Смотри под ноги, Саша, ты упадёшь, несколько раз серьёзно сказала Лариса. Но со мной бесполезно было разговаривать. Проклятая малиновая баба лишила меня рассудка и я продолжал бесноваться, не обращая внимания на опасность Вдруг, что-то словно ударило меня по ногам, я взлетел в воздух и грохнулся на мостовую. Свет померк. Меня не стало. Тьма
Очнулся я лёжа на ледяной корке асфальта, надо мной было серое небо и обезумевшее лицо Ларисы.
Что со мной? спросил я Ларису.
Ты сломал ногу. Не двигайся, сейчас я попрошу, чтобы тебя посадили на что-нибудь.
Лариса отошла от меня на секунду и вернулась с двумя крепкими, подвыпившими мужиками. Они осторожно и легко подняли меня и помогли доковылять на одной ноге до каменного выступа у входа в чебуречную.
Усидишь? спросил один из них. Я кивнул.
Надо, женщина, скорую вызывать, сказал другой Он на морозе долго не протянет.
Лариса дико посмотрела на него и бросилась в какую-то дверь.
Я поблагодарил мужиков, и они ушли допивать в чебуречную. Я огляделся. Люди шли не обращая на меня внимания. Было холодно и как-то странно. Я почему-то чувствовал себя так, словно оказался в параллельном мире. Я посмотрел на ногу, она как-то неестественно изогнулась. Я попытался встать на неё, что-то хрустнуло, и я потерял сознание. Очнулся я от страшных криков Ларисы. Она была где-то рядом, но я не видел её. Недалеко была открыта дверь и я понял, что Лариса была в этом помещении. Она требовала «скорую» и, видимо, ей отказывали. Потом она рассказала, что она сорок минут умоляла прислать машину, объясняла, что не может самостоятельно везти меня в травмпункт, что её муж, я то есть, весит сто двадцать килограммов, что он каждую минуту теряет сознание, что он сидит беспомощный на морозе и может скоро погибнуть Но «скорую» это не интересовало. Она действовала по инструкции Минздрава. Обычная отговорка негодяев
Наконец Лариса догадалась сказать, что я член Союза писателей (то есть опасный человек, могу нехорошую статью написать) и только после этого приехала «скорая».
Казалось бы, всё самое страшное позади: вот машина, вот врач, можно ехать, но не всё так просто
Оказалось, что узкая койка в машине неисправна. Она торчала правым ребром вверх, и положить меня на неё было невозможно. Мне стало смешно. На что мы рассчитывали? Разве могло быть иначе?
Врач стала молоть какую-то ахинею про Иваныча, который запил и поэтому «всё остановилось».
Отчаяние Ларисы описать невозможно.
Я почему-то стал вспоминать всё самое вкусное, что я ел в этой жизни Поросёнок, пхали, сациви, лобио, джон-джоли Почему-то всё грузинское
Откуда взялся этот огромный, рябой парень в лисьей шапке с хвостом? Страшным ударом кулака он починил лежак, и властно позвав нескольких мужиков, аккуратно уложил меня в машину.
Когда мы подъезжали к институту Склифосовского, врач, вдруг заволновалась и спросила меня:
Может быть вам сделать обезболивающее?
Я стиснул зубы, закрыл глаза и с отвращением отказался. Ну, скажи мне, идиотка, почему ты не сделала мне обезболивающее, когда я загибался там, на морозе? У меня хватило сострадания не задать ей этот вопрос вслух.
В институте Склифосовского меня переложили на каталку и привезли в приёмное отделение. Какие-то два одинаковые, маленькие, толстые тётки, сразу же попытались разрезать мои новые брюки из английской шерсти. Я запротестовал и правильно сделал. Оказалось, что брюки легко можно было снять не разрезая. Это было важно: брюки из английской шерсти шутка ли? У меня такие были всего одна пара
Потом меня перевезли в большой зал, и молодой врач в голубой шапочке сообщил мне, что сейчас он мне просверлит ногу где-то в области пятки, через отверстие, протянет шнур и привесит к нему гирю.
То, что он рассказал, конечно, было очень интересно, но меня волновало другое: есть ли в институте нужные мне таблетки от диабета?
Врач позвонил в аптеку и слегка смущаясь, сообщил мне, что там таких таблеток нет. Надо сказать, что таблетки были самые банальные, манинил. Они стоили недорого, и их можно было купить в любой аптеке. Видимо, руководство института мудро сообразило, что больные, если хотят жить, выкарабкаются как-нибудь сами.
Снимаю шляпу перед дальновидностью дирекции института.
Когда врач сделал со мной, то, что обещал, меня, уже прикованного к кровати, перевезли в палату. Минут через пятнадцать, пришла врач, блондинка лет тридцати. У неё была странная причёска, которая ей потрясающе не шла. Ясно было, что голова у неё своя собственная, а вот причёска сорвана с другой головы и надета на её голову, причём очень неудачно, вкривь и вкось.
