Никак нет, генерал, побледнел экзекутор. Он мог бы начать оправдываться и объяснить, что это случилось по моей вине, но промолчал.
Сколько ударов осталось? бесстрастно уточнил Кай.
Три, голос рыжика дрогнул.
Кай щёлкнул пальцами, и к нам тут же подскочили пять охранников-оборотней, которые прошлым вечером так активно прожигали меня голодными взглядами. Встав за его спиной, они вытянулись по струнке в ожидании дальнейших указаний.
И если вчера их горящие животной страстью глаза и притягательные улыбки выбивали меня из равновесия, то сейчас из-за бушующих внутри эмоций я чувствовала себя как в глухой броне и была равнодушна к их пристальному вниманию.
Я могла лишь догадываться, зачем Кай их позвал, и эти предположения мне совершенно не нравились. Если он намерен довести экзекуцию до конца, да ещё и Лонгерина наказать за неповиновение приказу, то я ему сейчас такой семейный скандал закачу, что мало не покажется.
Но Кай продолжил меня удивлять и шокировать.
Встать! коротко скомандовал он так грозно, что даже я невольно дёрнулась, а все коленопреклонённые тут же вскочили.
Подойдя к рыжему эльфу, он протянул к нему руку со словами:
Дай сюда!
Не поднимая взгляд, Лонгерин послушно положил хлыст ему в ладонь.
Кай развернулся и решительным шагом направился ко мне, сжимая в кулаке орудие для наказания. Вот тут мне слегка поплохело. Нет, мне, конечно, нравятся властные мужики, но это уже перебор.
Из груди Рокси раздалось угрожающее рычание, и пантера вскочила, заслонив меня собой. Какое счастье, что у меня есть такая защитница! Рядом с ней и море по колено, и муж с плёткой в руке не так страшен.
Расслабься! небрежно осадил её Кай и пристально уставился ей в глаза.
Несколько секунд они стояли молча друг против друга, и я могла поклясться, что в этот момент они мысленно разговаривали!
Наверное, Кай в чём-то убедил мою кису, поскольку, издав ещё один рык-предупреждение, она всё же отошла в сторону. В её брошенном на меня взгляде светилось: «Не бойся его, котёнок, всё будет хорошо! Я рядом!»
Кай подошёл ко мне вплотную с невозмутимостью Терминатора, взмахнул упругой, сплетённой из ремней плёткой и со свистом опустил её на собственное запястье, поднятое на уровень моего лица.
Я вздрогнула и в шоке уставилась на мужа.
Что ты видишь, родная? голос Кая звучал до жути вкрадчиво.
Мазохизм? глухо предположила я.
Испачканные в подсохшей крови ремни так и остались лежать накинутыми на его запястье. Поскольку удар пришёлся не на голую кожу, а на рукав рубашки из плотной ткани, то особого вреда не причинил.
Посмотри внимательно на плеть, заявил Кай.
Ну и? пожала я плечами. Ты прости, конечно, но я в таких игрушках не разбираюсь! хмуро парировала я.
Эти ремешки только с виду напоминают кожаные. На самом деле они сделаны из особой травы нивеи, которая обладает целебным эффектом. Уже к утру на нём бы всё зажило и даже следов не осталось, махнул он рукой на лизуна. А это наказание он бы запомнил надолго. Ты правда думаешь, что я приказал его выпороть за разбитую посуду? в его голосе проскользнула горечь, и мне стало как-то не по себе. Хорошего же ты обо мне мнения! Конечно, тот фаянс был довольно дорогим и редким. Но проблема в другом. Этого раба застукали за дверью хозяйской спальни в брачную ночь, когда ты издавала жаркие стоны от моих ласк.
Мои щёки стали пунцовыми, оборотни нервно сглотнули, а лизун втянул голову в плечи, и, судя по его виду, мечтал провалиться сквозь землю от стыда.
И он не просто нас подслушивал, Лекси, продолжил Кай. Сказать тебе, как он уронил поднос? Он держал его одной рукой. Догадываешься, что он делал второй, или объяснить? криво усмехнулся он.
Не надо, прошептала я, как никогда раньше чувствуя себя полной идиоткой.
Так что двадцать ударов плёткой из нивеи для него ещё слишком мягкая кара, можешь мне поверить, холодно заявил Кай. Если не причинять вреда здоровью, то это не самое страшное наказание для воина. Оно приучает терпеть боль, закаляет характер и в этом мире является обычным делом. Меня умиляет, что ты уже сейчас заботишься о духовном здоровье наших детей, родная. Но впредь постарайся не отменять мои приказы, не спросив моего разрешения, в его голосе звенел металл.
Я не знала, где ты, и боялась, что, пока я бегаю в поисках мужа, на этом типе живого места не останется, я виновато посмотрела на Кая. Прости. Но я всё равно прошу тебя убрать этот столб и прекратить подобные забавы. Наказывай своих людей как-нибудь по-другому, в этом я была непреклонна.
