Когда Трумэн Флэгг появился и сказал, что его пациент уснул, хорошо поев, майор спросил, что он знает об этом молодом оттава, и услышал следующее:
Насколька знаю, майор, Манг, тот парень, которого вы так хорошо уложили, джибвей, а Сонга оттава, сын их верховного вождя или шамана, Митаи, который имеет большое влияние среди озерных племен. Недавно оба они, Сонга и Манг, ухлестывали за одной скво из джибве, про которую говорили, што она самая красивая девица во всем племени. Они из-за нее несколько раз здорово дрались, но выбрала она Сонгу, а другой остался с носом. Наконец Сонга на ней женился и повез ее в селение оттава. Тогда Манг решил им обоим отомстить, но, раз уж джибве и оттава добрые друзья, он присоединился к сенека, чтобы хоть так попробовать разделаться с Сонга. Оказалось, что его тотем волк, сенеки его считают очень мильным, к тому же парнем он оказался смелым и хорошей драки не избегал, так что скоро он стал среди них прославленным воином и в любое время мог собрать отряд для набега на оттава. Много стычек с тех пор произошли при участии Манга, а, если белые в них вмешивались, то это было их дело. При всем своем уме с Сонга он ни разу не встречался, во всяком случае ему это не удавалось до последнего раза, когда он схватил его, его женщину и ребенка, когда те шли из одного селения оттава в другое. Говорят, Сонга был молодцом сражался так, как до него никто другой, убил полдюжину воинов Манги и удерживал их, пока его женщины с ребенком не смогли убежать. Потом он сдался, и его принесли его к себе. Они подождали, пока он оправится от своих ран, а потом решили убить его, подвергнув самым жестоким пыткам, какие я в жизни видел.
Не хочешь ли ты сказать, перебил майор, что ты наблюдал за тем, как его пытают, и ничего не сделал, чтобы это предотвратить?
Канешно, майор. Работа у меня такая смотреть на это все. А еще моя работа мир держать, насколька можно, промеж белых и краснокожих, а он сразу рухнет, стоит мне помешать индейцам расправиться с их индейским пленником. Они исполняют свой закон, а я свой.
Полагаю, ты прав, согласился майор, но я рад, что не оказался на твоем месте, и жалею о том, что дикарей только ободрило твое присутствие на их дьявольской оргии.
Было много случаев, майор, когда я не мог помочь сам себе, спокойно ответил охотник. Правда, в тот день мое присутствие их не ободряло, потому что меня они не видели. Для этого я слишком хорошо спрятался. Ну, ладно, чтобы закончить этот рассказ, скажу, что они продолжали его мучить по-всякому, а он ни звука не издал, разве что ругал их и дразнил, и даже бровью не повел. Раз, когда они увидели, что он вот-вот от жажды помрет, то освободили ему руки и дали чашу с холодной родниковой водой, но, едва он поднес ее ко рту, они ее вышибли. Потом они другую чашу поднесли к его рту, но он им удовольствия не доставил даже не шевельнулся, чтобы хоть глоток сделать.
Наконец они выложили вокруг него круг из сухого дерева и зажгли его. Тут я подумал, что бедняге конец пришел, и мучения его скоро закончатся. Едва я так подумал, как почувствовал, что кто-то осторожно пробирается через лес позади того места, где я прятался. Я только успел увидеть, что это женщина, как она, не скрываясь, выскочила из леса, словно молния, и, не обращая внимания на огонь, словно бы это были струи дождя, освободила Сонгу.
Он, как олень, перепрыгнул через огненный круг, в котором должен был бы медленно поджариться, сбил с ног двоих или троих воинов, оказавшихся на его пути, и рванулся в лес, и она побежала вслед за ним, и все это произошло прежде, чем кто-то понял, что происходит. Вслед ему было выпущено несколько пуль, но никто не попал, так что у них оказалось примерно ярдов сто форы, пока вся толпа не ринулась за ними. Манг был единственным, кто не упускал их из виду, и, когда на берегу озера они разделились и он побежал в одну сторону, а она в другую, он погнался за тем, кого ненавидел больше за Сонгой.
А как же ты смог все это увидеть? спросил майор. Ведь они должны были очень быстро пробежать мимо твоего укрытия.
А, да я побежал за охотниками, ответил Трумэн Флэгг. Я решил, что вряд ли кто-то из них обратит на меня внимание. К тому же у меня все тело затекло, и я решил немного размяться.
Да, они тебя так и не заметили, это ты верно решил, похвалил его майор, и я никогда не забуду, какое испытал облегчение, когда увидел тебя в тот критический момент. Я рад, что этот бедный юноша спасен и нашел убежище, хотя и не представляю, что теперь с ним делать. Всем сердцем хочу, чтобы он благополучно добрался в селения оттава. Но кто та женщина, что его спасла, и как ты думаешь, что с ней могло случиться?
