Катя, у нас такая трагедия. Мою Жанну (младшую) выгоняют из института. Ничего делать не хочет. Вот еду с сумками и пакетами разговаривать с администрацией. Я живу на даче, писаю в ведро, отдала им квартиру, оплачиваю ей учебу, а она только мужиков водит кавказской национальности, все время новых, которые к тому же все время что-то из квартиры подворовывают.
«Ну, понеслось, пронеслось у меня в голове, в банк я сегодня точно не попаду».
А еще у нас же суды длятся уже пять лет. Ведь мои родители оставили мне полдома в Саратовской области, а другая половина принадлежит какой-то стремной тетке-риэлторше. И она не хочет согласовать со мной границы участка. Подержи, пожалуйста, мои вещи. Я сейчас в туалет сбегаю.
Внезапно я и сама оказалась обвешанной старыми сумками Нины Альбертовны. Но не успела я и выдох сделать, как мне уже показывали странные фото какой-то клетки как оказалось, то были фото из зала суда, где проходили процессы по делу ее дачи. Ну действительно, где еще фотографироваться?
А еще моя средняя, Сима, ты ж знаешь. Она инвалид. И хотя она получила высшее образование, никуда ее на работу не берут. И вот она живет вдвоем с Жанной, и мужики Жанны все время пытаются у нее, бедняжки что-то своровать.
Вот тут-то меня и пробило. Меня вообще не так сложно пробить на эмоции, когда речь идет о детях токсических родителей.
Я вспомнила, что моя подруга работала с организацией, помогающей инвалидам в устройстве на работу. Я сказала, что постараюсь помочь. И дала свой e-mail.
Катя, ну расскажи, как твоя мама? получив свое, переключилась Нина Альбертовна. Она же такой человек хороший, такой добрый, но почему такая несправедливость?
Мне в очередной раз пришлось рассказывать долгую историю болезни моей мамы и то, как сложно мне было решать многие административные вопросы, с этим связанные.
И да, Нина Альбертовна, никто из ее подруг мне, к слову сказать, не помог. Никто.
Нина Альбертовна попятилась назад, при этом ее рот отрылся в оскорбленном порыве.
А что мы-то сделаем? Что сделает Лидия Викторовна или Виктория Павловна?
Да, мне очень тяжело, продолжала я, спасают только поездки к любимому в другую страну. А то у меня на нервной почве руки и ноги немеют.
А ты перчаточки теплые надень, улыбнулась Нина Альбертовна.
И я почувствовала спицу внутри. Да, именно ощущение, что мне воткнули ее прямо в сердце.
Вот на этом моменте мне надо было замолчать и бежать в другую сторону, ведь то была реакция моего тела на так называемое «обесценивание».
Но нет. «Комплекс хорошей девочки» и тут победил. И я, словно школьница на уроке, продолжала подробно, с чувством, с толком, с расстановкой рассказывать про диагнозы моей мамы и их лечение. И снова мой правдивый рассказ был прерван словами, которые почему-то прозвучали очень гадко:
Ты мамочку не бросай, вытягивая свои тонкие губы, произнесла Нина Альбертовна, покачивая своим старым тощим пальчиком.
И мне опять стало плохо. Теперь уже намного больше. И снова я не придала этому значения.
Катя, а я писаю в ведро и живу на даче. Девочкам своим любимым квартиру в Москве оставила. Но младшая, Жанна, спит с кем попало, в основном, с парнями с Кавказа, с уголовным прошлым. Они у нас из квартиры постоянно что-то воруют. И даже у моей средней, Симы, а ты знаешь, она инвалид второй группы, кошелек и деньги несколько раз пытались украсть. Она поэтому собаку себе завела.
Симу я помнила. Красивая милая девочка с огромными глазами и потрясающими волосами, своей инвалидностью она напоминала красивую дорогую сломанную куклу, которую бросили, едва наигравшись.
А мой старший сын уже профессор, вообще со мной не общается. Знать меня не хочет. У него жена, детки, а мы вообще не видимся Он такой подкаблучник, только жену слушает. И деньги все только ей.
Вот тут во мне внезапно проснулся здравый смысл. Проснулся и, к сожалению, тут же уснул, потому что я решила для себя (со своим комплексом вечного спасателя), что непременно должна помочь Симе. И я помогла. Я позвонила своей близкой подруге, работавшей в свое время в организации, помогающей устраиваться на работу людям с инвалидностью, и попросила помочь.
Да, к слову. Нина Альбертовна очень настойчиво просила мой телефон. Я настойчиво давать его ей не хотела тут опять работала скорее логика тела, чем разума.
Да ты не хочешь мне свой телефон давать, начала вешать на меня «вину» и «стыд» Нина Альбертовна.