Нет, твёрдо заявил генерал. Я не стану убирать этот столб. И распоряжусь поставить рядом ещё один. Для тебя.
Ты серьёзно? моё сердце болезненно сжалось. Я не боялась физической боли и унижения, мне было страшно то, что первые нежные ростки любви к мужу будут безжалостно растоптаны. Видимо, поторопилась я его родным называть
Абсолютно, подтвердил Кай.
Рокси издала глухое рычание, что не допустит подобного беспредела, а Микаэль едва заметно помотал головой и ободряюще мне улыбнулся.
Чтобы сделать качели! рассмеялся Кай, заключая меня в объятия.
Глава 18. Лонгерин
Ну и шуточки у тебя! судорожно выдохнула я, зарываясь носом в грудь мужа и вдыхая такой знакомый запах шоколада и ванили.
В кольце его сильных рук было невероятно тепло, уютно и приятно, и осадок от того потрясения, что Кай мне устроил, постепенно развеивался, как пепел на ветру.
Со столбами вопрос закрыли, он ласково поцеловал меня в макушку. Теперь вместо плети все провинившиеся будут обречены на спарринг со мной во время тренировок. И как сильно им при этом влетит будет зависеть от тяжести их вины.
Спасибо, пискнула я с благодарностью, краем глаза замечая, как от слов Кая побледнели охранники-оборотни. Видимо, удары хлыстом страшили их не так, как бой с моим мужем.
Лонгерин! обратился Кай к рыжему эльфу. Выпустив меня из надёжных объятий, он вручил плётку одному из оборотней, а рыжик в это время вытянулся ещё сильнее и нервно сглотнул, не в силах оторвать взгляд от земли.
Да, генерал! глухо отозвался он.
Ты нарушил мой прямой приказ. И ты знаешь, что за это полагается. Твоя казнь состоится на рассвете. Ты отлично служил мне много лет и раньше никогда не подводил, поэтому я дам тебе время завершить свои дела и попрощаться с друзьями и родными, бесстрастно заявил мой муж.
Спасибо, генерал! побледнел рыжик, даже не думая как-то оправдываться или выгораживать себя.
Кай! с ужасом воскликнула я. Сказать, что я была в шоке ничего не сказать. Ты не можешь с ним так поступить! мой голос срывался, а в душе всё похолодело. Это всё моя вина, это я заставила его прекратить наказание! Он отказывался, но я пригрозила ему императорским браслетом! У него не было выхода, ты это понимаешь?
Лонгерин с изумлением уставился на меня: он явно не ожидал, что я буду его защищать. А на лице Кая не дрогнул ни один мускул.
Я всё понимаю, родная, но все слуги в этом замке живут по воинскому уставу. А в нём написано, что за неисполнение приказа генерала виновный приговаривается к смерти. Мне очень жаль, покачал он головой.
Я не позволю тебе убить его! на мои глаза навернулись слёзы.
Пригрозишь мне браслетом? Кай склонил голову набок.
Нет! судорожно выдохнула я. На сегодня я и так достаточно накосячила, и дальше принижать мужа перед слугами было бы неправильно.
Поэтому, приняв решение задействовать браслет лишь в крайнем случае, как последний аргумент, я просто опустилась на колени.
Среди оборотней пронёсся потрясённый вздох, у Микаэля отвисла челюсть, Лонгерин уставился на меня как на фантом, которого не может быть в природе, а Кай удивлённо вздёрнул бровь. И наступила тишина.
Возникло чувство, что я оказалась в вакууме. Все слуги, даже те, что находились в отдалении, внезапно замерли и уставились на нас. Перестали петь птицы, затихли кузнечики и другие насекомые. Моя гордость ушла пить валерьянку, а тараканы в голове постепенно возвращались из глубокого обморока и даже начали соглашаться, что раз я накосячила мне и расхлёбывать.
Зато авторитет Кая сейчас, похоже, подскочил до небес.
Я, Александра Лайтинерис, смиренно прошу моего мужа генерала Кайсентиэля отменить смертную казнь нашего слуги Лонгерина и беру всю вину на себя, выдала я официальную речь, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Ты говорил, что теперь это и мои слуги тоже, умоляюще посмотрела я в его васильковые глаза-океаны, в которых сейчас плескалось изумление. Позволь мне спасти ему жизнь, Кай. Иначе я никогда себя не прощу.
Где-то сбоку раздалось глухое рычание Рокси, в котором чётко слышалось: «Опять котёнка нервируешь, гад!» и это словно вывело Кая из ступора.
Лекси! кинулся он поднимать меня с колен.
Меня поставили на ноги, быстро отряхнули от травы и крепко прижали к себе.
Я, генерал Кайсентиэль Лайтинерис, отменяю смертную казнь раба Лонгерина и дарю ему своё прощение за неисполнение приказа, торжественно объявил Кай.