Полагаю, ты прав, согласился майор, но я рад, что не оказался на твоем месте, и жалею о том, что дикарей только ободрило твое присутствие на их дьявольской оргии.
Было много случаев, майор, когда я не мог помочь сам себе, спокойно ответил охотник. Правда, в тот день мое присутствие их не ободряло, потому что меня они не видели. Для этого я слишком хорошо спрятался. Ну, ладно, чтобы закончить этот рассказ, скажу, что они продолжали его мучить по-всякому, а он ни звука не издал, разве что ругал их и дразнил, и даже бровью не повел. Раз, когда они увидели, что он вот-вот от жажды помрет, то освободили ему руки и дали чашу с холодной родниковой водой, но, едва он поднес ее ко рту, они ее вышибли. Потом они другую чашу поднесли к его рту, но он им удовольствия не доставил даже не шевельнулся, чтобы хоть глоток сделать.
Наконец они выложили вокруг него круг из сухого дерева и зажгли его. Тут я подумал, что бедняге конец пришел, и мучения его скоро закончатся. Едва я так подумал, как почувствовал, что кто-то осторожно пробирается через лес позади того места, где я прятался. Я только успел увидеть, что это женщина, как она, не скрываясь, выскочила из леса, словно молния, и, не обращая внимания на огонь, словно бы это были струи дождя, освободила Сонгу.
Он, как олень, перепрыгнул через огненный круг, в котором должен был бы медленно поджариться, сбил с ног двоих или троих воинов, оказавшихся на его пути, и рванулся в лес, и она побежала вслед за ним, и все это произошло прежде, чем кто-то понял, что происходит. Вслед ему было выпущено несколько пуль, но никто не попал, так что у них оказалось примерно ярдов сто форы, пока вся толпа не ринулась за ними. Манг был единственным, кто не упускал их из виду, и, когда на берегу озера они разделились и он побежал в одну сторону, а она в другую, он погнался за тем, кого ненавидел больше за Сонгой.
А как же ты смог все это увидеть? спросил майор. Ведь они должны были очень быстро пробежать мимо твоего укрытия.
А, да я побежал за охотниками, ответил Трумэн Флэгг. Я решил, что вряд ли кто-то из них обратит на меня внимание. К тому же у меня все тело затекло, и я решил немного размяться.
Да, они тебя так и не заметили, это ты верно решил, похвалил его майор, и я никогда не забуду, какое испытал облегчение, когда увидел тебя в тот критический момент. Я рад, что этот бедный юноша спасен и нашел убежище, хотя и не представляю, что теперь с ним делать. Всем сердцем хочу, чтобы он благополучно добрался в селения оттава. Но кто та женщина, что его спасла, и как ты думаешь, что с ней могло случиться?
Он называл ее своей скво, ответил охотник, и если она там, где я с ней расстался, то сейчас сидит и смотри на него.
Ты так не думаешь! крикнул майор, вскочив на ноги. Что с ней?
Я так именно и думаю; она сидит рядом с ним, потому что я сам впустил ее полчаса назад, и, когда я уходил, она закрыла за мной дверь.
Тогда пойдем со мной, я должен ее увидеть, воскликнул майор, шагнув к двери.
Подождите, майор. Не кажется ли вам, что Сонга заслужил несколько часов спокойного сна? спросил охотник.
Да, ты прав, так и есть, ответил майор и снова опустился на стул.
ГЛАВА
IV
ПОБЕГ ПЛЕННИКОВ
Миссис Хистер, уложив ребенка спать. Вошла в комнату как раз вовремя, чтобы услышать завершение истории охотника, которую сочла чрезвычайно интересной. Как и ее мужа, ее обуревало желание увидеть храбрую женщину, которая, пожертвовав всем ради мужчины, которого любила, смогла одна, без посторонней помощи, избавить его от ужасной участи. Вместе с тем она понимала, что было бы жестоко беспокоить гостей, столь нуждавшихся в отдыхе. Подумав, она решила, что следует дождаться утра, прежде чем навестить тех, кого судьба заставила воспользоваться их гостеприимством. Тем временем нужно было решить, что с ними делать, и кто они гости или пленники? Обсуждение этого вопроса было долгим и оживленным, пока майор, наконец, не поставил точку, сказав:
И то и другое. Этой ночью они наши гости. Утром я выставлю у них охрану, для их безопасности и заодно для нашей. Тогда они превратятся в пленников. Если к тому времени, как воин оттава залечит свои раны и будет готов отправится в путь, я не получу иных указаний от Джонсона, я отпущу его, и да пребудет его судьба в руках господа. Если же я получу приказ продолжать удерживать его, или даже передать его тем, от кого он убежал, что было бы противно воле господа, то я не вижу никакой иной возможности, кроме как выполнить этот приказ.