Да, к слову. Нина Альбертовна очень настойчиво просила мой телефон. Я настойчиво давать его ей не хотела тут опять работала скорее логика тела, чем разума.
Да ты не хочешь мне свой телефон давать, начала вешать на меня «вину» и «стыд» Нина Альбертовна.
И я опять сдалась. И дала ей свой номер. Резюме Симы я, соответственно, переслала своей подруге.
Прошло три недели. И сегодня, в воскресенье, раздается звонок.
Катя, здравствуй. Это Нина Альбертовна. Как ты? Как мама?
Нина Альбертовна, я на вопросы про маму больше не отвечаю. Что вы хотели?
А я звоню, чтобы послать тебя на хуй. Потому что до этого твои друзья послали на хуй и обидели мою Симу.
До свидания, сказала я и повесила трубку.
Сердце выпрыгивало из груди. Но руки и ноги уже не немели Но не успела я порадоваться, как быстро от меня отстала эта ненормальная, как получила от нее чудное смс:
«Ты с пиздецой. Бедная твоя мама!»
Сразу почему-то вспомнилась моя же статья про токсичность и преследование.
В одном я была уверена: моя близкая подруга человек ответственный и интеллигентный. Ее коллеги, каждый день помогающие людям с ограниченными возможностями, никогда не послали бы на три буквы никого.
И тут же я получила сообщение от этой своей подруги. Привожу его текст практически дословно.
«Катя, за свою коллегу из той организации я ручаюсь: она никогда не будет посылать никого матом. И перед твоим сообщением (как бы воскресенье вечер, нерабочий день) я получаю смс от той самой коллеги она работать с этой девочкой не сможет: девочка была вполне адекватной и вменяемой, потом стала вести себя странно, потом появилась мама, названивала, качала права и угрожала. Моя коллега работать с ними не сможет, но я не понимаю, это что ж надо было такого сказать ей, человеку, каждый день устраивающему на работу огромное количество людей, в том числе с ментальными нарушениями».
Данная история является личным опытом автора. Имена персонажей изменены.
Новогоднее
С детства Лиза ненавидела 31 декабря, потому что в этот день ей, невидимой, как ей казалось, крошечной серой мышке надо было и вовсе надеть волшебный колпак и превратиться в человека-невидимку. Будучи маленькой девочкой, она хорошо помнила, как любое ее слово, любой ее шаг в этот день вызывал «вулканическое извержение» мамы.
Шли годы. Лиза закончила школу. Потом институт. Но праздник по-прежнему носил для нее неприятно-терпкий запах. Мама по-прежнему много готовила и устраивала истерики, папа по-прежнему обижался, уходил в другую комнату и молчал. Лиза пробовала помогать маме в приготовлении еды и пробовала не помогать, пробовала разговаривать с ней в этот день и пробовала не разговаривать, итог был один: во всем, что случалось в этот день, виновата была Лиза, и только она. В том, что отключили горячую воду, в том, что тесто «не подошло», в том, что мама сожгла утюгом любимое платье Новый год уже давно превратился для Лизы в «стресс-марафон», победителями в котором были просто выжившие.
Но у Лизы были друзья И была, как ей казалось, ее волшебная крестная, ее вторая мама, тетя Люся бывшая коллега с работы.
В отличие от Лизиной мамы, тетя Люся всегда являла собой само спокойствие и самодостаточность. Она никогда не позволяла себе поднять голос или опуститься до обвинений. И именно к тете Люсе (которая много лет подряд приглашала Лизу встретить Новый год) Лиза и отправилась одним новогодним вечером, предварительно позвонив ей и поинтересовавшись о планах женщины.
Боже, Лиза, как я рада тебя слышать. Да что ты по телефону, просто приезжай. Поболтаем, чайку попьем. У меня тут столько вкусностей. Приезжай! Наконец, с дочкой моей познакомишься и моими бывшими коллегами из министерства!
«Русский язык богат, прежде всего тем, что даже в таких, казалось бы, банальных словах, как глаголы движения, мы, русские, всегда можем прочесть нечто неуловимое, понятное только нам», думала Лиза на следующий день, первого января.
И Лиза «уехала». Именно у-ехала (не при- и не по-). И, быть может, именно это и стало ее роковой ошибкой.
Вооружившись огромным подарком, состоящим из всякого рода вкусностей и вин из всем известного магазина, Лиза нажала на кнопку звонка.
Лизочка, дорогая, открыла ей дверь «забигудированная» тетя Люся в халате как здорово, что ты пришла! А я, видишь, ничего не успеваю!
Лиза на секунду замерла: ее взору предстала прекрасная чистая сталинская квартира тети Люси, наполненная запахом свежих фруктов, печеного мяса, рыбы под маринадом и терпких тетилюсиных духов.