок, как можно дальше. Падаешь и чувствуешь, что разбитая коленка саднит до сих пор.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.