Снимаю шляпу перед дальновидностью дирекции института.
Когда врач сделал со мной, то, что обещал, меня, уже прикованного к кровати, перевезли в палату. Минут через пятнадцать, пришла врач, блондинка лет тридцати. У неё была странная причёска, которая ей потрясающе не шла. Ясно было, что голова у неё своя собственная, а вот причёска сорвана с другой головы и надета на её голову, причём очень неудачно, вкривь и вкось.
Врач поинтересовалась, как я себя чувствую. Я сказал, что чувствую себя хорошо, но вот кроме таблеток от диабета, мне ещё нужны таблетки от другого заболевания, нервного. Я объяснил, что без этих таблеток могу погибнуть. (Я хитрил. Таблетки у меня были на два дня. Я хотел понять, можно ли выжить в этой больнице, человеку без поддержки.)
Врач вышла и вернулась с лекарством. Я поблагодарил её и стал рассматривать таблетки. Это был почти аналог моего лекарства, но дозировка превышала нужную мне в десять раз. Врачиха могла меня запросто угробить. Я обратил её внимание на дозировку. Она молча забрала у меня лекарство и вышла из палаты, гордо вскинув свою маленькую, смешную голову. Больше я её в этот день не видел.
Вечером я случайно узнал, что моя врачиха здесь, в отделении, дежурит, и послал ей записку с просьбой выписать мне нужное лекарство. Она ответила запиской, в которой объяснила, что врачам больниц запрещено выписывать рецепты. Для этой цели существуют поликлиники, и она рекомендовала мне отправить туда жену, и ей безусловно, эти препараты выпишут. Я попросил медсестру позвонить Ларисе, и всё ей объяснить. Медсестра позвонила. Не обманула.
Утром, с лекарствами, приехала Лариса, и рассказала как она их получала История удивительная Я бы никогда в жизни в неё не поверил, если бы мне её не рассказала Лариса Но вот она, сидит передо мной и рассказывает.
Перед тем, как поехать ко мне, Лариса пошла в нашу поликлинику, и попросила врача выписать мне лекарства Без рецепта их не продавали Ну что особенного, человек попал в больницу, лекарств в ней, разумеется, нет Это стало нормой Нужно эти лекарства человеку купить, и тогда у него появится шанс выкарабкаться Всё просто и ясно Однако, когда Лариса сказала врачу, что её муж лежит в больнице, лицо врача окаменело, и она категорически отказалась выписать ей моё лекарство Лариса оцепенела от неожиданности, потом стала объяснять, что без этих лекарств её муж может умереть, что у него была травма, что он принимает их много лет Ничего не действовало. Врач, не дослушав, заявила, что есть жёсткое распоряжение Минздрава не выписывать лекарства больным, находящимся на излечении в больницах, поскольку они обеспечены всем необходимым. Ларисе показалось, что она теряет рассудок Как обеспечены?! Ведь нет же там ничего! И об этом знает вся страна! Лариса пыталась ещё что-то пояснить врачу, но та вышла в коридор и пригласила другого пациента, давая понять, что разговор закончен.
Самое удивительное заключалось в том, что Лариса не просила бесплатные лекарства, которые мне, как инвалиду второй группы полагались. Она просила самые обычные рецепты, хотела заплатить деньги за лекарства, чтобы избежать обычной волокиты, связанной с выпиской бесплатных лекарств. Но всё равно отказали! ЗА СВОИ ДЕНЬГИ НЕЛЬЗЯ КУПИТЬ ИМЕЮЩИЕСЯ В АПТЕКАХ ЛЕКАРСТВА ЧЕЛОВЕКУ, КОТОРЫЙ БЕЗ НИХ НЕ МОЖЕТ ЖИТЬ! ЧТО ЭТО ВСЁ ЗНАЧИТ?!
Лариса в слезах вышла из поликлиники, и, остановилась у входа, пытаясь понять, что ей делать, как спасти меня? Шёл мелкий снег, асфальт, как и полагается, был плотно закрыт раскатанным льдом Идти было невозможно Но нужно же что-то делать? Но что? Лекарства моё без рецепта продавать отказывались категорически Хоть деньги давай, хоть бриллиант подсунь, хоть спляши, красиво и элегантно не продают и всё! Опять «жёсткое» распоряжение Минздрава Будь он скорее реформирован
В каком-то состоянии транса, не понимая, что она делает, Лариса пошла в аптеку, и попросила продать ей моё лекарство. Молоденькая, весёлая девушка провизор без разговоров принесла и продала лекарство. Это было первый и последний раз в нашей жизни! Бог помог, конечно!
От меня Лариса поехала в больницу к нашей маленькой дочке, но уже без всяких потрясений В детской больнице лекарства все были, и дочка быстро шла на поправку
А я пытался понять, что значит «жёсткое» распоряжение Минздрава на запрет продажи лекарств людям, находящимся в больницах? Вообще-то это тянуло на умышленное убийство, но зачем им это нужно? И без больниц люди дохли миллионами Неужели мало этого?